– Нет, глава тебя не казнит, ей нужен травник. Но принудит дать клятву, если узнает правду. Тебе надо подготовиться к встрече.

– Да, ты прав. Иди, мойся, а потом поговорим.

У двери ванной Ив обернулся.

– А есть какой-то способ узнать, беременна ты или нет? – спросил он.

– Сейчас – нет. Только недели через две-три. Целитель мог бы сказать через неделю, просто посмотрев магическим зрением, но то целитель. У меня – простой травницы – не сразу получится определить.

За то время, что Ивэлас провел в ванной, я успела одеться и расчесаться. Что дальше делать с волосами, я даже не представляла. Боюсь, обычная коса или пучок тут не подойдут. Что же делать? У Гамаисы, наверное, есть специальная служанка, которая занимается прическами.

Айеари, скорее всего, уже приехала и скоро вызовет меня «на ковер», поэтому необходимо выглядеть соответствующе. А так же придумать, что ей говорить. Ведь у главы клана тоже должен быть артефакт правды. Гамаису она им должна проверить. Вот как говорить так, чтобы с одной стороны не соврать, а с другой – не вызвать подозрений?

Я настолько задумалась, что пропустила момент, когда Ив вышел из ванной.

– Вот, – он положил передо мной заколки, которыми я скалывала ему волосы,  – это твои. А это даже не знаю чья.

Он задумчиво повертел штуку, похожую на двузубую вилку с обрезанной ручкой.

– Наверное, Гамаисы, она купила, пока тебя не было.

– Нет, это мужская заколка.

– А они отличаются?! – удивилась я.

– Конечно! На мужских – камушки или украшения, как правило, мельче, количество зубцов четное. У женщин – нечетное. Обычные заколки-спицы могут носить и мужчины, и женщины. Только жрицы могут украшать свои волосы изображением паука с черными или красными камнями. Если обычная женщина или мужчина позволят себе такое, то их наказывают. Только глава клана может носить обруч, украшенный изображением паука с черными или красными камнями, жрицам или обычным дроу это запрещено, – провел краткий ликбез Ивэлас.

– Понятно. Может быть, Эрэль тут оставил или Ниас. Скажи лучше, что мне делать с волосами? У Гамаисы должна быть служанка, так?

– Служанки от моей жены сбежали. Давай я тебе заплету.

Для меня мужчина, умеющий делать прическу, – это нонсенс, но тут у всех длинные волосы. Так что, хочешь не хочешь, научишься плести.  

– А ты сможешь? Зрение пока еще не восстановилось, – неуверенно протянула я.

– Смогу. Иногда перед глазами четко, а иногда – мутно. Периодами. Но помутнения ненадолго, потом опять все нормально. Сейчас четко вижу.

Я поскорее повернулась к нему спиной. Четко видит. Однако на лице у него ничего не отражается. Может быть, сдерживает реакцию? Или все не так страшно? Я ему не противна?

– Что тебе сделать?

– Не знаю. Думаю, меня скоро матриарх должна вызвать – надо быть готовой. Что-то на выход, но не слишком вычурное.

Ивэлас обращался с моими волосами очень аккуратно: никакой боли и неудобства. Хотя волосы у Гамаисы, надо сказать, были шикарные: прямые, тяжелые, густые, почти не путались и блестели. Я как-то привыкла, что пепельные волосы – это часто осветленные искусственно. Они, как правило, тонкие и ломкие, но про волосы моего теперешнего тела так сказать нельзя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ив, а почему служанки сбежали? Почему такой большой дом практически пуст?

У дроу более-менее пригодные дома, да еще и в столице клана, стоили как недвижимость в Москве. Тут ведь надо не только выдолбить пещеру так, чтобы не обрушить ничего, но и продумать вентиляцию, канализацию, создать хорошие условия для роста осветительного мха – в общем, сильно постараться. Конечно, многие вопросы решали с помощью магии, но стоимость жилья от этого только увеличивалась.

–  Гамаисе этот дом достался от бабки. У моей бывшей супруги была большая семья, но многие погибли на поверхности, оказывая помощь Бизарии. Дом рядом с дворцом великой матери в столице достался сестрам Гамаисы, а она сама приехала сюда. Попросилась в клан. Айари её приняла, помня заслуги матери и бабки, но сейчас, похоже, пожалела об этом решении. Четвертая часть состояния семьи досталась моей жене, да только деньги она тратить не умеет, – Ивэлас осуждающе покачал головой. – Чуть больше года прошло, и она почти все спустила.

– А чем зарабатывала семья Гамаисы?

– У неё соглашение с кланом Урек’Дар на охрану и процент с прибыли. Урек’Дар – богатый клан. Был до недавнего времени. Они разводят рыбу и животных на еду. Когда клан расширял территории, бабка Гамаисы помогла матриарху деньгами и воинами для защиты. Был заключен магический договор, по которому семье Гамаисы доставались проценты с прибыли от продаж мяса и рыбы. И до сих пор он исправно исполняется. Однако последнее время дела клана Урек’Дар идут не очень. Еда людей стоит дешевле и на вкус разнообразней и приятней, чем то, что поставляет клан. В результате и отчисления последнее время стали небольшие.

– А Гамаиса привыкла жить на широкую ногу, – продолжила я.

– Верно. Служанкам она платила хорошо, и они терпели её выходки. Когда с деньгами стало туговато, сократила плату, и женщины уволились. После были рабы. Однако когда умер третий, ей перестали их продавать. В результате в доме осталась лишь семья дроу. Они готовят, убирают, стирают, ходят за покупками, а взамен весь нижний этаж принадлежит им. Часть комнат они сдают и с этого имеют деньги.

– А у нас, стало быть, бесплатно убираются и готовят?

– Так и есть.

Ив плел что-то у меня на голове, но я сидела не перед зеркалом, поэтом видно мне не было.

– Почему тогда Гамаиса не сдавала комнаты на втором уровне? Ну, те, которые рядом с жилищем Ниаса? – спросила я.

– Что ты! Тогда всем станет известно о том, что Гамаиса находится в бедственном положении. Это позор. Есть большая разница: или сдают слуги и всего лишь комнаты для простых дроу, или будет сдавать аристократка. Гамаиса на такое пойти не могла.  

– Понятно.

Значит, мне не показалось, ситуация с деньгами у Гамаисы оказалась непростая. Но способности и знания травника всегда со мной, так что о пропитании не стоит волноваться. Да и всяких украшений у тёмной эльфийки выше крыши. Особенно каких-то драгоценных булыжников в ожерельях. Ни изящности, ни красоты – только понты. Можно продать, если будет туго с деньгами. Ладно, с этим я справлюсь, самое главное, что меня беспокоит – разговор с Айеари.