Маргред с содроганием прижала пальцы к раскалывающимся от боли вискам.

— Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Калеб. Голос его звучал нежно и заботливо, но при этом неумолимо и непреклонно. — Еще кофе. Или воды, например.

Она с трудом сглотнула.

— Нет. Нет, со мной все в порядке.

— Твоя одежда… — напомнил он. — Что с ней случилось?

— Я сняла ее.

— Зачем?

— Я… купалась.

— Ты сняла одежду, чтобы искупаться, — без всякого выражения повторил Калеб.

Маргред гордо подняла голову.

— Да.

— Ты заранее решила, что пойдешь купаться?

Она непонимающе посмотрела на него.

— Именно поэтому ты и отправилась на пляж в ту ночь? — Он сформулировал свой вопрос по-другому. — Ты хотела поплавать?

— Нет, я же говорила. Я хотела увидеть тебя.

— Спустя три недели ты вдруг решила… Что? Что ты должна увидеться со мной?

Она ощутила, что разговор принимает опасный поворот — подобно тому, как холодные пальцы отлива затягивают неопытного пловца, — и отреагировала мгновенно и инстинктивно, чтобы защитить себя.

— Бедный Калеб! Ты ждал меня? Наверное, твое самолюбие было уязвлено?

— Мэгги…

— Я была там. Что еще ты хочешь от меня услышать?

Он сжал губы, и они превратились в узкую полоску.

— Итак, ты пришла на пляж. В котором часу?

— Солнце только что зашло, — сказала она. — Прилив достиг максимальной величины.

— Я проверю таблицу приливов и отливов. Ты, случайно, не смотрела на часы?

— У меня не было с собой часов, — ответила она истинную правду.

— В котором часу ты вышла из дома?

Маргред молчала.

— Мэгги?

Ей нечего было ответить на этот вопрос. Калеб вздохнул.

— Ладно, на сегодня достаточно. Как ты сюда попала?

— Не понимаю.

— Мы не обнаружили автомобиля. Ты шла пешком?

— Я… может быть.

— Итак, ты прошла сквозь рощицу… — Он выжидательно умолк.

— Я вышла из-за скалы, — пояснила она. — Откуда мы… откуда ты упал вчера.

— Отлично. Ты спустилась по тропинке?

— Нет.

— Так как же ты попала на пляж, Мэгги? Ты можешь доверять мне, — сказал он.

— Мне нужна правда, — сказал он.

Ну вот, она и сказала ее.

— Я приплыла.

Он с силой ударил ладонями по столу.

— Черт возьми, Мэгги, мы же договорились! Никаких игр, никакой лжи. Помнишь?

Негодование Маргред смешивалось с изрядной долей сожаления. Ну вот, называется, сказала правду. Если уж он не смог принять объяснение «я приплыла», то с таким же успехом не сможет поверить и следующим ее словам:

«Я — бессмертное создание, селки, запертая в смертном теле. Да, кстати, твоя мать тоже была ею».

Она откинулась на спинку стула, надменно приподняв высокие брови.

— Насколько мне помнится, заключенное нами соглашение предполагает никакой лжи, никаких игр… и никаких хитроумных домогательств. Или о последнем ты благополучно забыл?

— Я всего лишь пытаюсь помочь тебе, — возмущенно заявил Калеб.

— Тогда смирись с тем, что у меня могут быть причины — веские причины — говорить или не говорить что-то.

— Я не смогу защитить тебя, если ты ничего не станешь мне рассказывать.

«Ты не сможешь защитить меня в любом случае», — с болью в сердце подумала Маргред. Но она знала его уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что с этим он не смирится никогда.

— Это вам не лихой полицейский боевик «CSI: Augusta[15]», — заявил три дня спустя Сэм Рейнолдс Калебу. — Такие вещи требуют времени. И вам это прекрасно известно. Если вы ищете следы присутствия катализатора…

— Не ищу.

Калеб сидел за своим столом. Перед ним лежало раскрытое дело о нападении на Мэгги, и он разговаривал, прижимая трубку телефона плечом к уху. Ему нужна была помощь полиции штата. Он с полным уважением относился к опыту Рейнолдса. Но дело-то по-прежнему должен был раскрыть именно он. И женщина тоже была его.

— Вещественные доказательства были извлечены из костра. Мусор мог быть смочен какой-нибудь легко воспламеняющейся жидкостью, поэтому это ничего не скажет мне о нападавшем. Кроме того, что костры разводить он умеет. Мне нужен биохимический анализ всего, чем он мог воспользоваться в качестве оружия.

— То есть, грубо говоря, весь тот мусор, что вы вытащили из костра. А на это, как я уже говорил, потребуется время.

Донна Тома, к которой Калеб заглянул вчера, сказала ему то же самое: «На восстановление памяти требуется время».

Калеб пристально вглядывался в фотоснимок Мэгги: уродливый шрам на лбу; большой, экзотический рот; темные, бездонные, непроницаемые глаза. Как он может защитить ее, если даже не знает, кто она такая? Или от чего она убегает?

— Что показал анализ на изнасилование? — спросил он у Рейнолдса.

— Результаты ничем вам не помогут, потому что пока их не с чем сравнивать.

— Вы можете прогнать их по своим криминальным базам данных.

— При условии, что ваш нападавший числится в этих самых базах, — заметил Рейнолдс.

— Именно поэтому мне и нужны результаты исследования обломков и поленьев. Если мы сможем идентифицировать оружие…

— Или подозреваемого.

Калеб сорвался — все-таки отчаяние и разочарование давали о себе знать.

— У меня нет подозреваемого! У меня есть только от мертвого осла уши!

— Не везет вам, приятель, — посочувствовал Рейнолдс. — Послушайте, для вас, конечно, это дело может казаться важным и срочным, но здесь им никто не станет заниматься вне очереди, пока…

— Пока у меня не появится труп, — мрачно закончил Калеб. — Понятно. Благодарю.

— По крайней мере, жертва еще жива.

Причем намного больше любого, кого он знал. Жизнь просто сжигала ее, как лихорадка. Даже температура тела, и та у Мэгги была повышенной.

Калеб откашлялся.

— Это точно.

— Она что-нибудь говорит?

— Нет.