Телефон Садовниковой ответил со второго гудка.

– Але! – энергично бросила она в трубку.

Судя по шумам, слышимым фоном, Татьяна ехала в машине либо шла по улице. Прекрасно. Значит, посторонние внутрифирменные ушки не станут ей мешать.

Я представился.

– А, сосед!.. – радостно протянула Татьяна. – Путешественник ты наш!

– Ты уже знаешь?

– А кто ж этого не знает! Поздравляю!

У меня отлегло от сердца. Значит, телефонная беседа с Брюсом – вовсе не игра моего воображения.

– А скажи, – спросил я, – с чего вдруг такой аттракцион неслыханной щедрости?

– Сказать наверняка, сам понимаешь, не могу… Но разные слухи мне известны…

– Поделись!

– Десять баксов!

– Заметано. Привезу тебе косметику с Мертвого моря.

– Косметику? Ладно, только хорошую… Так вот: говорят, что контракт с испанцами – дело решенное. А Брюсу нравится твоя работа. И он, после того как ты пошел в отпуск, очень испугался, что ты вообще уйдешь с фирмы. Все выспрашивал меня, не знаю ли я: нет ли у тебя чего на примете? Вот он и решил тебя покрепче привязать к фирме – халявной поездкой… Да еще в компании с подружкой… Или другом?

– Подружкой, подружкой… – успокоил я ее.

– Брюс ведь знает, – продолжила она, – что ты мальчик благодарный. На добро отвечаешь добром… Вот он тебя пряниками и привязывает к компании… Ты счастлив?

– Счастлив и горд.

– Мой тебе совет: вернешься – проси прибавки к жалованью. А на первую зарплату сводишь меня в «Рози О'Грэди». В благодарность за мой совет и помощь…

– Почту за честь.

– Ну и ладненько… Все, прости, я к клиентам подъезжаю.

– До встречи! – крикнул я, но ответом мне были короткие гудки.

Я бросил трубку и на радостях подпрыгнул. Черт подери! Впервые странность – та странность, что вполне вписывалась в череду странностей, произошедших со мной за последнюю неделю, – оказалась мне в кайф!

Понедельник, 24 апреля. Вечер. Наташа Нарышкина.

– Тебе звонили два веселых мальчика, – сказала мама прямо с порога.

Наташа только плечами пожала. Про одного «мальчика» она догадывалась. Интересно, а кто второй? Наверняка Костик – до сих пор надеется реанимировать их отношения. Наталья же твердо решила: больной железно мертв, реанимация не поможет.

…Но Наташа хорошо изучила мамину психологию. Ни в коем случае нельзя показывать, что тебе любопытно, кто конкретно звонил. Сразу начнутся расспросы: «А кто он? А откуда? А вы с ним не?..»

Она сбросила надоевшие босоножки, поцеловала мамика, спросила сочувственно:

– Ты сегодня не выспалась?

Мама действительно выглядела неважнецки. В ее годы уже нельзя так задерживаться на конференциях. И тем более на фуршетах.

Елена Витальевна вздохнула:

– Утренний обход пока никто не отменял… А в девять у меня тройня родилась.

– У тебя?! Где они, в спальне?!

– Фу, бестолковая. Тебе лишь бы ляпнуть.

– Работа такая – слов в кармане не держим!

– Да вижу я, что у тебя за работа. Спишь до двенадцати, и даже ужин не приготовила.

– Cейчас-сейчас, сварганю тебе ужин, – утешила Наталья.

Будь она одна – завалилась бы на диван с бутербродом всухомятку. Ни за что не стала бы на кухне колбаситься. Но бедного мамика жаль – похоже, у нее и вправду был тяжелый день.

Наташа вытащила из морозилки загодя приготовленный полуфабрикат: масло с чесноком, специями и травами. Его можно добавлять хоть в рис, хоть в рыбу, хоть курицу им обмазывать. Любое блюдо становится душистым и вкусным. В этот раз «блюдом» будет замороженная паэлья. Фирменное масло превратит полуфабрикат во вкуснятину.

Мама скептически посмотрела на пакет:

– Такое и я могу приготовить.

– Готовь! Знаешь, какая у тебя гадость получится…

– Нет, нет, – поспешно отступила мама. – Так слушай, тебе звонили два озорника.

– Озорника?

– Один говорит мне: «Наташенька, рыбонька!»

– Это Полуянов из «Молодежных вестей», – сразу догадалась Наталья. И пояснила маме: – Мой нынешний газетный начальник.

– Хороший у тебя начальник. Веселый. Не то что наш главврач… Так вот, он просил перезвонить ему домой в любое время. Хоть в час, хоть в два.

– Материал ему мой нужен, – снисходительно пояснила Наташа. – А не я… А кто второй?

– Что за материал? – сразу заинтересовалась мама.

– Про дерево. Которое само загорелось, – неохотно объяснила дочка.

– Как само? – изумилась мама.

– Да вот так. Воспламенилось и сгорело дотла. Помнишь, я тебя спрашивала, чем это можно объяснить?

– Хулиганством, чем же еще!

…Наталья не стала рассказывать маме, профессору медицины, что сегодня она провела два часа в обществе именитого парапсихолога. Он, между прочим, тоже (как и инженер Капустин) утверждал, что является ученым, доктором естественно-научных наук. (Правда, докторского удостоверения не предъявил…) Наталья нашла телефон Виктора Бенедиктовича Арсеньева в папиной записной книжке. Ее уже не раз выручала папина привычка записывать телефоны всех тех, с кем он сталкивался в своей насыщенной журналистской жизни. Максим Петрович уже целый гроссбух создал. На букву А в нем шли артисты, на Б – буквоеды и библиотекари, на В – великие, в том числе «великий врун Семан Н. В.» и «великий зануда Бесин В. И.».

Парапсихолога Наталья нашла в графе «чудаки».

В.Б. Арсеньев, лозоход. Предск. землетр. в Спитаке и избр. Ельц. на второй срок. Тел…

Сначала Наталья посмотрела в словаре, что означает «лозоход». Потом собралась с духом и позвонила чудаку Арсеньеву.

Виктор Бенедиктович внимательно выслушал ее сбивчивый рассказ о событиях во дворе дома на Металлозаводской, отрубил:

– Немедленно. Выезжаю.

И положил трубку.

Наталья тотчас снова набрала его номер. Телефон не отвечал. Она растерянно стояла посреди комнаты. Что, лозоход уже вышел из дома? И ей нужно ждать его во дворе на Металлозаводской? Интересно, когда? Она ведь еще хотела в тамошнюю милицию сходить…

Наташа грустно рассталась с очередной заначкой и отправилась в Новогиреево на такси.

Прибыв в злосчастный двор, она тотчас же определила, что парапсихолог уже появился. Прямо под сгоревшей березой кучкой стояли старушки. А перед ними, на чахлом газончике с обгоревшей травой, возлежал высокий сухопарый мужчина, вперивший ухо в землю. Наталья подошла поближе и услышала: