Беседа с издателем как будто снова возложила на меня тяжкий груз. На меня опять легло бремя не только писания (когда бы только это, я вряд ли чувствовал бы столь непомерную тяжесть). Нет: Козлов словно бы снова возложил на меня ответственность за все, что происходит кругом. За все те странности, что стали твориться с тех пор, когда я принялся за свой безобидный, коммерческий роман.

Больше того: этот телефонный звонок сам по себе встал в цепочку происходящих нелепиц. Очень уж он вовремя прозвучал: ровно в тот момент, когда я обнаружил, что по известному мне адресу не существует никакого издательства «Первая печать» – именно в ту минуту, когда я вернулся после сего открытия домой. Он что – следит за мной?

«Фу, Лешка, ты законченный псих, – оборвал я себя. – Не слишком ли многие за тобой следят?»

Иван Степанович, господин Козлов, помнится, говорил мне еще во время нашей встречи, что его контора находится «в стадии переезда». Правда, я понял, что они переезжают туда, на Большую Дмитровку. А оказалось – они оттуда съезжают. Съезжают из нового, только что отремонтированного офиса. К тому же во время сегодняшнего телефонного звонка он произнес одну странную фразу… Как он, бишь, там сказал… «У нас еще пока нет адреса»… Нет, еще чуднее… «Адрес у нас пока не устоялся». Вот как он сказал. Что бы это значило? Просто фигура речи? Не слишком удачный словесный оборот?.. Или?.. Или, может, что-то еще? Нечто загадочное, странное?..

И потом: откуда он узнал мой домашний телефон? В письме (вместе с тем злосчастным конкурсным рассказом) я его не указывал – точно это помню. Никаких визитных карточек я ему во время нашего первого и единственного свидания не давал… Узнал по телефонному справочнику? Но моего номера нет и не может быть в телефонной книге. Я здесь, на Металлозаводской, не прописан. А там, где прописан, – у двоюродной тетки в Развилках – нет телефона…

Конечно, мой номер – вовсе не тайна, его знают десятки (если не сотни) людей. Однако для того, чтобы его найти, надо по меньшей мере отыскать кого-то из моих знакомых, а потом его расспросить! Зачем такие хлопоты господину издателю?

И еще одно. Голос Ивана Степановича в телефонной трубке звучал очень гулко. Таким тембром голос абонента слышится, когда звонят по межгороду откуда-то издалека – например, из Америки. Или если говорят по радио– (а может, мобильному) телефону из некоего замкнутого пространства весьма ограниченной площади. Из трубы. Из ванной. Из машины с наглухо закрытыми окнами.

Или из преисподней?

В то же самое время. Подполковник Петренко. Штаб-квартира КОМКОНа.

Варвара ворвалась в петренковский кабинет как вихрь, как самум. Ни стука, ни спроса. Вошла и, сделав два широких шага, остановила свое большое кустодиевское тело перед столом подполковника.

– Я только что оттуда, – торопливо, даже слегка задыхаясь, объявила она.

– Откуда? – спокойно поднял глаза от бумаг Петренко.

– С Металлозаводской. Разрешите сесть?

– Прошу, – кивнул подполковник.

Он втайне ждал этого, и надеялся, и сразу понял: там случилось что-то еще.

Усевшись и перекинув свою косу через плечо, Варвара начала издалека – подтвердив тем самым петренковское наблюдение, что женщины – даже лучшие из них! – принимаются за рассказ обычно не с самого главного (как это водится за мужиками). Нет, дамочкам всегда требуется вводка, зачин – по преимуществу о второстепенном. Они словно разгоняются, проговаривая для начала мелкие детали, и тем приготовляют слушателей для эффектного антраша.

– Я решила доложить сама, – сказала Кононова, восстанавливая дыхание. – Чем звонить по телефону, лучше съездить, сказать лично…

– Слушаю вас.

– Знаете, товарищ подполковник, дело заключается в том, что, когда мы стали разворачивать средства радиоэлектронной разведки, капитан Буслаев вдруг обратил внимание на странные помехи в системе. Мы протестировали систему – все приборы работали безупречно. Было похоже, что импульс выдает какой-то радиоэлектронный передатчик-пеленгатор одного класса с нашей аппаратурой. Причем нацелен он на тот же дом, которым занимались и мы, – дом номер шесть по Металлозаводской…

– Что?! – непроизвольно вырвалось у Петренко.

– Да, да, товарищ подполковник!.. И мы запеленговали это устройство. Оно в одной из квартир многоэтажки, расположенной напротив дома шесть…

– Напротив дома шесть… С какой его стороны? – быстро проговорил Петренко.

– С той, что противоположна подъездам. С той же, где растет… то есть росла сгоревшая береза…

– Продолжайте…

– Довольно быстро мы определили квартиру, где находится устройство… И начали за ней контрнаблюдение своими имевшимися средствами радиоэлектронной разведки. В результате часового прослушивания мы убедились, что в данный момент в тех жилых помещениях, где помещается устройство, никого нет… Времени на получение санкции не было, и капитан Буслаев принял решение осуществить негласный обыск…

Петренко машинально отметил, что Варвара – в мягкой, впрочем, форме – подставляла Буслаева. Если раньше в речи ее звучало множественное местоимение «мы», то, как дело дошло до нарушения закона, она специально подчеркнула, что негласный обыск санкционировал капитан Буслаев. «А ты хитра, матушка…» – подумалось подполковнику.

– Короче, мы проникли в квартиру… – продолжила лейтенантша. – Она действительно оказалась пуста… Без особого труда обнаружили средство радиоэлектронной разведки… Устройство стандартное, американского производства… В некоторых странах Запада его можно приобрести в магазине без всякого разрешения… В тот момент, когда мы проникли в квартиру, оно действовало в пассивном режиме, однако, когда оно активировано, с его помощью можно прослушивать разговоры как раз в интересующем нас доме номер шесть…

– В какой конкретно квартире дома номер шесть? – хрипло спросил Петренко. Он был донельзя заинтригован.

– Неизвестно, – молвила Варвара. – Оно не было настроено на какую-то определенную квартиру…

– На той квартире, где устройство, засаду оставили?

– Так точно.

– Кто хозяин – выяснили?

– Пока нет. Начали, товарищ подполковник.

– Умники… – пробормотал Петренко.

– И еще, – добавила Варвара, – мы обнаружили там же, в той квартире, мощный бинокль – также американского производства, – а к нему прибор ночного видения.

– Какое-нибудь оружие?

– Никак нет. Впрочем, обыск еще идет… Запросите, пожалуйста, товарищ подполковник, прокурора о санкции…

– Это уж вы, Варенька, не волнуйтесь… А сами прочешите пока эту квартирку как следует…

– А что искать?

– Все, – хмыкнул Петренко.

То же самое время. Алексей Данилов.

Безо всякого аппетита я отобедал. Вкуса не чувствовал – ел, только чтобы поддержать силы.