Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последняя предпринятая попытка силой вернуть ремесленников почти дошла до открытого противостояния, но тут король обратил внимание на тревожные письма из Держца, и градоначальника сменили. Новый, сидящий в ратуше уже семь лет, идей прошлого не разделял, отношения с зарачаровцами поддерживал приятельские, но, видимо, испытывал некую обиду за предшественника, поэтому на редкие просьбы помочь обычно отвечал отпиской.
Нечисть – Страшная Баба, как ее окрестили дети, – объявилась три года назад. Сначала в соседних Холмах, потом в Тихой Роще, затем в Доре, а теперь вот добралась и до Зарачара. Поначалу внимания на нее не обращали: охотилась она редко, покусанные ею жертвы оправлялись от нападения через одну-другую неделю. Пробовали, конечно, поймать: нанимали охотников, звали магов, сами караулили, да толку не было – тварь насылала тяжелый сон, исчезала, выжидала и снова выходила на охоту через пару недель. Так и привыкли.
Мелкий городишко ремесленников в последние два месяца ей нравился больше других, поэтому нечисть орудовала в Зарачаре каждую третью ночь. Предпочитала мужчин и детей: пробиралась в дома после полуночи, кусала спящих и тянула жизненные силы. Но если раньше это заканчивалось слабостью и головной болью, то теперь аппетиты Страшной Бабы резко возросли, и на ее счету появились первые покойники.
К нашему прибытию в городишке не осталось неукушенных, а некоторые детишки были настолько плохи, что эта ночь могла стать для них последней. Худо-бедно помогала настойка местного травника, но он разрывался между пятью поселениями, и на всех не хватало.
Держецкий градоначальник сочувственно охал, понимающе кивал и запретил городскому магу приближаться к Зарачару. Дескать, своих вурдалаков и гулей хватает. Король прошение проигнорировал, но Ковен неожиданно откликнулся, пообещав прислать кого-нибудь не позднее завтрашнего обеда.
– Вы хотите, чтобы мы остались и тварь нами поужинала? – Я мрачно цедила воду, предусмотрительно отказавшись от крепкого вина.
– Отвлекли на себя внимание. – Мужик в сером кафтане, представившийся Гораном, кивнул. – На один день. Переночуете в тепле, накормим, напоим, горячую ванну организуем, девок…
– Спасибо, нет, – у меня уже был опыт в качестве приманки, и повторять его я ни за что не собиралась.
– Госпожа, вам вообще ничего не угрожает. Оно женщин не трогает, предпочитает крепких и молодых мужчин.
– Совсем? А с чего вы решили, что тварь купится на Илая, а не пойдет подкрепиться кем-то знакомым?
Горан нервно покусывал губу, сжимая в руках мутный стакан. Мужики вокруг стола переглядывались, старательно отворачиваясь, стоило мне на них посмотреть.
– Потому что они так уже делали. – Илай усмехнулся. – И как это было?
– Два брата-наемника, назвались охотниками за всяким магическим, – с готовностью ответил староста. – Пробыли у нас долго, за это время только их тварь и покусала…
– А что ж они ее не прикончили?
– Сбежали, когда слабеть стали.
– Паршиво, паршиво, – парень покачал головой, но его плутовская улыбка мне не понравилась. – Ванная, девки, еда – это заманчиво, вот только нам надо в Держц, важные дела, дела… Разве что тридцать золотых монет покроют наши расходы.
Я подавилась водой, не веря собственным ушам. Для тех, у кого в кармане была только дырка, сумма оказалась внушительной, но явно недостаточной, чтобы потенциально попрощаться с жизнью. Да и тесный круг из мрачных, доведенных до отчаяния мужиков, рискующих потерять детей, не располагал к торгу.
– Давай поговорим, – елейным голосом позвала я Илая. Тот отмахнулся от меня, увлеченно диктуя старосте остальной список требований. – Уважаемый! А что, других кандидатов совсем-совсем нет? Вот у трактирщика комната посетителем занята, так может, к нему?
– Мы обращались, – с удивительной честностью ответил Горан. – Тот сразу сказал, что если мы еще раз с таким к нему подойдем, он весь город спалит.
– Вероятно, у него очень плохое настроение. – Илай скорчил мне гримасу. – И у меня тоже будет плохое настроение, если ты продолжишь его портить. У Рирариланны отвратительный характер: полное отсутствие альтруизма и деловой хватки.
– Хватит с меня. – Я резко встала, хлопнув ладонями по столу. – В какой стороне Держц?
– Пойдешь под ливнем?
– А ты рискнешь жизнью ради тридцати монет? Оно тебя сожрет.
– Мы еще посмотрим, кто кого сожрет, – оскалился Илай, и у меня пропало настроение спорить дальше. Махнув рукой, я объявила, что не собираюсь в этом участвовать, но и отказываться от ванны, ужина и теплой постели не буду. Так что если Илай жаждет быть обгрызенным какой-то тварью, то без моего участия.
* * *
Нас определили в дом старосты не просто так. Во-первых, здесь была настоящая мраморная ванна на резных ножках. Во-вторых, свободные комнаты с мягкими кроватями. А в-третьих, старостина младшая дочка оказалась кандидатом на грядущую трапезу нечисти.
Шестилетняя Нэта уже смахивала на покойницу. Аккуратно причесанная, в белом платьице, очень бледная, с серыми губами и темными мешками под глазами, она сидела в столовой, без всякого воодушевления ковыряя маленькой ложечкой пирожное.
– Нэта, воробушек, смотри, кого я привел, – Горан обнял дочь за плечи и прижался губами к ее затылку. Девочка одарила нас потухшим взглядом, пробормотала равнодушное приветствие и уставилась в пол. – Эти господа сегодня переночуют у нас, и Страшная Баба тебя не тронет.
Девочка пожала худенькими плечами, но голову подняла. На изможденном сером личике промелькнула тень обычного детского любопытства. От неловких расспросов нас спасли вошедшие в комнату жена старосты и старшая дочь. Мы обменялись любезностями, вежливо не отказались еще раз отобедать, а Илай, пользуясь особым отношением, даже намекнул на еще одну бутылку вина.
– Больше пей. Тварь, глядишь, захмелеет и сама сдохнет. – Я не разделяла его настроя.
– А госпожа чего желает? – юноша метнул на меня недобрый взгляд.
– Помыться.
Женщины тут же засуетились вокруг: принесли чистое платье, а грязную одежду обещали починить и почистить к утру. Минут через пятнадцать меня провели в ванную, вручив пушистое полотенце.
В комнате приятно пахло травами и цветами,
