Буддийский священник Буккоку[94] писал:

Чтобы изготовить пугало для горного поля, делают фигуру человека, который держит в руках лук и стрелы. Птицы и звери видят его и убегают. И хотя у пугала нет никаких намерений, олень не подойдет к нему близко. Так пугало выполняет свое назначение, и поэтому говорят, что оно стоит в горном поле не напрасно.

Этот пример показывает нам, каково поведение людей, достигших совершенства на любом Пути. Хотя их руки, ноги и тело движутся, ум не останавливается ни на чем. Такой человек вообще не знает, где пребывает его ум. Он живет в состоянии не-сознания-не-мысли. Он достиг уровня пугала в горном поле.

Не нашедший своего пути к просветлению обычный человек изначально чужд непоколебимой мудрости, и она не придет к нему. Высшая мудрость, пребывающая в самых удаленных местах, не откроется ему ни при каких обстоятельствах. Недалекий мирской человек, который думает, что все знает, снимает свою мудрость с макушки головы, а это по меньшей мере смешно. Мировоззрение многих нынешних буддийских священников также может быть представлено в таком свете. Это постыдно.

Можно изучать принцип. Можно изучать технику.

Принцип таков, как я объяснил: когда вы его постигли, ваше постижение незаметно. Со стороны кажется, что вы вообще отказались от концентрации внимания. Мы уже обсуждали это на примере пугала.

Но если вы не изучаете технику, а лишь заполняете себя принципом, руки и ноги у вас не будут работать. В вашем боевом искусстве изучение техники – это тренировка тела. Если вы тренируетесь самоотверженно, пять положений тела станут для вас одним.

Чтобы быть совершенным мастером боевых искусств, даже если вы овладели принципом, вы должны достичь полной свободы в использовании техники. Если же вы не постигли глубинные аспекты принципа, то хотя вы и владеете мечом в какой-то мере, вы не достигнете вершин мастерства.

Техника и принцип напоминают два колеса одной телеги.

Известно представление о промежутке, в который невозможно поместить даже волосок. Мы можем говорить о нем в терминах вашего боевого искусства.

Такой промежуток существует в том случае, когда два события следуют друг за другом без промедления, когда ни одна мысль не может их разделить.

Когда вы хлопаете в ладоши и в следующее мгновение произносите громкое восклицание, в промежуток между хлопком и восклицанием не войдет даже волосок.

Это не означает, что вы должны хлопнуть в ладоши, затем подумать о том, что пришло время произнести восклицание, а затем крикнуть. Если вы сделаете так, между хлопком и криком будет очень большой промежуток. Поэтому вы должны хлопнуть и в это самое мгновение, без малейшего промедления, издать звук.

Подобно этому, если ум останавливается на мече, которым противник вот-вот нанесет вам удар, возникнет большой промежуток, и вы не можете правильно среагировать на удар. Но если в промежутке между ударом меча и вашим ответным действием не помещается даже волосок, меч вашего противника станет вашим собственным.

Для дзэнских диалогов характерно то же самое. В буддизме мы питаем отвращение к подобной остановке ума на высказывании или действии. Мы называем эту остановку болезнью ума.

В качестве аналогии можно привести мяч, брошенный в горный ручей. В буддизме мы уважаем ум, который движется, подобно мячу, и нигде не останавливается ни на одно мгновение.

Иногда говорят о непосредственности искры и камня. При этом имеют в виду следующее. Стоит только вам ударить камень о камень, как появляется искра. Поскольку она появляется, когда вы ударяете камень о камень, между ударом и появлением искры нет ни промежутка, на размежевания. Это может служить еще одним примером отсутствия промежутка, в котором останавливается ум.

Было бы ошибкой считать эту непосредственность просто быстротой следования одного движения за другим. Скорее это означает, что внимание не задерживается на вещах. Идея этого сравнения в том, что даже при наличии быстроты следования движений ум не должен останавливаться. Стоит только уму остановиться, и противник тут же воспользуется этим. Но даже если человек мысленно готовит себя к быстрым действиям и при случае пытается действовать стремительно, его ум будет скован этой предварительной подготовкой.

Среди стихотворений Сайгё имеется следующее:

Сайгё приписывает его куртизанке из Эгути[95].

Если взять вторую часть этого стихотворения, начинающуюся словами Я могу лишь надеяться… можно считать, что она выражает самую суть боевых искусств. Очень важно, чтобы ум нигде не задерживался.

В дзэн, когда задают вопрос: «Что такое Будда?», нужно поднять сжатый кулак. Когда спрашивают: «В чем подлинный смысл буддийского Закона?», прежде, чем вопрос перестанет звучать, нужно ответить: «Одинокая ветка цветущей сливы» или: «Кипарис во дворе».

При этом важно не выбирать ответ и не думать о том, хороший он или плохой. В дзэн мы уважаем ум, который не останавливается. Ни цвет, ни запах не должны быть препятствием для такого ума. Такой бесстрастный ум называют дзэнским умом, или Высшим Смыслом. Воплощение такого ума почитают как божество. Ему поклоняются, словно Будде. Но если человек изрекает золотые слова и тайные заповеди, но при этом обдумывает все заранее и лишь потом говорит, его ум подвержен болезни пребывания в одном месте.

Разве нельзя сказать, что удар камня о камень и появление искры происходит быстрее, чем вспышка молнии?

Именно непоколебимая мудрость действует, когда человека окликнули и он ответил: «Что?» без промедления. Но предположим, что человека окликнули, а он сомневается, отвечать ли ему, и если отвечать, то каким образом. Ум такого человека также подвержен болезни пребывания в каком-то месте.

Останавливаться на чем-то, а затем, повинуясь страстному порыву, приходить в движение – вот что такое болезнь пребывания, которой подвержен ум обычного человека. Отвечать на оклик без промедления – вот что такое мудрость всех будд.