Заметив сальное пятно на галстуке, Павел сорвал его с себя и сунул в урну под столом. Свалить всё на Чжана, как же удобно! Конечно, он отставал. Но, в отличие от остальных, он нагонит быстро, он же профессионал и умеет отвечать за свои ошибки.

Открыв почту, Павел пролистал входящие и нашел письмо от «Коли». Вопрос в нем содержался идиотский, и Николай давно мог сам его решить, о чем Павел ему раздраженно и написал. На вершине нескончаемого списка непрочитанных сообщений ярко алело одно – очень важное! – от господина Фаня с Маршенкуловым в копии. В нем Павлу поручалось создать предложенную фичу с внешним контролем чипа. Рядом было письмо от Маршенкулова с одной строкой: «Не ожидал я от тебя».

Павел его удалил, совершенно не мучаясь совестью. Он тоже не ожидал, что Маршенкулов отдаст проект Игорю Лыкову, так что теперь они квиты. Ничего личного, Виктор Михайлович, это же просто бизнес.

В офисе поднялся шум. Он нарастал, как близкая гроза, все подтягивались к панели, занимавшей полстены у выхода. Включили звук на полную, и по отделу загрохотал голос ведущей «Премьера», отражаясь звенящим эхом от стеклянных перегородок. Сняв очки, Павел тоже подошел, примостился сбоку, подальше от Лыкова и его друзей.

С экрана вещала девушка. Волосы стянуты в пучок, белая рубашка застегнута на все пуговицы, руки сложены на столе перед собой – ни дать ни взять, примерная ученица в школе.

«Сегодня утром президент Российской Федерации Алексей Енисеев объявил о новом этапе интеграции России в состав Союза Азиатских Государств под председательством Китайской Народной Республики, – бодро отрапортовала девушка. – С января следующего года обязательным условием бесплатного медицинского страхования станут гражданские чипы, которые уже на протяжении десяти лет производятся и имплантируются в Китае».

Коллеги рядом с Павлом даже не дышали. С января следующего года, вот значит как. Осталось-то совсем немного времени.

Пошли кадры из Пекина: проспекты, небоскребы нового поколения, вид на город сверху. Смог лежал на горизонте мутной дымкой.

«Каждому гражданину Китайской Народной Республики с рождения имплантируют чип, на который вносятся все данные гражданина, начиная с ID-номера и заканчивая адресом почты».

Стерильно-белая лаборатория какого-то медицинского центра, сплошь стекло, пленка и пластик. Мужчина в очках, белом халате и маске что-то увлеченно ковырял под микроскопом.

«Как заявляют специалисты, никакого отторжения нет и быть не может. Каждый чип заключен в индивидуальную оболочку, выращенную из собственной ткани гражданина. Эта технология была разработана и запатентована в Китае еще в две тысячи двадцать девятом году».

Снова город, на этот раз вечерний, погруженный в сизый сказочный туман Шанхай. Дрожащие огни на набережной, реклама на небоскребах, прогулочные лодки, празднично светящиеся на воде. Павлу захотелось коснуться экрана, уйти туда, к голосам гуляющих, плеску мелких волн, сигналам автомобилей и кораблей в порту.

«Гражданский чип – это многофункциональное устройство, созданное совместно с китайскими специалистами исключительно для вашей безопасности и удобства», – заключила ведущая.

Дальше пошла реклама: повторили о множестве удобств, лучшем качестве жизни, безопасности и защищенности каждого гражданина государством. «Государственная программа чипизации населения. Мы думаем о вас», – приятно сказали за кадром, и на экране возник схематично нарисованный глаз – две алых линии и точка между ними. Такой же, но огромный, ночами светился на крыше небоскреба главного офиса «Диюй» в Пекине.

В офисе повисло тревожное молчание, и в ухе звенело что-то.

– Ура! – вдруг выкрикнул кто-то, и остальные подхватили:

– Ура-а! Мы лучшие!

Откуда-то вышел Маршенкулов и со слезами на глазах принялся хвалить всех, закатил вдохновляющую речь минут на десять. Держите языки за зубами, поменьше общения с журналистами, они сейчас будут наседать, готовьтесь, работать надо больше, стараться лучше и показать Пекину и всему миру, «на что способны наши». Когда он договорил, все зааплодировали, и даже Павел заразился всеобщей эйфорией. Казалось, что у них уже всё получилось, что они уже закончили проект.

Хотя успеют ли они? Пообещать с три короба и нарисовать рекламную картинку просто, а вот сделать действительно качественный продукт уже сложнее. За месяцы работы они успели много, но недостаточно.

По «Премьеру» показывали пожары в сибирских лесах, теперь без звука, сплошь лиловый смог и полыхающие сосны с высоты птичьего полета. Никто не смотрел в ту сторону, только Лыков замер у экрана и будто что-то выискивал в дыму. Выбравшись из скопления коллег, Павел вернулся на место, выровнял планшет по краю стола, надел очки и погрузился в наполненную символами черноту. Реклама, новости, болтовня на кухне и даже собственное прошлое остались за наушниками и тонированными стеклами, а внутри, в пространстве, где оказался Павел, сменялись таблицы и тек понятный и логичный код.

Часов в семь позвонила Соня: она ждала внизу на проходной. Павел побыстрей собрался – совсем забыл о встрече, – подхватил пиджак и утрамбовался в лифт.

Народу в холле было необычно много. Все о чем-то переговаривались, стояли группами, как на фуршете, и в поисках Сони пришлось побегать. Она нашлась у стойки ресепшен, рядом облокотился какой-то здоровый мужик. Они о чем-то оживленно говорили, мужик на миг склонился к Сониному уху, и Шваль внутри Павла заворочалась, ощерила желтые зубы. Выбесил неподдельный интерес, с которым Соня смотрела на собеседника. Так же она смотрела и на Павла, когда они начали встречаться. Как будто каждое его слово было потрясающе значимым и ценным. Как будто значимым и ценным был он сам.

Соня засмеялась, но, заметив Павла, посерьезнела.

Мужик обернулся и оказался Лыковым.

– А вот и Чжан. – Он улыбнулся Павлу. – Ладно, я пошел. Приятно было познакомиться. И вы лучше здесь не выходите.

Он указал на крутящуюся дверь и широким шагом учесал к лифтам.

Еще его советов не хватало.

Хмыкнув, Павел двинулся к выходу. Соня пошла следом, что-то сказала вдогонку, но ее голос растворился за поворотом крутящейся двери. Слушать ее сейчас Павлу не хотелось, злость пульсировала в голове, распирала виски.

Лыков! Когда она успела с ним познакомиться? То есть не могла и десяти минут переждать без флирта? Конечно, мужики липли к ней, где бы она ни оказалась, слетались, как осы на пролитое варенье. Но черт возьми, есть же какие-то границы, если ты в отношениях, должна же она понимать… Или это месть за его проект, за ту ссору? Черт возьми, черт…

Снаружи было еще оживленнее, чем в холле бизнес-центра: кругом люди с камерами, дронами и очками. Заметив Павла, они побросали сигареты, рассовали электронные вонялки по карманам и поспешили с микрофонами наперевес. Павел хотел обогнуть их, пройти мимо, но не смог. Его окружили. Черный глаз камеры оказался так близко, что Павел видел в линзе свое испуганное выпуклое отражение. Над затылком прожужжал дрон.