– Да, Хоббс, это ради ее же блага. Я никогда себе не прощу, если позволю ей вернуться к дружкам с самого дна общества.

Дворецкий, похоже, совсем растерялся.

– Если это случится, ее повесят – не пройдет и месяца, – почувствовав перемену в Хоббсе, заявил Дэвид и продолжил наступление: – Это чуть не произошло, когда я нашел ее. Так что сделать все возможное, чтобы спасти эту девушку, – мой христианский долг. Разве я не прав?

– Конечно, правы, сэр, – промямлил Хоббс, покраснев до корней волос.

– Но ей придется туго, если кто-то узнает, что она живет в моем доме. Найдутся недостойные люди, которые усомнятся в чистоте моих помыслов, и постараются меня опорочить. Поэтому, Хоббс, я полагаюсь на вашу осмотрительность как в этом деле, так и во всем, что касается моего дома. – Дэвид встал с кресла. – Вам дали очень хорошие рекомендации, и я верю, что зря болтать вы не будете.

– Да, сэр, – дворецкий смущенно кашлянул и все-таки спросил: – А дама, сэр… с вами она в безопасности?

– Да как вы смеете! – в праведном гневе воскликнул Дэвид.

– Нет-нет, сэр! – испуганно отступил дворецкий. – Вы меня не так поняли. Я… хотел спросить – о ней хорошо заботятся?

– Я за этим слежу лично! – отрезал Дэвид. – Если сомневаетесь, поговорите с Беннетом.

– Что ж. – Хоббс прокашлялся. – Ладно. Очень хорошо, сэр.

– Значит, договорились. Я рад, что вы меня поняли, и, надеюсь, больше у нас не будет проблем.

– Да, сэр, – быстро кивнул Хоббс, – ни единой.

– Вот и славно. А теперь прикажите, чтобы заложили экипаж.

Дворецкий кивнул и чуть ли не бегом выскочил из кабинета. Дэвид еще какое-то время просматривал счета, потом устало покачал головой и вышел в коридор. Там все еще кипела работа. Служанки мыли полы, смахивали пыль, лакеи натирали мебель. Увидев хозяина, все приостановили работу: мужчины поклонились, девушки присели в реверансе. Дэвид кивнул им и стремительно взлетел по лестнице, перескакивая через ступени. Было непривычно, что в доме столько народу, и хотелось спрятаться. Оказавшись у двери Вивиан, он постучал, а потом вошел в комнату.

Вивиан оторвала взгляд от большой коробки и посмотрела на него. Дэвид, помня о подозрениях Хоббса, оставил дверь открытой, оперся спиной о косяк и спросил:

– Ну как, посмотрела?

Вивиан осторожно достала из коробки шляпку и удивленно спросила:

– Это для меня?

– А для кого же еще? – рассмеялся Дэвид. – Тебе нравится?

Вивиан посмотрела на вещицу едва ли не с благоговейным восторгом. У нее никогда не было таких красивых вещей. Когда служанка принесла ей кучу коробок, она была буквально потрясена, но стоило их открыть, у нее и вовсе пропал дар речи: два дневных платья из хлопка, шаль, полный набор нижнего белья и эта милая соломенная шляпка, украшенная шелковыми лентами.

Вивиан вспомнила, что Дэвид все еще ждет ответа на свой вопрос, и беспомощно прошептала:

– Да, очень нравится.

Он шагнул к ней и попросил:

– Тогда сними это ужасное серое платье, а еще лучше – отдай слугам, пусть сожгут его. Я приглашаю тебя на прогулку. В доме генеральная уборка, и я не могу сосредоточиться, когда так шумно и пахнет моющими средствами. Ну как, согласна?

Вивиан было страшно показываться с ним на людях, но она преодолела это чувство и кивнула.

После той волшебной ночи Дэвид ушел к себе еще до того, как она проснулась, а завтрак ей принес Беннет. Он же рассказал, что в доме появились новые слуги, и скоро Вивиан услышала их голоса. А еще из замка исчез ключ. Она специально подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Ей подарили свободу. Какое-то время Вивиан стояла там, и в сердце бушевали самые разные эмоции, а потом вернулась в комнату. Теперь она могла уйти в любой момент, но ей вовсе этого не хотелось. Зачем отказываться от редких моментов счастья, которые подарила ей судьба? Нет, она останется с Дэвидом до самого конца, каким бы скорым и унизительным тот ни был.

Вивиан переоделась и спустилась вниз, пройдя мимо служанки, которая с любопытством взглянула на нее и чуть небрежно поклонилась. В холле перед открытой парадной дверью уже стоял Дэвид и спокойно наблюдал, как вокруг снуют слуги, но Вивиан чувствовала, как его раздражает весь этот шум. Дэвид явно обрадовался, увидев ее, и заметил:

– Прекрасно выглядишь. Пойдем?

Вивиан кивнула, и он повел ее к фаэтону – небольшой открытой карете, покрытой блестящим лаком, запряженной парой гнедых, – помог сесть, а потом вскочил на место рядом.

– Я уж думал, что сойду с ума, если куда-нибудь не сбегу, – посетовал Дэвид, щелкнул кнутом, и лошади пустились вскачь.

Вивиан никогда не каталась в таком элегантном экипаже, да еще с такой скоростью, поэтому какое-то время сидела молча и наслаждалась теплым солнечным днем. Дэвид правил фаэтоном лихо и в то же время умело. Движение на улице было довольно оживленное, и он направлял лошадей в первое же освободившееся место между другими экипажами. Поначалу Вивиан вскрикивала и закрывала глаза от страха, думая, что сейчас они с кем-нибудь столкнутся, но потом доагадалась, что Дэвид специально ее пугает, и рассмеялась. Он ответил ей улыбкой, тем самым сразу развеяв все страхи.

Они направлялись на запад, прочь от шумного центра столицы. У Дэвида в мыслях не было какого-то определенного места назначения. Сейчас он думал только об одном – о Вивиан. В новом платье из голубого муслина и в соломенной шляпке она была похожа на ангела. Никому бы и в голову не пришло, что совсем недавно эта девушка грабила дилижансы. Вивиан подняла лицо к солнцу, и на губах ее застыла блаженная улыбка. Дэвид был доволен, очарован и в то же время напуган: доволен – потому что ей понравились его подарки; очарован – потому что Вивиан сейчас выглядела великолепно, а пугало его – как ничто на свете – будущее.

Он, представитель знатного рода, с самого детства привык к роскоши и привилегиям. На него возлагали большие надежды, но он их с успехом похоронил, поэтому родные на него вскоре все махнули рукой. От него ничего не ждали, кроме одного – чтобы женился на девушке из такой же влиятельной семьи. Это было главное требование, и он сам считал, что рано или поздно так и поступит. Ему вовсе не обязательно любить супругу: никто от него этого и не ждал. Дэвид вообще считал, что брак и любовь не одно и то же, и был немало удивлен, когда его такой правильный расчетливый брат вдруг потерял голову и незамедлительно женился на девушке своей мечты, а теперь вот и сам был близок к тому, чтобы тоже потерять голову – от Вивиан. Только вот незадача – жениться на ней он никак не мог.

– Ты рада, что мы едем за город? – почувствовав на себе ее взгляд, спросил Дэвид, когда они свернули с главной дороги на менее загруженную.

– Да, – ответила Вивиан. – Я давно об этом мечтала.

Скоро Лондон остался позади, и Дэвид, съехав с дороги, остановился у небольшого пруда. Все пытаясь найти правильные слова, чтобы выразить то, о чем постоянно теперь думал, он молчал, но потом наконец решился и сказал просто: