Вивиан переступила с ноги на ногу. И все-таки… При одной мысли о том, что она уйдет и больше никогда не увидит Дэвида, у нее до боли сжалось сердце. «Ну же, – сказала она себе строго, – соберись наконец и реши: ты идешь или нет?

Вивиан стояла на ковре, казалось, целую вечность и потирала ладонями плечи, пытаясь унять дрожь. Ее взгляд то падал на дверь, то на кровать. Полено в камине снова затрещало и разломилось надвое, послав вверх сноп искр, и Вивиан от неожиданности вздрогнула. Каким-то чудом этот звук помог ей принять решение, напомнив о тепле постели, уюте комнаты, а главное – о том, что под покрывалом спит мужчина, с которым она пусть и временно, но могла быть счастлива. Раз судьба дала ей шанс испытать блаженство, то зачем сразу отказываться от него?

Сразу перестав дрожать, Вивиан села на постель и осторожно забралась под одеяло, свернулась клубочком и наконец затихла.

А у нее за спиной Дэвид приоткрыл один глаз, удовлетворенно вздохнул и с облегчением погрузился в сон.

Слуги, которых нашел Адамс, прибыли на следующий день рано утром. Дэвид спустился вниз и увидел небольшую группу лакеев, горничных и кухарок, которую возглавлял новый дворецкий, которого секретарь представил как Хоббса. Это был мужчина внушительного вида, в возрасте, приличном его статусу, с прямой как палка спиной. В общем, выглядел он идеальным дворецким. Так как домом уже несколько месяцев никто не занимался, Дэвиду пришлось самому объяснять Хоббсу, что следует сделать в первую очередь. Дом так долго был без хозяина, что внимания требовал каждый угол. Дэвид с удовольствием инструктировал дворецкого, потому что знал: все будет исполнено в лучшем виде.

Скоро его жилье наполнилось давно забытыми звуками: слуги терли стены, мыли полы, полировали мебель. Всюду звучали их голоса, слышались шаги. Дэвид привык к тишине полупустого дома, и через несколько часов ему уже захотелось сбежать. Горничные спорили, каким составом лучше всего полировать перила. Кухарка за час трижды выбегала из кухни и ругалась, что котлы в ужасном виде. Когда это произошло в последний раз, Дэвид спустился и увидел Беннета – тот стоял в коридоре с тряпкой в руках и покорно слушал, как его поносили. Плечи старого слуги, и так сутулого, опустились еще ниже, а на спокойном круглом лице застыла горестная мина. Дэвид едва успел увернуться от двух лакеев, которые несли ковер на улицу, и подошел к нему.

– Мне надо с тобой поговорить.

Старый дворецкий кивнул, обошел разгневанную повариху и направился следом за хозяином в кабинет. Там Дэвид повернулся к единственному слуге, который не покинул его в самые отчаянные времена, и сказал:

– Шумно стало, да?

– Точно, сэр, – согласился Беннет.

– Я вот что хотел тебе предложить. У меня нет камердинера. Не согласишься занять это место?

Глаза верного слуги странно заблестели и он ответил:

– Я уже немолод, сэр, и ничего не знаю про современную моду.

Дэвид удивленно вскинул брови.

– Ты что, отказываешься? – Беннет промолчал, и Дэвид продолжил: – Я ценю, что ты оказался самым преданным слугой и оставался со мной все эти месяцы, когда… в общем, когда дела мои пошли совсем плохо, поэтому хочу наградить тебя за верность. Служанки будут убирать дом, кухарки – готовить, а лакей прислуживать за столом. Подумай. Жду твоего ответа до вечера и, надеюсь, он будет положительным.

– Хорошо, – тихо проговорил Беннет. – Спасибо, сэр.

– И тебе спасибо. Я также ценю, что ты по-доброму обошелся с мисс Бичем.

– Да, сэр. – Беннет опустил взгляд на носки своих туфель.

– Спасибо и за это тоже. А теперь можешь идти.

– Хорошо, сэр. – С этими словами старый слуга вышел из кабинета, оставив хозяина одного.

Дэвид не ожидал, что после разговора с Беннетом у него станет так легко на душе. Он сделал такое предложение ему неожиданно даже для себя самого. Конечно, старый слуга не сможет превратить его в самого модного джентльмена столицы, но он уже несколько месяцев подряд помогал ему одеваться и следил за его бельем, и делал это очень хорошо. Зачем тогда искать кого-то другого?

Дэвид посмотрел на свой письменный стол. Обычно если на нем что и лежало, так только пыль. Репутация у него была скандальная, и ему, в отличие от Маркуса, почти не присылали никаких приглашений. Деловых писем он тоже не получал, поскольку сторонился как политики, так и финансов. Если почтальон что-то и приносил ему, то это были счета и требования об уплате долгов. До недавнего времени даже их направляли в Эксетер-хаус, но по возращении в Лондон Дэвид приказал Адамсу присылать счета сюда, поэтому сейчас на столе скопилась куча писем. Вспомнив о своем решении стать серьезным и ответственным, Дэвид выпрямил спину, поднял голову и направился к столу, намереваясь заняться делами и для начала разобрать эту кучу.

Не прошло и часа, как в дверь постучали.

– Войдите, – рассеянно проговорил Дэвид, что-то подсчитывая в уме.

В кабинет вошел Хоббс и, остановившись прямо перед ним, заявил:

– У вас в доме гостит дама.

– Да, – подтвердил Дэвид, не вникая в суть вопроса, продолжая просматривать стопку счетов от портного и пытаясь вспомнить, как это он умудрился потратить такую кучу денег. Зачем ему понадобилось столько жилетов?

– Милорд, – опять проговорил Хоббс, и тон у него был далеко не почтительный, – Беннет сказал, что уже некоторое время вы держите взаперти молодую женщину.

Дэвид оторвался от счетов и сосредоточил наконец взгляд на дворецком.

– Что вы хотите, Хоббс?

Тот, едва не лопаясь от негодования, объявил:

– Сэр, я не могу у вас служить! Здесь творится что-то возмутительное. Это не дом джентльмена!

Дэвид устало вздохнул:

– А мне рекомендовали вас как человека компетентного и осмотрительного.

– Так и есть, сэр. – Хоббс поджал губы и демонстративно уставился в стену.

Дэвид задумчиво потер переносицу. Черт! Он совсем не подумал, как объяснить слугам присутствие Вивиан. Хоббс провел в его доме всего шесть часов и собрался уйти, что совершенно недопустимо – другого дворецкого вряд ли удастся найти.

– Тогда вы, без сомнения, поймете, что для меня эти ваши качества особенно ценны, – продолжил Дэвид. – У моей гостьи очень печальная история. Она… скажем так, жизнь вела не самую правильную, вот я и пытаюсь направить ее на путь истинный. А запер для того, чтобы у нее не было соблазна вернуться к своим постыдным занятиям. Вы понимаете меня?

После долгой паузы дворецкий неуверенно взглянул на него и, запинаясь, спросил:

– То есть вы хотите сказать, что она…

Дэвид спокойно кивнул, хотя внутри кипел от злости. Как могло случиться, что этот блюститель нравственности попал именно к нему в дом? Разве дворецкие не должны принимать как должное, а если надо – и скрывать, грехи своих хозяев?