— У бабки денег завались. Нужно её на что-то ещё полезное раскрутить, — стал меня уговаривать Лёшка.

— У нас в планах пароход, — напомнил я. — Сколько денег на это потребуется я подсчитать не могу.

— Во-во, как батюшка вернётся, так и намекнем ему, раз уж тут один меценат проживает.

Лиза с графиней нашла общий язык сразу. Вместе они сушили и сортировали лечебные травы всё лето. Жена делилась знаниями, графиня внимала и была довольна тем, что принимает участие в лечении больных.

Мне же Новосильцева высказала по поводу того, что у Максима до сих пор нет гувернёра. Пусть не француза нанять, но есть же и среди разорившихся дворян достойные воспитатели. В этом я сильно сомневался, хотя вступать в полемику не стал.

Как выяснилось, недавно приезжала в гости госпожа Лопатина. У неё пятеро воспитателей «бесхозных». Коленька вырос, и куда девать гувернёров? Лёшка по поводу пятерых крепких мужчин имел своё мнение. Мы вместе посмеялись на эту тему и решили посмотреть, кого там рекомендовали. По грамматике русского языка я бы взял учителя для Максима.

Алексей дожидаться прибытия этого воспитателя и, не дай бог, самой Лопатиной не стал и смылся на стройки. У нас их запланировано много. Камни должны по реке привезти, к тому же нужно проследить, как брёвна складируют и кирпичи. В целом проблем хватало.

В свою очередь я озадачил управляющего расширением стада коров. Гости молочной продукции употребляли много. Когда вторую гостиницу откроем, то на питание будет уходить прорва продуктов. Конечно, мы получим с этого прибыль, но для начала нужно всё закупить.

Не вовремя дед уезжал на Урал. Мне бы помощник не помешал. Придётся самому крутиться и контролировать. С другой стороны, он забирал не только деньги на покупку механизма, но и готовые пигменты красок. Причём выгребал всё, что было готово на данный момент. Куроедову я написал, что раз нет заказов на его краски, то лучше продать пигменты купцам. Шергин подробно просветил на тему, как будут биться за право получить красители ушлые люди. Смерть Тыранова ничему нас не научила, я продолжал пребывать в счастливом неведении о том, какие бои разгораются за производство тех или иных красителей. За пурпур точно золотом заплатят.

Дед загрузил свой скромный по размерам обоз упакованными пигментами и взял спички. В Москве они неплохо разошлись. Вдруг и на Урале ими заинтересуются состоятельные люди? Отказываться от этого бизнеса я не хотел по той причине, что себестоимость спичек при условии дармового труда работников получалась копеечная.

Ещё я планировал объехать свои земли и проверить деревни. Давненько не посещал, нужно посмотреть, наметить работы, поговорить с народом. Последнее я устраивал не просто так. Мне же раз в два года приходилось кого-то в солдаты забривать. Старался брать из тех, кто не самый рачительный хозяин или дурак по жизни.

Дмитрий Николаевич привычно мою инициативу не поддержал. Стал рассказывать, как уже дождями размыло дороги.

— Верхом поедем, — не повёлся я на его причитания. — У меня в каждой деревне школа и есть где остановиться.

Про сомнительные удобства я был в курсе, но мне не привыкать. В дороге где только не приходилось ночевать, и ничего.

То, что деревни нужно периодически проверять, я понял уже в Херосимовке.

— Почему староста не приходил, не жаловался? — задал я вопрос.

Проблема у деревни была всё в тех же паломниках. Перегородить все дороги и поставить заслоны физически невозможно. Пешие путники продолжали пробираться на мои земли. И ладно бы пришли-ушли. Так они активно воровать стали. И не какой-нибудь пучок моркови, а лошадей, овец и коз, пасущихся на пастбище летом. Урон за последние месяцы нанесли серьёзный.

Управляющий оправдывался тем, что отследить потенциальных воров сложно. Идут, к примеру, слепые, по идее, ничего не могут украсть, поскольку не видят. А на самом деле под прикрытием всевозможное ворьё приходит.

— Список составить, сколько украли. У кого. Я проверю, — сообщил старосте, понимая, что это лазейка для нечестных на руку крестьян.

Мои же крепостные могут списать потери на несуществующих воров. Как-то нужно приостановить поток ходоков к старцу. На самом деле идут они летом и немного осенью. Зимой, в мороз, паломники предпочитают сидеть где-то в тепле. Получается, что устраивать облавы необходимо с конца весны, когда самая работа на полях, и лишних людей обычно нет. Вот уж проблема.

В Херосимовке я провёл три дня. Проверил крестьянские избы, сравнил список с записью в сказке. Дмитрий Николаевич записывал всех аккуратно. В этом плане вопросов не возникло. Ни «мёртвых душ», ни неучтённых младенцев не обнаружил.

Смертность в последнее время среди крестьян уменьшилась. В Перовке население почти на сотню увеличилось. Правда, там рядом отец Нестор со своими лечебными травами. Но и в других деревнях все неплохо за счёт того, что крестьяне не голодают, имеют тёплую одежду и по мере сил следят за гигиеной.

После Херосимовки завернули в Зайцевку. По пути встретили калик перехожих. Восемь нищих брели за мальчишкой лет семи, служащим им поводырём. Нищие оказались и впрямь слепыми. Двигались в Перовку на излечение к старцу. И что тут сказать?

— Не гоните, — одёрнул я охранника, замахнувшегося на нищих кнутом, которые привычно затянули нудную песню.

Спустившись с коня, подошёл к каждому, осмотрел слепых. Доходяги еще те. Сквозь рванину видны ребра, на ногах какие-то промокшие обмотки. Четверо слепых натужно кашляли.

— Развести костёр, обед устроим, — велел я Дмитрию Николаевичу. — Слепцов покормим и поговорим.

Сопровождение таким решением довольно не было. Они же все подкованные, в курсе, какие инфекционные болезни разносят подобные личности.

Меня же интересовало откуда нищие. Конкретно эти оказались из бывших бурлаков. Не из одной ватаги, просто собрались вместе. Истории были схожие. Помещик за долги отдал в бурлаки. Когда работать уже не смогли, им дали вольную. Вот это, на мой взгляд, абсолютная подлость. Помещик обязан следить на своими крепостными, а в голодные годы и кормить. Этих же людей по сути выкинули, как ненужную вещь.

— Фома, сынок мой. Мамка померла, — пояснил один слепой, нащупав рукой мальчишку поводыря. — Не сумневайся барин, он тоже вольный. За смерть Дуняши хозяин откупился. У меня на сынка документ имеется.

— У остальных семьи есть?

Оказалось были семьи и даже жёны. Только когда помещик прогнал, семьи отказались. Слепой и немощный мужик не работник, зачем лишний рот содержать?

— Не по-христиански это, — тяжело вздохнул я.

На самом деле найти работу даже для слепого можно. Я, к примеру, на спичечном заводике найду где использовать таких людей. Но нужно ли мне это? Это же потребуется дом ставить, где-то размещать слепых. А идти они так и будут, придётся решать вопрос.

Покопавшись в седельной сумке, вытащил рубашку, замотал в нее пацана.