Джоан постоянно жаловалась, но я не реагировал, потому что знал, что ей пришлось пережить. Да, я не был алкоголиком, но моя страсть к гонкам – это более сильное пристрастие. В конце концов, чем я отличался от своего отца? В глубине души я чувствовал себя виноватым за ту нищенскую жизнь, которую мы вели в нашем доме на колесах, и за то, что не занимался детьми. Но у меня не было выбора, приходилось чем-то жертвовать, чтобы я смог дойти до конца. Ничто не могло меня остановить, для меня не существовало ничего другого, кроме главной цели.

Но были и плюсы – деньги, много денег. С помощью Парента Жиль купил домик в Монако и даже удостоился аудиенции у князя страны, который моментально выдал гонщику гражданство. Быть может гламур и роскошь отвлекут Джоан от мрачных мыслей?

Жиль и сам позволял себе игрушки для развлечения. Порой даже «очень симпатичные игрушки». Его катер в порту Монако был весьма известен, а самым крутым гаджетом стал вертолет. Полетами нашего героя заразил Вальтер Вольф, дав разок прокатиться, что называется, с ветерком. За новым приключением последовали поездка в Квебек, трехнедельные курсы и выданное Вильнёву удостоверение пилота вертолета. Звезда, миллионер, в 30 лет ему удалось из нищего деревенского парня превратиться в настоящего принца. Маленького Принца, как его прозвали в Канаде.

Естественно, зимой 1980-го все прочили будущему королю чемпионский титул. Только в самой команде четко знали, что это произойдет как минимум не в предстоящем году (и ни в одном из сезонов вплоть до 2000 года). Новая Т5 получилась, по выражению самого Вильнёва, «мусорным ведром». Жиль решил спасать репутацию своей команды всеми возможными способами.

Правда, первые четыре этапа прошли всухую: канадец финишировал на шестом месте как в Золдере, так и в Хоккенхайме; закончил Гран-при Монако пятым, пилотируя под дождем на сликах; будучи раздраженным из-за 22-го места на старте, атаковал и сражался до последнего в Канаде. К чемпионству же на всех парах летел тот самый Алан Джонс из Williams.

В начале года все думали, что я стану чемпионом. Все, кроме меня. Я знал, что нас ждет переходный период, мы должны были разработать машину с турбодвигателем. После первых же тестов 1980-го я отправился в кабинет к Энцо и сказал все как есть. После этого я начал чаще бывать на заводе и много времени проводил с инженерами. Гонки? Не думайте, что я мог пилотировать спустя рукава: каждый раз я выходил на старт с одним желанием – стать быстрейшим.

Осенью «Формула-1» пожаловала на Гран-при Италии, на этот раз в Имолу. Жиль боролся лишь в районе пятого места, но особого значения это не имело – внимание сотни тысяч зрителей все равно было приковано именно к канадцу, легенде Ferrari.

Наш герой входил в поворот на скорости 300 км/ч, когда на его автомобиле лопнула шина. Вильнёв не смог удержать контроль над Т5, равно как и замедлиться, и на полной скорости влетел в бетонную стену. Удар был настолько сильным, что левая часть Ferrari развалилась, а обломки разлетелись во все стороны. Колесо взмыло в воздух, ударив в шлем Жиля, поврежденную машину вынесло обратно на трассу. Все опасались худшего.

До сих пор он ни разу не попадал в настолько тяжелые аварии. Достаточно, чтобы какой-нибудь гонщик врезался в кокпит, и машина была бы окончательно уничтожена вместе с ее пилотом. К счастью, все обошлось. Но Жиль никак не давал о себе знать. Несколько секунд ожидания показались вечностью умолкнувшим тифози. Они не знали, что в этот момент их кумир ничего не видел: удар колеса ослепил Жиля на полминуты. Как только он хоть немного пришел в себя, то сразу же поднял руку, предупредив, что все еще находится в машине.

Тогда я подумал, что погиб: вокруг темнота и где-то вдалеке слышен шум двигателей. Пришла мысль, что меня выбросило на трассу, и кто-то может врезаться в обломки моей машины. Тогда я просто задрал руки и начал ими размахивать. А в голове крутилась мысль – неужели я ослеп?

Затем Жиль вылез из кокпита к большому облегчению зрителей, которые приветствовали его еще громче, чем прежде. Пилота отвезли в больницу, где обследование показало, что он цел и невредим.

Поняв, что для спасения Ferrari придется рисковать слишком многим, Джоди Шектер объявил о завершении карьеры. Вильнёв же на тестах все в той же Имоле опробовал первую турбированную Ferrari – 126CK. Да, она вышла сыроватой, но определенные перспективы были видны, поэтому Жиль подписал новый контракт.

Синьор Феррари пригласил меня к себе в кабинет и спросил прямо – сколько я хочу. Если честно, я бы остался в команде и бесплатно, но, понимая сложившуюся ситуацию, я назвал максимальную сумму. Энцо тут же согласился, и мы просто продолжили болтать о текущих делах.

Место первого номера команды официально освободилось, теперь Жиль стал лидером, а в ученики ему взяли молодого гонщика из Ligier Дидье Пирони.

1981. ВЕРНОСТЬ ВИЛЬНЁВА

Когда мы называем Пирони молодым пилотом, надо понимать, что речь идет не столько о возрасте – он был всего на пару лет моложе Вильнёва. Опыт тут тоже ни при чем – в «Формуле-1» Дидье дебютировал еще в 1978-м, в Tyrrell, а в 1980-м перешел в Ligier и даже выиграл одну гонку. Просто он был новичком в Ferrari: он приходил в команду Жиля Вильнёва и никак иначе.

Когда в Лонг-Бич стартовал сезон-1981, стало очевидно, что в «Скудерии» добились невероятного прогресса. Но если двигатель получился хорошим, то шасси не могло принять на себя феноменальную прижимную силу. Машины отныне экипировались фиксированными «юбками» и подвеской с самым маленьким ходом. Хуже того, началось смутное время – война между Международной федерацией автоспорта (ФИСА) и Ассоциацией конструкторов «Ф-1» (ФОКА), война всех против всех.

Первые гонки оказались провальными, но уже в Бельгии Вильнёв финишировал вторым, а потом пелотон отправился в княжество Монако. В своем энергичном и неподражаемом стиле Жиль жестко, даже грубо, обращался со своей Ferrari, чтобы квалифицироваться на первой линии рядом с Нельсоном Пике на очень шустром Brabham.

Машина и ее подвеска были настолько жесткими, что мне приходилось терпеть ужасную боль в спине. Моя голова тряслась не переставая. Кроме того, я был вынужден буквально насиловать коробку переключения передач, так как ближе к концу у меня уже почти не осталось тормозов. Мне очень повезло в тот день.

В