Но вдруг почувствовала руку, сомкнувшуюся на запястье и дернувшую меня назад. Стоявший рядом Толстяк сверлил взглядом экран. Я услышала, как он щелкнул кнопкой, а потом переговорник возник перед моим лицом, и я прочитала старое входящее сообщение.

– «Скажи ей, мне жаль»? – Я взглянула на Вайду, которая старательно отворачивалась от меня. Ее лицо превратилось в каменную маску. – Кто это? Коул?

Вайда с трудом ворочала распухшими губами, а когда заговорила, ее голос прозвучал почти неслышно, и мне пришлось хорошенько напрячься. Нежелание отвечать подтвердило предположение, возникшее у меня в голове, – существовал только один человек, которого она могла так защищать.

– Нет, – прошептала Вайда, – Кейт.

Я собиралась выяснить все прямо на месте, но Толстяк настоял, чтобы мы вернулись в лагерь. Решительно заявив: «Не намерен выслушивать плохие новости посреди морозной глухой ночи, большое спасибо», парень снова развел костер.

Усадив меня рядом с разгоравшимся пламенем, он пошел к своему автомобилю. Пискнула разблокировка двери, потом дверь с шумом захлопнулась. Вернувшись, Толстяк присел рядом со мной и принялся с бесстрастным видом промывать порезы на моем лице и руках.

– Лучше бы кому-нибудь начать говорить прямо сейчас. – заметил он, – потому как, ты уж мне поверь, вам не захочется слушать, что обо всем этом скажу я. Особенно в час ночи.

Вайда фыркнула, подтягивая колени к груди. Правую половину ее лица поглотила тьма. Или огромный синяк.

Я рассматривала переговорник в тусклом свете костра, поворачивая его то так, то этак.

– Кто тебе его дал? Нико?

Вайда так долго не отвечала, что я подумала: и не ответит. Она лишь пожала плечами, царапая ногтями грязь и сжимая комочки в кулаках.

– Значит, они с Кейт тоже замешаны? – с нажимом спросила я. – Кто еще?

Вайда скрестила руки на груди и уставилась в темноту.

– Зачем скрывать это от нас? – поинтересовался Джуд – Они попросили? И какой в этом смысл? И в том, что ты по-прежнему не хочешь об этом говорить, тоже нет никакого смысла. Тебя поймали, операция под угрозой срыва. Что ты должна была делать, когда это произойдет?

Принять, приспособиться, приступить. Быстро. Так было накарябано на одной из стен в тренировочном зале. Возможно, вытатуировано и на наших мозгах.

– Отлично, – процедила она, прогибаясь назад, словно сбрасывая напряжение.

«Она в ярости», – сообразила я. Вайда злилась сама на себя. Идеальный солдатик прошляпил свое личное задание, которое Кейт доверила ей одной. Вайда тяжело дышала, всасывая воздух сквозь стиснутые зубы. Кейт была единственным значимым человеком в ее жизни, возможно, единственным, кто по-настоящему имел для нее значение. У меня были соображения, почему Вайда не хотела нам ничего рассказывать, но я хотела услышать это от нее.

– Кейт с Коулом сразу придумали всю эту фигню, как только мы притащили его задницу обратно в штаб, – начала Вайда. – Они же давно знакомы. Когда Коул только попал в Лигу, Кейт взяла его под крыло, помогла обучить. Так что Коул рассказал ей всю правду о твоем тупом Прекрасном принце и о флешке, и они решили, что лучший выход – отправить тебя. По какой-то причине Кейт считает, что ты, блин, справишься.

– Тогда зачем Коул скормил мне эту историю?

– За ней наблюдают. Роб и остальные. Кейт знала, кто он, или, по крайней мере, поняла несколько месяцев назад, но пыталась остаться рядом с этой жуткой задницей, чтобы удостовериться, что он не двинет за нами. Она не могла пойти ни к Албану, ни к советникам – боялась, что ее признают «трудной» и переведут в другое место. Нико показал Коулу, Кейт и мне то видео, как убивают Блейка, и она просто пришла в ярость.

– Когда это было?

– Сразу, как вы отправились на операцию. – Заправив за ухо прядь волос, Вайда глянула на меня. – Нико признался, что ты попросила его этого не делать. Но ты что-то такое сказала Коулу, и тот заставил его проговориться. Но пока мы не принесем инфу, они никому ничего не покажут.

Конечно. Потому что высший приоритет – это сохранить единство в Детской лиге. Не защита детей. Не устранение психопатов.

– Правильно ли я понял, – начал Толстяк, – что Кейт знала обо всем с самого начала, но помалкивала, типа, на всякий случай?

– Неплохо, бабуля, – хмыкнула Вайда. – Коул сказал, что роль Кейт должна оставаться в секрете, даже для вас. Если бы вас, недоумков, поймали и стали бы допрашивать, он не хотел, чтобы у вас была возможность ее выдать. А сгори он, Кейт бы по-прежнему оставалась на нашей стороне. Ей это не понравилось, но я велела ей согласиться, или не буду вам помогать. Она не говорила «да», пока не поняла, что не сможет снять Джуда с крючка, не возбудив подозрения. Роб запросил его лично.

Джуд выглядел так, словно пытался удержать в себе рвоту. В красноватом свете костра было видно, как лицо мальчика исказила гримаса ужаса.

Вайда с искренним сочувствием покосилась в его сторону:

– Кейт сказала, этот гад сбежал, когда ты его разоблачила. Исчез на фиг с чертовых радаров, прежде чем Бартон успел привезти его на допрос.

– Значит, когда мы вернемся, в Штабе его не будет, – с облегчением выдохнул Джуд.

Да, но еще это значило, что я выпустила разъяренное чудовище из клетки и оно готово весь мир порвать на куски.

– Вот все, что я знаю, – сказала Вайда. – Конец. Но предупреждаю сразу: если кто-то из вас обмолвится хоть словом – одним лишь чертовым словом – о Кейт, я так вас размажу, что моим именем еще сотню долбаных лет будут называть ураганы.

Я уже открыла было рот, чтобы ответить ей тем же, но, в конце концов, передумала. Все время, сколько я знала Вайду, я наблюдала, как она преклоняется перед Кейт, и каждый раз испытывала острое чувство жалости. Мне казалось, что один раз удалось разглядеть настоящую Кейт за ее внешней невозмутимостью. Но теперь становилось все труднее и труднее поверить, что хотя бы один из нас знал, кем она на самом деле была. Ее вера в Лигу всегда казалась мне наивной – я считала, что Кейт закрывает глаза на все происходящее, лишь бы оставаться в счастливом мирке, существующем только в ее голове. Может, Джуд был прав, и сегодняшняя Лига даже отдаленно не напоминала организацию, к которой Кейт восторженно примкнула несколько лет назад.

Тогда почему она открывалась передо мной лишь по частям? И почему мне потребовалось так много времени, чтобы сложить их в более-менее цельную картину?

– Я правильно понял, что ты связывалась непосредственно с Кейт? – Толстяк забрал переговорник из моей безвольной руки и повертел его. – Она направляла тебя?

– Ага, – кивнула Вайда. – посылала мне маршруты, как сюда добраться. Жаль только, не смогла загрузить его задницу в гугловские карты. Даже Нико был не в состоянии его отследить.