с недоверием на лице. И это справедливо. То, что я произносила, звучало как бред сумасшедшей. Впрочем, лучше быть безумной, чем мертвой.

– Конни, я могу тебе помочь.

– Пока ты в долгу перед Евой – не можешь.

Он молчал. Я заклеила коробку скотчем и уже собиралась выйти на улицу с пустым мешком для мусора, чтобы собрать остальные вещи, когда Джет сказал:

– Подожди.

Я медленно обернулась.

– Чего тебе?

– Если я покажу тебе свой контракт с Евой, тогда ты мне поверишь?

Я задумалась.

– Это могло бы помочь.

– Оставайся тут.

В ожидании я вышла на улицу, собрала старую одежду из коробки и переложила ее в свою машину. Небо над головой казалось зловещим синяком, и я чувствовала приближение бури. Я жаждала дождя, как очищения.

Капли начали падать – сначала мягко, потом тяжело, точно крошечные шарики. Я подняла глаза, радуясь ощущению на своем лице, на руках. Радуясь, что могу отвлечься. Только отсрочка длилась недолго. Мои мысли вернулись к Еве; она плавала в моем мозгу, как акула с голодными, налитыми кровью глазами. Ева должна была знать, что в доме есть два одинаковых креста. Вероятно, это она упаковывала коробки, оставив одно из распятий на потом. «Какая же ненависть», – подумала я. Только ненависть может заставить кого-то быть таким хитрым, таким жестоким.

Я развернулась под дождем, отбросив мокрые волосы назад и закрыла глаза, отгораживаясь от красного дома; его очертания расплывались и смазывались под ливнем, но так или иначе все, что я видела, было красным. Красное небо, красный шар, тонкие красные линии, суровые и требовательные.

– Конни?

Джет напугал меня, и я вздрогнула.

– Что ты делаешь? Ну же, спрячься от дождя!

Я последовала за ним в дом. Он протянул мне полотенце. В ванной я сбросила с себя одежду и надела халат. Меня трясло, я ощущала себя измотанной, несмотря на ранний час. Хотелось выпить и вздремнуть.

– Вот. – Джет указал на кухонный стул. Рядом на столе лежали три листа бумаги. – Садись. Читай.

Он устроился рядом, а Мика примостилась у его ног.

Я опустилась на стул с бумагами в руках. Костяшки пальцев побелели, голова все еще кружилась, я перечитала список обязанностей, которые Ева возложила на Джета.

«Поддерживайте благосостояние собственности. Живите там же. Охраняйте дом. Оставайтесь в нем не менее трех лет после передачи права собственности моей дочери, Констанс Фостер».

Взамен – деньги. Много денег. Мои мысли вернулись к пачкам в мастерской. Если предположить, что Джет жил скромно, вполне возможно, что деньги были просто следствием экономии. Я хотела спросить его, но тогда он узнал бы, что я вломилась в его дом, стащив ключ.

Вместо этого я сказала:

– Я не вижу здесь упоминания распятия.

– Она попросила меня сделать это отдельно. – Джет нахмурился. – Ее адвокат отправил распятие с инструкциями после ее смерти.

Я откинулась на спинку стула, прислонившись головой к штукатурке. Дыхание Мики было ритмичным, успокаивающим, и я привыкла к этому звуку.

– Значит, ты действительно ничего не знаешь о коробках внизу?

– Ты видела подвал. Ты видела слои пыли, старую мебель. Это означает, что я должен был делать все это много лет назад. – Он взял у меня контракт, сложил его и встал. – Я не знаю, в какую игру играет Ева из загробного мира. Я всего лишь пешка.

– У меня есть только твое слово. Ты же это понимаешь. Она могла бы попросить тебя сделать что-то другое, чего нет в этом документе.

Взгляд Джета смягчился. В нем промелькнула жалость. Жалость. Он покачал головой.

– Думаю, что она уже выиграла.

Глава двадцать девятая

Констанс ФостерНихла, Нью-Мехико – наши дни

Я услышала это раньше, чем увидела. Щелкающий звук вывел меня из водочного тумана. Что-то свернулось в клубок у старого холодильника, задрало голову и махало хвостом-погремушкой.

– О Боже!

Медленно, осторожно я встала со стула, на котором сидела, и попятилась в спальню, оглядываясь в поисках подходящего оружия. К стене была прислонена метла, рядом с ней стояло большое ведро. Я схватила ведро и вернулась на кухню. Змея была маленькой, но агрессивной. Я подумывала о том, чтобы попытаться выгнать ее через заднюю дверь с помощью метлы, но боялась, что она нападет. Я подошла так близко, как только осмелилась, и, используя метлу в качестве ручки, опустила ведро на змею.

Я выдохнула, тихо и размеренно. Отлично, и что теперь? На улице было темно – никто не придет забрать ее до утра. Я была предоставлена самой себе. Я ни за что не могла спать с гремучей змеей в доме, и, хотя машина была вариантом, что, если бы эта гадина каким-то образом вырвалась на свободу? Мне нужен был крюк, что-нибудь, с помощью чего я могла бы подцепить змею и выкинуть ее за пределы дома. Быстро.

Я надела кроссовки и вышла через парадную дверь. У Джета горел свет. Он ответил на мой стук довольно грубо:

– Какого черта, Оливер?! А… это ты.

– Не смотри на меня так удивленно.

– Чего тебе нужно, Конни?

Не обращая внимания на его холодный тон, я рассказала о гремучей змее.

– На кухне?

– Да, прямо возле холодильника. Должно быть, она проникла внутрь через трещину в фундаменте.

Джет всем своим видом выражал сомнение – сомневался ли он в том, что на моей кухне была змея, или в том, что она заползла через фундамент, я не разобралась. Он скрылся в доме и вернулся со своим черным ключом от мастерской.

– Дай мне минуту. У меня есть кое-что, что мы сможем использовать.

Когда мы шли через двор к его мастерской, я сказала:

– Только не…

Джет шумно вздохнул и обернулся.

– Серьезно? Как ты думаешь, что я собираюсь делать? Положить змею к тебе в постель? Швырнуть ее в тебя? Я живу здесь намного дольше, чем ты, и привык иметь дело с гремучими змеями. В любом случае, это моя чертова работа, Конни. – Он не стал дожидаться моего ответа, прежде чем открыть сарай. Через несколько секунд он вернулся во двор с крюком на длинной ручке. – Покажи мне, где она.

Я привела его в дом через парадную дверь. Змея все еще была под ведром, там, где я ее оставила. Джет обошел его, открыл заднюю дверь, поднял ведро и одним быстрым движением подсадил животное на крючок. Он исчез за дверью и вернулся через несколько минут с пустым крюком.

– Спасибо, – пролепетала я.

Он кивнул. Его волосы были растрепаны, и он оказался одет в клетчатые пижамные штаны. Я была слишком встревожена, чтобы заметить это раньше.

Я открыла шкаф и достала водку.

– Выпьешь?

– Нет. – Он ходил по моей кухне, изучая периметр стен.

Я налила себе рюмку.

– Задняя дверь была не заперта.

– Допустим…

– Змея не проникла через фундамент, Конни. Это место герметично – никаких трещин, по крайней мере здесь.

– Может быть, она была в одной из коробок?

Я хваталась за соломинку, но альтернатива скрутила мой желудок веревками.

– Они же