— Я понимаю, что кроссы у вас на этот год закончились, но полагаю, что ты еще набегаешься в колледже.

— Спасибо!

— Пора выпить! — провозгласил дедушка Коуп, заявив о своей излюбленной теме и призвав всю компанию в недра дома. Мама продолжала принимать куртки и сумки, передавая их двойняшкам, а папа с Саймоном все-таки неловко обнялись, хотя папа обычно избегал родственных объятий последнего.

— Что предпочитаете? — спросил папа.

— Водку со льдом и каплей содовой.

Лорейн, выразительно глянув на мужа, удалилась на кухню.

— Вообще-то лучше наоборот.

— Сейчас все будет, — откликнулся папа, направляясь в комнату отдыха, где барная стойка занимала целый угол.

Кэссиди решила воспользоваться благоприятной возможностью.

Пока папа старательно закручивал обратно крышку на бутылке содовой, она поспешила к нему. Маячивший в углу телевизор все еще показывал ожесточенную схватку футболистов.

— Я ливанул водку последней и лишь слегка перемешал, чтобы он воспринял коктейль как крепкий напиток. — Он улыбнулся. — Думаю, в данном случае нам с Лорейн надо действовать заодно.

Бокал Саймона пузырился на стойке бара с идеальной завитушкой лимонной дольки в центре.

— Пап?

— Что, милая? — спросил он, взяв второй коктейльный бокал.

— Почему вы с мамой никогда ничего не рассказывали о вашем разрыве в школе?

Он замер на мгновение, затем резко взял бокал со стойки и развернулся к дочери. На лице его проявилась настороженность.

— Кто это тебе сказал?

— Джорджина рассказала кому-то из нашего класса, — ответила Кэссиди, не желая пока признаваться, что уже говорила об этом с мамой, в надежде получить другой ответ. — Ее спрашивали о Далласе, и, наверное, она стала вспоминать о том, что происходило в том году. Это вроде привлекло большое внимание, поскольку вас с мамой считали славной парочкой.

Отец смешивал напитки, очевидно, обдумывая, что сказать, но не успел ответить, поскольку в комнате появился Саймон, подталкиваемый раздухарившимся дедушкой Коупом.

— Мы отдали дань уважения кухне, но пора переходить к традиционным мужским играм, — провозгласил дедушка и, обращаясь конкретно к Йену у стойки бара, добавил: — Рекомендую смешать твоей матери двойную дозу. Тогда, возможно, жизнь твоей жены станет легче.

Кэссиди надеялась, что папа еще уделит ей внимание или скажет что-то типа: «Поговорим об этом позже». Однако он просто кивнул Коупу и сказал:

— Сейчас смешаю, — и деловито занялся напитками.

* * *

За ужином, когда блюда уже кружили по столу, традиционно — по указанию бабушки Биз — передаваясь против часовой стрелки, мама вдруг увидела, как дрожит рука Уитни под тяжестью блюда с картофельным пюре. Или, точнее, она увидела браслет на ее запястье. Кэссиди показалось, что только она заметила, как резко охнула мама.

— Где ты взяла браслет?

— В какой-то старой коробке на чердаке, — с виноватым видом ответила Уитни.

— С чего это тебе вздумалось там копаться?

— Мы помогали Кэссиди… она там что-то искала, — сообщила мелкая предательница.

Блюда продолжали курсировать по столу, но раздаточные ложки так бесшумно накладывали закуски, словно все с любопытством прислушивались к этому разговору. Кэссиди попыталась объективно, как учил их мистер Келли, оценить обстановку, удивившись такой реакции матери, обычно совершенно безразличной к своим личным вещам. Она без особых возражений делилась, к примеру, своей обувью и помадой… порой даже потворствовала таким претензиям.

— Я просто просматривала коробки с вашими старыми вещами из Гленлейка. И ничего особенного не искала. Мне просто было интересно узнать, как вам жилось тогда.

— Да уж потруднее, чем нынче, верно? — усмехнувшись, шутливо бросил дедушка Коуп. — Учителя были в два раза придирчивее, и гранит наук приходилось грызть в два раза усерднее.

— Стоило бы сначала спросить разрешения, — проворчала мама.

Кэссиди окинула взглядом стол, пытаясь найти поддержку, но отец хмуро уставился в свою тарелку, и остальные взрослые, казалось, не обращали внимания на ее внезапно помрачневшую мать.

— Господи, мам, все эти старые вещи просто валяются там наверху. Можно подумать, что я вломилась в какой-то фамильный склеп…

— Тайный клад Пресловутого Капера Коупленда, — вступил в разговор Саймон. — Кстати, говоря о тайнах: как там разбираются в вашей криминально дорогой школе с историей… того выловленного из озера бедолаги?

Кэссиди навострила уши. Попытавшись сменить тему, Саймон ненароком попал в самую болезненную точку. Может, этот браслет подарил матери новый приятель? Может, именно из-за него разбежались ее родители?

— Едва ли это уместный разговор для праздничного ужина, — процедила мама, практически скрипнув зубами.

— Им заинтересовались в «Ассошиэйтед пресс», — продолжил Саймон, видимо, осознав, что ситуация выходит из-под контроля. — Школа явно умалчивает об этом случае, но по-прежнему надеется на дополнительные пожертвования, продолжая присылать ежемесячные информационные бюллетени.

— Надеюсь, вы еще внесете свою лепту, — проскрипел Коуп.

— Даже не знаю, стоит ли, раз они не способны обеспечить безопасность жизни своим преподавателям…

— Ну, народ, это уже слишком, — произнес папа с напряженной резкостью, благодаря которой все вдруг вообще замолкли на пару минут.

Он подтолкнул локтем жену, побуждая ее забрать у него из рук вазочку с клюквой. Энди вяло взяла ее и, зачерпнув на ложку пару ягод, положила их себе на тарелку.

— А что, собственно, особенного в этом браслете? — спросила Кэссиди, рискнув копнуть глубже.

— Ну, во-первых, это моя вещица, — с запинкой ответила мать, — я сама сделала ее на уроке металлообработки, поэтому для меня она имеет особую ценность. На самом деле мне не хотелось бы, что этот браслет сломался.

Похоже, версия с подарком отпала.

— Я буду очень осторожна, — промямлила Уитни, уронив руки на колени и, очевидно, уже пожалев, что вообще нацепила браслет.

* * *

Желая избежать долгой поездки на машине с мамой, Кэссиди провела субботний день, переписываясь с подругами, и к утру воскресенья договорилась о возвращении в школу вместе с Джейн Берг из испанского класса, соврав, что с ними поедет еще одна подруга из спортивной команды.

— Отлично, — смущенно произнесла мама. — Я поискала тот браслет, что носила Уитни, но в ее комнате его не оказалось. Ты не знаешь, где он?

Кэссиди знала. Уитни отдала его ей в замешательстве, со слезами на глазах, сразу после праздничного ужина. Сама толком не понимая, зачем он ей нужен, Кэссиди засунула браслет в собственный чемодан.