Такого поворота Венечка не ожидал.

– Боюсь, я не совсем понял…

– Ну, ещё бы! – дипломат тонко усмехнулся. – Давайте так: вы сегодня заночуете у нас в консульстве, а завтра детально обо всём и поговорим. Утро – оно и в Египте мудренее.

Египет, Александрия. Утро следующего дня.

– Насколько подробно вы знаете историю Египта, друг мой?

Они сидели в устроенном на итальянский манер дворике консульской резиденции, защищённые от лучей африканского солнца полосатым тентом, и потягивали кофе, закусывая его маленькими коричными булочками. Граф Юлдашев в быту предпочитал «колониальный» стиль.

– Я имею в виду не древнюю, из гимназического курса, с Рамсесом и Клеопатрой, а историю современного Египта. Ту, что началась с приходом к власти в 1757-м году шейха альбаляда Али бея.

Венечка потупился. Его знания в этой области ограничивались курсом истории Морского Училища, да парой книг, наскоро пролистанных по дороге из Петербурга к месту назначения, в Севастополь.

Юлдашев, похоже, иного и не ожидал, а потому продолжал неторопливо, не слишком углубляясь в детали, излагать последовательность событий.

– Али бей сумел приструнить бедуинские племена и янычар, объединил под своей рукой и Верхний и Нижний Египет, и взялся за создание регулярной армии. В 1768-м году он разорвал вассальные отношения с Османской империей, выслал турецкого пашу, наместника султана, и перестал платить дань. А двумя годами спустя сам принял титул султана, провозгласив независимость Египта.

– Что-то такое припоминаю… – оживился молодой человек. Кажется, этот самый Али-бей заключал союз с нашим графом Орловым?

Этот эпизод отложился в Венечкиной памяти вместе с описанием похода Средиземноморской эскадры Григория Орлова.

– Верно. – кивнул консул. – Тогда шла очередная русско-турецкая война, и Али-бей счёл полезным заручиться поддержкой русского флотоводца. И, надо сказать, действовал он весьма успешно: поначалу египтянам удалось завоевать Сирию и даже захватить Дамаск. Но в 1771-м в армии вспыхнул мятеж – главнокомандующий Мухаммад Бей Абу аль-Дахаб, отказавшись воевать с братьями по вере, принял сторону Блистательной Порты, повернул штыки на Каир и выгнал Али-бея из страны. Таким образом, османское правление вернулось в Египет – но лишь до 1789 года, когда на берега Нила явился Наполеон, а вслед за ним, через три года – и англичане…

Юлдашев сделал паузу, чтобы долить собеседнику кофе из изящной серебряной бульотки.

– … в 1805-м году к власти приходит Мухаммад-Паша – эдакий египетский Пётр Первый, реформатор и строитель нового государства. При нём власть османов над этой древней землёй стала сугубо номинальной. Армия, государственное управление и, в некотором роде, сам уклад египетской жизни, были реорганизованы на новый манер. Так, он дал европейское образование своим сыновьям, открывал в Египте школы,типографию, газету. Одним словом, обозначил контуры своего будущего государства, как светского – в той, разумеется, мере, в какой это вообще возможно на мусульманском Востоке.

Возвращаясь к аналогии с Петром Первым – Мухаммад Али при проведении реформ прибегал к крайней жестокости, не брезгуя казнями и тайными убийствами. Так, в 1811-м году он учинил резню мамлюков. Мамлюки, если вы забыли – это военное сословие Египта, рекрутировавшееся, наподобие янычар, из захваченных в плен юношей кавказского и тюркского происхождения – черкесов, кипчаков, грузин и многих других. Только, в отличие от Османской Империи, в Египте мамлюки не раз приходили к власти и начинали вертеть государством на свой манер. В последний раз они проделали этот фокус в конце прошлого века, устроив антитурецкий мятеж. Турки не остались в долгу – в 1806-м году нанесли мятежным мамлюкам поражение, а через пять лет Мухаммад-Али, человек дальновидный и предусмотрительный, решил проблему раз и навсегда, перерезав тысячи четыре мамлюков, причём часть уцелевших сумела бежать в Судан…

Венечка торопливо кивал, думая только об одном – как бы удержать в памяти хотя бы половину из сказанного.

…книжку какую у него попросить, что ли? Да нет, неудобно, ещё сочтёт за неуча…

…да ты не тушуйся! – посоветовало проклюнувшееся некстати «альтер эго». – В кои-то веки попался умный собеседник. К тому же, для карьеры полезно…

…а без цинизма никак? – Венечка попытался одёрнуть расходившееся "второе Я».

…никак.

– …но на этом новый хедив не остановился. Через год он затеял войну против аравийских вогабитов – так называют последователей Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаб ат-Тамими, призывавшего своих сторонников из числа кочевых бедуинских племён, яростно сопротивляться любым нововведениям. Война продлилась семь лет и закономерно закончилась победой египетских войск, к тому моменту вооружённых и реорганизованных на европейский манер. Потом последовало завоевание Судана, где так же пришлось иметь дело с многочисленными мусульманскими фанатиками. Но даже убедительные победы не смогли затушить пожар религиозного фанатизма, а лишь загнали его внутрь – что в Аравии, что в Судане.

Венечка слушал дипломата, изо всех сил скрывая удивление. Он-то ожидал совсем другого, чего-то, касающегося его дальнейшей карьеры – а вместо этого угодил на лекцию по истории! Оставалось утешаться старой истиной, что начальству виднее.

Юлдашев, видимо, угадал его мысли.

– Вы простите, друг мой, что начинаю издалека – но поверьте, без понимания неких основ вам в дальнейшем будет непросто оценить моё предложение.

…ага, всё-таки предложение!..

…а ты сомневался?..

– Что вы, граф, мне чрезвычайно интересно. Продолжайте, прошу вас!

– Вот и славно. Итак, преемник Мухаммада-Али, хедив Испал-Паша продолжил «европейские» реформы. При нём было начато самое грандиозное со времён фараоновых строительство в Египте – Суэцкий канал. Надеюсь, с историей этого предприятия вы знакомы?

Венечка кивнул.

– Отлично, значит мы сбережём время. Добавлю лишь, что ровно три года назад, в ноябре семьдесят пятого, Исмаил Паша был вынужден ради погашения долгов перед британскими банками, уступить англичанам почти половину своих акций Суэцкого канала. Остальными уже владели французы и, таким образом, Египет полностью утратил контроль над этим грандиозными предприятием. Что, разумеется, не могло не вызвать недовольства в самых разнообразных кругах.

– Но ведь и французам, насколько мне известно, не удалось удержать контроль над каналом? – перебил дипломата Венечка. -

– Верно. – подтвердил Юлдашев. – Англосаксы и здесь оказались верны себе: пользуясь трудностями, постигшими французских «партнёров» после поражения во франко-прусской войне, они вынудили их уступить свою долю акций канала, получив, таким образом, его в своё полное и практически бесконтрольное распоряжение.