– Курс семнадцать! Полный ход! Бомбометам – полная готовность! Атака!

Значит, решился, несмотря на все предыдущие словеса.

Второй катер послушно повторил маневр и сейчас следовал позади и левее. По обе стороны от носа вставали волны, и, кажется, кораблик даже приподнялся в стремлении скорее выйти на рубеж вероятного поражения цели. А с виду – море и море. Даже не скажешь, что где-то скрывается враг. Теперь успеть бы…

Не успели. Море далеко впереди раздалось, и из него выросло что-то белое, большое даже на расстоянии.

– Массаракш! Разворот! – Орт не отрывал глаз от бинокля.

Такие же, вытянутые, с прекрасной оптикой, были выданы обоим танкистам. Бат мог видеть, как на субмарине замелькали крохотные фигурки людей.

Без команды забасил носовой автомат. Спаренные стволы извергали потоки свинца, хотя, на взгляд Чачу, для такого калибра расстояние было великовато. Но уж лучше стрелять, чем вообще ничего не делать.

Катера легли в крутую циркуляцию. Башня некоторое время разворачивалась в противоположную сторону, но цель скрылась за надстройкой, и стрельба смолкла.

Вдруг за кормой поднялся столб воды.

– Массаракш! Самый полный!

Еще один снаряд тоже лег с недолетом. Зато следующий упал впереди второго катера, лишая моряков иллюзий.

– Право три! Сейчас как накроют! – Орт выглядел собранным, лишь ругался больше обычного. Но запаникуешь – и точно ни до какого берега не доживешь.

Сразу три снаряда разорвались примерно там, где оказался бы «Альбатрос», продолжай он следовать прежним курсом. Подводники демонстрировали высокую выучку. Пожалуй, противник был настолько серьезным, что вся атака была со стороны Орта лишь жестом отчаяния. По принципу: вдруг проморгают? Нельзя же вообще не попробовать!

Последующее напомнило Бату детскую игру в попадашки. Орт непрерывно маневрировал, после каждого залпа чуть изменяя то курс, то скорость. Соответственно столбы воды вырастали то правее, то левее, пару раз настолько близко, что даже окатывали стоявших на мостике людей. Главное – катера шли на полном ходу, выжимая из моторов все, однако гигантская субмарина едва отставала от них. Ей не мешали ни размеры, ни что-нибудь еще. Понятно, почему уцелевшие после великой бойни осколки держав столь быстро уступили моря Островной Империи.

– Роте выступать, а мы здесь! Массаракш! – проорал Стан почти на ухо заменщику.

Об этом Чачу, к своему стыду, не подумал. Было очень неприятно. На суше хотя бы можно вжаться в землю, получить некую иллюзию укрытия от осколков, а куда деваться здесь? Борта катера тонкие, защитой служить не могут, кругом – вода. Да еще грязная, радиоактивная.

Самое паршивое – бой на море.

Но ведь действительно субмарина прет к берегу. Никто не скажет, в какой именно точке она решила выбросить десант. Даже неизвестно, одна ли она, или где-то на глубине идут ее собратья, которым давно назначено рандеву? Гвардия вынуждена была постоянно держать на побережье танковые части даже тогда, когда не хватало сил на хонтийской войне. Ладно само побережье, но мобильные группы островитян порою проникали довольно далеко от моря, и бед творили – не сосчитать. Отдельный город можно кое-как прикрыть, а всю страну, да в условиях непрекращающейся разрухи…

– Дым! – взревел капитан после особо близкого разрыва.

На корме «Альбатроса» боцман проворно на что-то нажал, что-то дернул, и позади потянулась довольно плотная завеса. Некстати пробудившийся ветер погнал ее в сторону. Пришлось скорректировать курс, двигаться так, чтобы все время находиться вне поля видимости с подводной лодки.

С ведомого катера тоже валил густой дым. Море все так же порою украшалось разрывами снарядов, только страха теперь почти не было. Много ли шансов попасть вслепую?

– Ну, как дела, гвардейцы? – Орт подмигнул гостям. – Понравилось в море?

– И часто у вас такое? – Чачу в свою очередь кивнул за корму.

– Не поверишь, ротмистр, у меня – первый раз за год. Иначе вся команда давно бы разбежалась. – Орт громко захохотал.

Вырвались – это ли не повод для веселья?

Вокруг невольно улыбались сигнальщики. Настроение людей на катере из сосредоточенно-делового стало склоняться к бесшабашному. Теперь каждый матрос невольно ощущал себя героем.

– Штурман! Курс? – Капитан исчез в рубке. – Право тринадцать! Идем домой.

– Нам что теперь? – тихо поинтересовался Бат у Стана.

– Что, что! Как войдем в гавань – немедленно к казармам и выступать по тревоге. Пудураш наверняка уже в пути. Да и другие… Или роту пока оставят в резерве, или она ушла под командованием кого-нибудь из субалтернов. Но схватки не миновать. Весь вопрос – кому она достанется?

По тону переводимого ротмистра было ясно – лучше бы кому другому. Его можно было понять: столько лет отслужить здесь, и под самый занавес еще раз рискнуть шкурой, когда уже настроен совсем на иное… В свою очередь Чачу прибыл лишь позавчера, даже не успел толком ознакомиться с личным составом и техникой, не говоря уже про район действий, и потому в бой тоже особо не рвался. Хватит уже экспромтов, слишком часто приводящих к крови. Но оба офицера знали: все равно ведь пойдут. Деваться некуда, профессия такая – защищать. А какое у тебя настроение, что ты сам хочешь в данный момент, абсолютно не важно.

– Кажется, оторвались. – Орт вновь объявился на крыле мостика. – Где-нибудь час такого хода, и увидим берег.

Палуба мелко дрожала. Небольшие встречные волны били по скулам катера. Вряд ли двигатели были рассчитаны на долгий полный ход. А вот сбрасывать его… Да что двигатели? Выдержат как-нибудь. Дальше хоть береговые батареи, к городу субмарина точно не сунется.

– А-а-а-а! – Чей-то крик, и взоры находящихся наверху немедленно устремились за корму.

Отдалившуюся и постепенно рассеивающуюся дымную полосу вдруг прорезал белый нос, а затем сама субмарина в полном своем великолепии оказалась по эту сторону воздушной преграды. Но – далеко, на самом пределе. Хотя, как тут же убедились патрульные, орудия островитян доставали даже с такой дистанции.

Почти доставали.

* * *

Тропка была узка. Настолько, что человек проходил по ней еле-еле. Карабкаться в гору было тяжело даже для привычных уроженцев здешних мест. Но подъем еще полбеды, ближе к гребню шагов полтораста вообще придется идти по крохотному карнизу. Слева – скала, справа – пропасть. Чуть оступишься и испытаешь чувство свободного полета. До столкновения с безжалостной землей. Потому этим путем обычно не пользовались. Ни груза пронести, ни баранов перегнать. А просто гулять да демонстрировать удаль – удел молодых. И то, если выпадет свободное время. Не так его много в обыденной жизни.

Сейчас все было иначе. Главное было успеть, упредить. Шли ходко, с виду – легко. С собой было только оружие, немного воды да по паре лепешек на человека. Последнее можно было не брать, но мало ли какие повороты случаются! Лучше перестраховаться на самые неблагоприятные случаи, чем потом сидеть на вершине да слушать бурчание пустых желудков.