Тот схватил, но на ногах не удержался, его повалило, поволокло по волнам.

Гудрёд налегал на руль, дружинники рассаживались по лавкам, ворочали веслами, драккар двигался все медленнее, хотя его по-прежнему тащило течением и подкидывало на волнах.

– Давай! – Ивар потянул за веревку, рядом оказался Шао Ху, вдвоем начали вытягивать Кари.

Нерейд сунул другу весло, и тот взобрался на борт, отдуваясь и пыхтя, словно после знаменитой русичской бани. Хоть едва не потерялся сам, дубину не выронил, приволок с собой, а вот сапог лишился – их либо унесло, либо пошли в пасть не особенно разборчивому крокодилу.

– Все здесь? – Ивар огляделся. – Вроде все… Но откуда это наводнение?

– Готов съесть свою бороду, но тут замешано колдовство! – заявил Арнвид. – Кто-то сильно хочет погубить нас, поскольку боится, что мы отыщем его логово и надерем задницу…

– Некто, способный управлять рекой и насылать разбойников? Кому такое под силу? – Ивар вопросительно глянул на Шао Ху, но тот лишь пожал плечами, да еще и руками развел.

Утро встретили на реке, примерно там же, где и ночевали, но на палубе драккара.

Наводнение схлынуло, Янцзы успокоилась, и открылось место стоянки, покрытое слоем ила, со сломанными деревьями на опушке и застрявшим между ними трупом большой выдры.

– Ну точно, колдовство, – повторил Арнвид.

– Колдовство или нет, а путь надо продолжать! – сказал Ивар достаточно громко, чтобы его услышали все дружинники. – Наляжем на весла, во имя всех асов, осталось немного!

Река шла через пустынную местность, с севера к ней подступили горы, не очень высокие, но дикие, с отвесными склонами и острыми пиками. На южном берегу время от времени попадались деревушки, обнесенные частоколом, настороженные, словно воин в ожидании врага.

Следующие ночи дежурили по четверо, и дозорных не нужно было понукать – вглядывались во тьму так добросовестно, что затем днем клевали носом и едва не выпускали из рук весла. Но ничего не происходило, моргали с неба чужие звезды, да скользили во мраке летучие мыши.

На четвертый день после ночной тревоги показался Ваньсянь, по словам Шао Ху ставший одной из резиденций императора только при отце нынешнего правителя. Поднялись над высоким берегом мощные стены, сложенные из огромных глыб, уставились на драккар стражники.

Затем открылся порт, куда меньший, чем в Цзянье, и не такой шумный: причалы, джонки, лодки. Один из военных кораблей, на чьей палубе было тесно от лучников, двинулся навстречу чужакам, и хэшану пришлось вновь демонстрировать полученную от вана грамоту.

– Я отправлюсь во дворец Сына Неба, править ему тысячу лет, – сказал Шао Ху, – попробую добиться аудиенции, и когда вернусь, знает разве что всемилостивый Шакьямуни.

Он сошел на берег и исчез, оранжевая ряса растворилась в толпе.

– А мы пока пойдем гулять, – Ивар оглядел нетерпеливо сопевших воинов. – Арнвид, Кари, Нерейд, Ингьяльд…

Взял с собой тех, кого брал всегда, с кем не побоялся бы отправиться на пиво в Хель или вызвать на бой Сурта. По причалу сошли на землю, и через ворота, в тени которых дремали стражники, прошли в город.

Тот встретил несущимися со всех сторон криками, ударами барабанов, звоном гонгов и колокольчиков.

– Купите священные зеркала, что отгоняют духов! – завопил кто-то мелкий и носатый, ухватив Ивара за локоть. – Изрисованы древними иероглифами самого Юя, действуют на горных, водных и прочих призраков!

– Мы и без зеркал с духами справляемся, – конунг высвободил рукав из цепких пальцев торговца.

С другой стороны налетел второй, предлагавший отведать тушеных в меду скорпионов, третий, наскочивший на Нерейда, принялся тыкать ему в лицо глиняными статуэтками.

Обширную площадь, что лежала прямо за воротами, занимал рынок, со всех сторон виднелись павильоны с вывесками, зазывалы надрывали глотки, ханьцы торговались, покупали, продавали и воровали.

– Ну вот, ничего нового, это мы уже видели… – сказал Арнвид, с трудом отогнав продавца скорпионов.

Пошли по рядам, и остановились там, где продавалось оружие – мечи огромные и крохотные, узкие и широкие, как лопаты, изогнутые и прямые, копья и топоры, алебарды и клевцы, вовсе непонятные штуки вроде колец с лентами или цепов, метательные ножи и парадные кинжалы…

Обладатель всего этого богатства, толстый и важный, в синем халате, деловито передвигал камушки по доске с прорезями.

– Что это такое, почтенный? – заинтересовался Арнвид.

– Абак! – сказал торговец. – Эй-эй, нельзя трогать! Удачу спугнешь, призовешь демонов!

Старый эриль поспешно отдернул пальцы.

– А клинки можно трогать? – спросил Ивар.

– Ну, можно, во имя Лэй-Гуна… – протянул торговец, решивший, что огромным варварам лучше много не запрещать, а то еще начнут бушевать, разнесут лавку, – только осторожно.

Ингьяльд примерился к мечу, почти такому же большому, как его собственный. Нерейд взял в руки кольца, едва не порезался, и торопливо положил обратно. Конунг повертел гибкий и звонкий клинок шириной в половину ладони, взмахнул так, что засвистел воздух.

– Легковат, – сказал он, и они отправились дальше, туда, где громче всего орали.

Раз вопят, значит, происходит что-то интересное.

В небольшом загончике, за оградой высотой по пояс скакали, роняя перья, два петуха. Расправляя крылья, бросались друг на друга, били ногами, клювами, на землю капала кровь. Вокруг толпились ханьцы с клочками бумаги в руках, орали, свистели, чуть ли не дрались.

– Петушиные бои, – сказал Ивар, – слышал о таких еще в Миклагарде, но не видел никогда.

Растолкав местных, подошли к ограде, но зрелище оказалось скучным – много шума и квохтанья, и никакого толку.

– Пойдем отсюда? – предложил заскучавший первым Кари.

– Пойдем, – согласился Ивар.

Торговый квартал остался позади, потянулись более тихие улицы, застроенные одноэтажными домами с крышами из черепицы. Мелькнула пагода, то сооружение, что напоминало множество поставленных друг на друга каменных шляп, и открылась площадь с выходящим на нее храмом.

– Заглянем? – предложил Ингьяльд. – Местные боги, как я понял, не против чужаков.

– Давай, – сказал Ивар.

Прошли под аркой, на которой висело множество колокольчиков, ветер шевелил красные ленты из бумаги, исписанные иероглифами. Оказались на просторном дворе, с двух сторон тянулся навес, под ним располагались статуи, впереди несколько ступеней вели к дверям святилища.

– Ух ты, сколько их! – воскликнул Арнвид, оглядывая местных божеств.

Тут стояли два льва, напоминавших собак с гривами, некто оскаленный, пихавший в пасть голого человека, отрешенный толстяк с гладким лицом, державший такие же четки, как у Шао Ху, женщина с таким количеством рук, что их хватило бы на нищих всех Северных Земель…