медицинского кабинета не имели… Правда, была одна оговорочка, и Никонов было вцепился в неё, но пока тоже безрезультатно. Последняя из пациенток, покинувшая кабинет Маркова около семи вечера. сообщила, что доктор её предупредил: он планирует отойти от практики, вообще сменить сферу деятельности. Не сегодня и не завтра, так что рассчитывает закончить лечение этой дамы, ну, а если не закончит, порекомендует ей преемника. Увы, как ни расспрашивал её Пётр Шкуматов, как ни задавал наводящие вопросы, причин такого решения пациентка не вспомнила.

Катя Лиховцева, обедавшая с покойником в день убийства, не рассказала вчера практически ничего, и вот это Никонов намерен был исправить. Девушку он вызвал к себе на завтра одиннадцать утра, а сам хотел до этой встречи побеседовать с тем самым тихим и увлечённым работой Славой, который успел так метко охарактеризовать доктора.

Расчёты оправдались: Лиховцева уехала по делам, а возможный свидетель сидел за столом, кажется, даже в той же самой позе, и стучал по клавиатуре.

— Добрый день, — громко сказал инспектор.

— Угу, — ответил молодой человек.

— Слава, хотелось бы с вами поговорить!

— Угу, у вас заказ? Тогда вам не ко мне, а к секретарю, в коридор, вторая дверь направо.

Поскольку всё это он говорил, не отрываясь от печатания и не глядя на собеседника, ясно стало, что придётся идти на непопулярные меры. Никонов грохнул по столу кулаком и гаркнул:

— А ну, встал! Гляди на меня!

Допечатав фразу, алибист поднял взгляд и мягко промолвил:

— Ах, это вы? Что ж вы сразу не сказали! Присаживайтесь, я только…

— Нет! Слава, я задам вам три вопроса и уйду, а вы сможете продолжить ваш отчёт или что вы там делаете.

— Три? — подозрительно спросил тот.

— Ну, не больше пяти!

— Ладно… Простите, я вообще-то роман пишу. Завтра последний день, когда на конкурс принимают, а у меня только до развязки дошло…

— Детектив, что ли? — спросил Никонов подозрительно.

Истории про сыщиков он отчего-то очень не любил.

— Нет, — молодой человек потупился и заалел ушами.

Не поленившись, Никонов обошёл его и заглянул в экран компьютера. Прочёл несколько строк и тоже слегка порозовел.

— Конкурс? — спросил он.

— Ага. Любовно-эротический женский роман.

— Ну-ну, удачи. Так вот, Слава, первый вопрос…

Через полчаса, сидя за чашкой кофе в комнате, где собрались его подчинённые, старший инспектор рассказывал:

— Итак, по наблюдениям Славы, а точнее, Владислава Иванцова, девушка Катя с покойным доктором состояла в любовных отношениях…

— Ну, это нетрудно было предположить! — заметил развалившийся на стуле Пётр Шкуматов. — Девчонка-то хорошенькая, а этот самый Марков, как я понял, большой ценитель.

— Но, помимо этого, — продолжил Никонов, — наш свидетель считает, что в последнее время отношения их прочно перешли на другой уровень, а именно — ты мне, я тебе. Лиховцева устраивала для доктора то, что умела лучше всего — алиби. В глазах жены, для коллег и начальства по работе в больнице…

— И часто она это делала? — спросил Фарид Аббасов.

— Редко. Слава засёк это трижды, но признаёт, что пару случаев мог и пропустить.

— Трижды за… сколько, за три месяца? Можно вообще не принимать в расчёт, мы и так уже знаем, что Марков женщин любил, а вот верность жене не хранил вообще. А вот что девушка от него получала? — спросил Саша Сазонов.

— Деньги. Как известно, с тех пор, как финикийцы придумали этот всеобщий эквивалент, все разумные любят деньги.

— Не интересно, — подвёл итог Шкуматов. — Она придёт сегодня протокол подписывать?

— Да, я её на одиннадцать вызвал. А Маковскую на двенадцать.

— Давай, я попробую с Лиховцевой поговорить?

— Лучше пусть Сашка. Он очень трогательный, когда смотрит этаким щенячьим взглядом, девушки от трёх до трёхсот лет тают.

— Пусть Сашка, — пожал плечами Пётр. — Фарид, расскажи пока, что поведала вдова?

— Вдова… — Аббасов словно попробовал это слово на вкус и скривился. — Госпожа Маркова разговаривала вяло и неохотно. О делах мужа ничего не знала, числилась его помощницей, но там не работала. Оставалась дома, чтобы заниматься ребенком.

— Погоди, каким ребенком? Мальчик Коля восьми лет от роду учится в закрытом лицее с проживанием, и дома с матерью бывает только на каникулах, — Шкуматов ткнул пальцем в досье.

— Ну, значит, она занималась своими делами! Я излагаю то, что говорила вдова, а не то, что я об этом думаю! — рассердился Фарид.

— Извини, — Пётр примирительно поднял ладони. — Давай дальше.

— А всё!

— Всё? Ты там проторчал часа два, не меньше!

— Сперва она плакала и сморкалась. Потом рассказывала вот всё то, что я перечислил, только в пять раз дольше: мекала, экала, повторялась, снова плакала. А потом вдруг сообщила, что ей нужно идти к больному ребёнку, и выпроводила меня в момент!

— Она никуда не выходила после допроса?

— Нет, — покачал головой Аббасов. — Я поставил наблюдателя, вчера до ночи Алла Маркова оставалась дома.

В эту минуту затрезвонил коммуниктор, и старший инспектор увидел на экране осунувшееся лицо своего начальника, секунд-майора Бахтина.

— Глеб, зайди ко мне, — сказал тот.

Идти было недалеко — несколько шагов по коридору. Секунд-майор и в самом деле выглядел вымотанным до последней степени, что с ним бывало редко. Прямо скажем, очень редко! Глеб Никонов стал прикидывать, когда же он в последний раз видел начальника в таком виде, и решил, что года два назад. Из-за этих размышлений он пропустил первые слова Бахтина и услышал только:

— …к пёсьей матери!

Пришлось повиниться.

— Простите, Сергей Иванович, задумался и не услышал!

— А ты должен быть внимателен и почтителен, когда с тобой начальство говорить изволит! В центральном управлении я сегодня был, понятно тебе?

Глеб кивнул: и в самом деле, всё было понятно, в частности, усталый вид секунд-майора. Бахтин получил свою порцию розог, теперь должен раздать своим подчинённым.

— И чего они от нас хотят?

— Они хотят результатов в расследовании смерти Маркова, и я, в общем-то, могу их понять.

— Да, господин секунд-майор!

— К тебе сегодня заедет коллега из Истры, он расследует смерть Гогнадзе. По вновь открвшимся обстоятельствам решено считать, что это было всё-таки убийство, и что оно, возможно, имеет прямую связь с убийством врача. Ты как, в курсе?

— Более или менее, — поморщился Глеб. — Вы ж, наверное, знаете, что в ту историю по самые ушки влезли наши друзья из Бюро расставаний? — секунд-майор кивнул. — Ну вот, я вчера был у них, и похоже, что смерть доктора Маркова может быть напрямую завязана с делом, которое они расследуют…

— Вот и хорошо. Они ребята сообразительные, может, что-то и принесут в клювике. А теперь иди. Дело Гогнадзе тебе привезёт инспектор Коваль из истринского