– Какой ты скучный… Помечтать то можно?

– Дура. Тебе купишь виллу во Франции, ты там встретишь еще одного дегенерата и подаришь ему.

– Не встречу. Андрон такой один. Жаль, что сволочь. Я бы за него замуж вышла, детей бы ему нарожала…

– Я же говорю, дура. Представь, какие от него пойдут дети!? Маленькие уродцы с огромными носами. – Павел Захарович подошел к низкому столику, налил себе из бутылки рюмку коньяка, выпил и поморщился: – Да еще и косые…

Лиля не поняла, чем вызвана мина Пригожева, то ли коньяком, то ли внешностью несуществующих детей Беньковского. Она хотела еще что-то сказать, но замолчала. Пригожев открыл ящик письменного стола, вынул оттуда пистолет с глушителем и, завернув его в тряпицу, убрал в чемодан. Лиля тихо попятилась, вернулась по лоджии до дверей гостиной, вошла в комнату и присела к столу. Лидия Антоновна собирала посуду:

– Что, дочка с лица сбледнула, в Москву не хочется?

– Не хочется, баба Лида.

– Конечно, что за радость вдовствовать… По себе знаю. Да ты еще молодая, встретишь человека…

– Давайте я с посудой помогу. – Предложила Лиля.

– Сама справлюсь. Вы перед дорогой отдохните. Ух, как я не люблю эти самолеты… Ну, куда вам спешить?

– У дяди Паши в воскресенье деловая встреча. На поезде не успеть.

– Вот так люди и гибнут…

– Почему гибнут? – Лиля побледнела. Пистолет с глушителем из головы не выходил.

– Как почему. Самолет на чем держится? На воздухе. А воздух это эфир. Бах и упал. Сколько теперь катастроф. Вон каждую неделю по телевизору смотрю…

– Ах, вы об этом. – Успокоилась Лиля. Авиакатастрофы она не боялась.

– Дочка, как же вышло, что ты мужика не сберегла. Красивый у тебя был. Я хоть его и не знала, а карточку видела. Прямо киноартист.

– Он со мной не обсуждал… Откуда мне догадаться?

– А ты что же сердечком не почувствовала? Бабье сердечко и без слов все понимать должно.

Лиля не знала, что отвечать. Сказать что сама желала смерти Арнольда, она не могла, а врать не хотелось. Выручил звонок в дверь.

– Вот и Миша. – Лидия Ивановна, переваливаясь на полных ногах, тяжело уплыла в прихожую. Лиля поняла, что приехал водитель, и пошла в свою комнату за дорожной сумкой. Пригожев с вещами ждал возле парадного. Миша взял у него чемодан. Павел Захарович и Лиля обнялись с хозяйкой. Лидия Ивановна проводила родных людей до лифта и перекрестила на дорогу:

– Не оставляй меня одну надолго сынок. Мне мало осталось.

– Один Бог знает, сколько, кому осталось, мама. – Ответил Пригожев и нажал кнопку лифта.

* * *

Беньковский прождал чету Ерожиных сорок минут, и понял, что дальше ждать бесполезно. Перед выездом из дома он еще раз позвонил Светлане, но мобильный она отключила. Андрон Михайлович огорчился. Влюбленная блондинка начинала его подводить не только, как красивый атрибут для ужина с Надей и ее мужем. Беньковский не закончил аферу с Темой Загорским. В этом деле оставался финальный аккорд. Но без госпожи Загорской этому аккорду не прозвучать. Лишиться гонорара в сто тысяч баксов шантажист не хотел. «Ничего, девчонка никуда не денется». – Размышлял он, вышагивая у памятника Тимирязеву. К свиданию с любимой женщиной и ее супругом влюбленный шантажист подготовился основательно. В китайском ресторане их дожидался стол, накрытый на четыре персоны, и стояло два роскошных букета роз для дам. Поскольку приход Светланы вызывал у Андрона Михайловича сомнения, он рассудил, что все розы достанутся Наде. Но, увы, и Нади нет… Беньковский еще раз посмотрел на часы и решительно двинул к своей машине. Усевшись в «Лендровер», газанул так, что из под резины полетели искры. До Тверской домчал меньше чем за минуту. Дом Андрона Михайловича находился рядом, но домой обманутый сердцеед не собирался. Выбрасывать деньги на ветер Беньковский не любил, а столик, как и сам ужин, оплатил заранее. С визгом, притормозив у отеля «Минск», вышел из машины и огляделся. На пятачке возле парадного собирались шлюхи. Выбрав двух молоденьких хохлушек, он галантно распахнул перед ними дверцу. Усадив дам на заднее сидение, уселся за руль сам, и медленно тронул с места.

– Ты мужик, гроши-то дашь? – Заволновалась грудастая блондиночка с круглой аппетитной попкой.

– Уважаемые дамы – Обернулся к девицам Андрон Михайлович: – Позвольте, для начала, пригласить вас в ресторан. Что касается вознаграждения за ваши услуги, я готов расплатиться вперед.

– Что он гутарит? – Не поняла высокая шатенка.

– Обещает грошики вперед. – Разъяснила грудастая и, погладив плечо Беньковского ручкой с малиновым маникюром, повернула ее ладошкой вверх: – Мы меньше чем за пятьдесят баксов не робим.

Водитель притормозил у тротуара, извлек бумажник и вложил в ладошку девице сто долларов. После чего медленно покатил дальше. А через пару минут остановился снова:

– Выходите, мы приехали.

– Як быстро? – Удивилась шатенка.

– Да дамы. Мы прибыли в ресторан «Золотой дракон».

– И що мы там должны робить? – Поинтересовалась блондинка.

– Робить в ресторане, дамы, не надо… – Важно разъяснял кавалер: – В ресторане надо есть, пить и танцевать. Вылезайте.

Оказавшись в фае, при ярком свете, жрицы любви, наконец, впервые разглядели клиента.

– Ой, страшний. – Не выдержала грудастая.

– Як черт. – Согласилась шатенка.

– Не, с таким, меньше чем за сотню каждой, не лягим.

– Как вам не стыдно дамы. Я вас угощаю. Поторговаться мы успеем. Будете хорошо себя вести, добавлю. – Щедро пообещал Беньковский и повел красоток в зал: – Присаживайтесь.

– Дывись Гала, вин нас содит на чужое мисто. Тут вси миста заняты. Не бачишь, рози. – Испугалась шатенка.

– Розы, как и все на столе, для вас. Давайте выпьем за любовь. Это мой любимый тост. – Беньковский кивнул кудрявому официанту в национальном китайском костюме, тот разлил по бокалам шампанское и замер.

– Рози для нас?! – Девицы переглянулись и захихикали. Официант старательно пытался удержать белобрысое конопатое лицо в почтении, но не смог и отвернулся.

Неожиданно Галя смеяться перестала. Она замерла, с ужасом глядя в окно.

Беньковский ее одернул: – Ты еще и с придурью. Чего вылупилась?

– Там. – Девушка ткнула пальцем в стекло.

– Что там? – Беньковский поглядел в указанную сторону, но ничего не увидел.

– Жинка, гарна, но бачу, ведьма. Шкира билая, як у трупа и зелки горят. А с ний чиловик.

– Какая жинка, какой человек?! – Разозлился Беньковский: – Нет там никого.

– А я бачила. – Настаивала Гала.

– Гала брешет. Кохается если кого пужнет. – Объяснила Шатенка и схватила Галю за живот. Та вскрикнула, и обе расхохотались.