Я не стал всю грязную работу сваливать только на него и отправился к еще одному будущему покойнику.

– Кстати, – посмотрел я на бойца и показал тому на лежащие тела гигантов, – постарайся не портить доспехи и прочие трофеи. Пригодятся.

Тот лишь как-то равнодушно пожал плечами.

У меня вообще сложилось впечатление, что он не собирался их обыскивать или что-то брать с их тел, что, на мой взгляд, было глупостью.

Между тем, когда мы обошли с нашим кровавым делом всех гигантов, то вернулись к центру поляны. И первоначально позаботились о своих раненых. Отнесли тех ближе к тому самому камню, около которого эти люди и держали оборону.

Ну а дальше девушку мы оставили присматривать за ранеными, а сами занялись очисткой поляны от лишних тел. По дороге я стянул с гигантов их доспехи, собрал оружие и тот нехитрый скарб, что был у них с собой.

Правда, вышло немного, всего пара каких-то артефактов, пока я с ними разбираться не стал, их оружие, четыре меча, три секиры, боевой молот и еще с десяток кинжалов, да восемь комплектов брони. Я даже поврежденные шлемы забрал.

Выяснилось, что в них содержится достаточно большая процентная часть примеси адамантита.

А я-то все думал, что это их тяжелая секира пробивает с таким трудом? А ответ оказался достаточно прост. Адамантит.

И он тут был почти во всем. Но в разном объеме, большом или маленьком, зависело от вещи, но тем не менее нейросеть уверенно могла оценить процент его примеси чуть ли не в каждом металлическом предмете.

Так что это оружие и доспехи уже сами по себе представляли определенную ценность. По крайней мере, для меня.

Хотя вот местные почему-то на них не обратили особого внимания. Может, все потому, что и у них оружие и кольчуги были из подобного металла с примесями адамантита?

Все может быть, но уточнять я не стал.

Ну а пока мы таскали тела в лес, произошел небольшой казус.

На время боя я оставил Горностая в лесу и только сейчас, когда мы растаскивали тела, позвал его.

И вот его появление на поляне почему-то очень сильно заставило нервничать как Тару, так и Кружа.

– Медленно отходим назад, – тихо прошептал боец, осторожно вытаскивая свой меч, – мы влезли на охотничью территорию «лесной стрелы». Думаю, если мы оставим ему тут тела, на нас он не нападет.

И сам стал пятиться назад, не спуская взгляда с моего пушистого компаньона.

Я же лишь слегка пожал плечами и сделал несколько шагов вперед, а когда Круж резко вскинул руку, остановил его.

– Это мой зверек, не переживай. Он не нападет.

И я, подойдя к Горностаю, приподнял его и посадил себе на плечо. А потом пояснил поглядевшему на меня зверю, зачем я все это сделал:

– Они тебя боятся. Думают, нападешь на них. Испугались.

– Зачем? – удивился тот. – Я что, детеныш? Есть не хочу, зачем нападать? Да и больших много. Это опасно. Плохая добыча. И невкусная. Можно клыки сломать. Не хочу еще раз.

Вот так я и узнал, что, похоже, мой мелкий ворчливый попутчик в прошлый раз сломал свой клык, напав на кого-то из людей. Но меня это особо не напрягало. Я и сам из тех, кто иногда вынужден нападать на своих же сородичей.

– Ты только далеко от меня не отходи, чтобы они не нервничали, – попросил я зверька.

– Буду сидеть тут, – согласился он, – у тебя тут удобно и высоко. Далеко прыгнуть можно. Хорошо видно и слышно. В следующий раз тоже тут сяду.

Я усмехнулся.

Похоже, Горностай застолбил себе место у меня на плечах.

Так переговариваясь, я вслед за Кружем и вышел на поляну, где вновь наткнулся на очень уж пораженный взгляд девушки.

– Лесная стрела, – только и прошептала она…

И реакция у нее была точно такая же, как и у Кружа. Девушка медленно потянулась к оружию.

Но заметив это ее движение, крупный боец лишь усмехнулся.

– Если бы стрела хотела, она бы уже напала, – и уже поясняя девушке, он добавил: – Это его зверь.

Та еще более пораженно посмотрела в мою сторону.

– Ручная стрела. Никто и никогда не поверит… Но как? – и она с вопросом во взгляде обернулась ко мне. Но я не стал им ничего объяснять, все равно не поймут, а сказал девушке другое:

– Он на вас не нападет, так что не бойтесь. Проблем мой друг не создаст. Будет сидеть со мной, – и я похлопал себя по загривку и плечу, – тут.

После чего потрепал Горностая по холке и услышал его ворчание.

– Я не детеныш, – между тем пропищал тот.

Я же под удивленные взгляды как девушки, так и мужчины пошел дальше. А подойдя к стоящим передо мной людям (пусть будут люди, все мы братья-человеки, правда, неизвестно чьи потомки, но, похоже, что точно не обезьян, как предполагал Дарвин), сказал им:

– Мы так и не знакомы, – и представился: – Меня зовут Лекс. Ваши имена я слышал…

Гляжу на девушку.

– Ты – Тара.

– Да, – подтвердила она, – но это сокращенно. А так мое полное имя Тараймиланора. Но меня чаще зовут, как ты и слышал, Тара.

– Понятно, буду знать, – отвечаю я ей и перевожу взгляд на бойца: – Круж, если я прав.

– Да, – подтвердил тот.

И во вполне привычном мне жесте протянул руку.

– Будем знакомы.

Я ответил на его рукопожатие.

– Будем, – сказал ему, после чего перевел свой взгляд на раненых.

– Если хотите, могу помочь? – и я глазами указал в нужную сторону, но заметив, что девушка уже хотела мне возразить, пояснил: – Не так, как ваша целительница, а гораздо проще…

И я залез к себе в рюкзак, а потом вытащил один из свертков, где как раз лежал целительный орган грызуна, похожего на зайца.

– Если его съесть, то он поможет залечить раны и восстановиться гораздо быстрее, чем если просто сидеть и ждать.

И передал сверток Таре.

Она недоверчиво посмотрела на этот небольшой окровавленный кусок плоти, но неожиданно резко поднесла его к глазам.

– Круж, это же…

– Да, – спокойно подтвердил боец, – я сразу понял, о чем он говорит. А когда увидел, то все сомнения отпали… Это второе сердце слухана из диких земель.

И мужчина перевел свой взгляд, посмотрев на меня.

– Ты уверен? Это очень дорогой ингредиент, который скупают лекари и алхимики. В городе ты за него можешь запросить очень большие деньги.

Я же поглядел сначала на него, а потом и на девушку, с ожиданием