Одри, прищурившись, вглядывалась вдаль, но не видела ничего, кроме нескончаемых сосен и белёсых волн тумана.

Но орчи, должно быть, обладают куда более острым зрением, нежели люди, ведь, миновав ещё несколько метров, остальные смогли наконец различать далеко на горизонте напоминающие судно очертания. Теперь идти стало легко. Чем быстрее приближались путники к просвету между деревьями, тем менее густым и плотным становился туман, и вот наконец их взору открылся величественный холм, на вершине которого красовался замок.

Маг остановился и, опустив свой дорожный мешок на покрытую иголками и листвой землю, торжественно произнёс:

– Это, друзья мои, столица королевства – Эссендор!

Неужели это был не сон? Ещё вчера принцессам казалось, что они никогда не доберутся до этого города. Теперь же он возник из тумана так близко от них. Небо над головами усталых путешественников прояснилось, и яркие лучи утреннего солнца осветили небольшие каменные домики и древние крепостные стены.

Манео задумчиво разглядывал замок. А Одри пыталась прочитать в непроницаемом лице мага его мысли. Когда в последний раз он видел этот пейзаж? Бывал ли в этих краях хоть раз с тех пор, как покинул их тринадцать лет назад с королевским младенцем на руках?

– Я полагала, дорога займёт по крайней мере ещё один день… – растерянно призналась Алетта.

– Так и будет, – ответил ей отец. – Мы ведь вынуждены скрываться, так что придётся добираться до города окольными путями. Сегодня нам предстоит незамеченными спуститься с этого холма. Переночуем возле реки, а завтра переправимся через неё и направимся к замку.

Старшая из сестёр глубоко вздохнула, то ли от предвкушения предстоящих приключений, то ли от охватившего её страха. А младшая с удивлением размышляла, как похож Эссендор на тот город, что вылепила она на своём каравае. С натуры не сделать точнее… Немудрено, что её мать упала в обморок. Остроконечные башенки, извилистые каменные ступени – как получилось, что всё это настолько отчётливо сохранилось в её памяти? Ведь она покинула этот город совсем крошкой. Это изумляло и ставило в тупик.

– На башнях будто бы не хватает флагов… – прошептала она.

Мужчина оглянулся на девочку и нахмурил брови:

– Верно. Когда ваши родители правили королевством, замок всегда был украшен красными флагами.

– Я ничего здесь не узнаю. Наверняка я прежде видела Эссендор на картине или на иллюстрации в книге, но для меня это просто город. Я совершенно ничего не чувствую, – расстроенно произнесла Алетта.

– Это неудивительно, – успокоил её отец. – Ты покинула это место, когда тебе не исполнилось ещё и трёх недель. А первые воспоминания начинают накапливаться у детей начиная с трёх лет.

Одри готова была с этим поспорить. Теперь туманные образы в её сознании становились всё более отчётливыми. Жёлтые розы. Крик ворона. Надвигающаяся опасность. Её мысли прервал кролик, он подобрался поближе к девочке и, встав на задние лапы, стал проситься на руки. Та подняла его и прижала к себе, стараясь понять, что же могло так напугать или расстроить зверька. Рибстон стоял рядом, медленно покачивая головой.

– Никогда ещё я не видел столь прекрасного места. Неужели в каждом из этих милых домиков живёт по человеку? – поинтересовался он.

– Там живут целые семьи. Много людей, объединённых кровным родством. Холодными вечерами они сидят у огня и рассказывают друг другу интересные истории, наслаждаясь каждой секундой, проведённой вместе, – ответила младшая из сестёр.

– И в самом большом доме тоже?

– Этот большой дом называется замком. Там живёт правитель королевства.

– Этот город великолепен! – мечтательно произнёс эльф. – Озлобленной, жестокой душе не место в замке. Правитель должен быть честным и справедливым. Я чувствую это сердцем.

Ещё немного полюбовавшись видом, путники обогнули холм и стали спускаться к его подножию. Вскоре и город, и замок исчезли из виду, оставив после себя странное ощущение нереальности, будто всё это было лишь чудесным видением, обманом туманного леса.

Спуск оказался опасным и крутым. Кое-где получалось безопасно пройти по склону, но в большинстве своём они буквально скатывались по каменистой крошке вниз. Ноги Одри болели, а кожаные ботинки трещали по швам, грозя в любую секунду оставить её босой. Так и прошёл их оставшийся день: в опасениях, в напряжённом молчании и в постоянных перебежках от одного хиленького кустика к другому.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда усталые путники добрались наконец до подножия холма. Они разбили лагерь за сенью деревьев, окружавших небольшую низину, где, судя по всему, некогда пролегало старое русло реки. Вода была достаточно близко, чтобы наполнить фляги и умыться, и в то же время достаточно далеко, чтобы с её глади нельзя было заметить их пристанище.

Довольно скудно поужинав, принцессы и их спутники укутались в одеяла и отошли ко сну, устроившись вокруг ярко пылающего огня. Манео предложил обсудить предстоящие им планы утром, заверив, что он всё тщательно продумал ещё несколько дней тому назад.

Рибстон взобрался на раскидистую ветку стоящего неподалёку дерева. Спать на земле он не привык. Сёстры же улеглись рядом, устроив свои нехитрые лежбища на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Засыпая, Одри вдруг вспомнила свою первую ночь в путешествии, проведённую в старом полуразвалившемся амбаре. Как странно было тогда засыпать под открытым небом. А теперь в её распоряжении не было ни мягкого сена, ни защищающих от ветра стен, но это совершенно не беспокоило так сильно повзрослевшую за эти дни девочку. Она больше не боялась странных шорохов, и далёкий вой волков или уханье совы не в силах были теперь лишить дочь мельника заслуженного отдыха. Но близость Эссендора всё же заставляла её трепетать, казалось, что в любой момент из-за деревьев могут показаться люди Зелоса.

Спустя четверть часа усталость всё же взяла верх, и принцесса наконец задремала, но, увы, ненадолго. Всего пару часов спустя она проснулась, почувствовав, как Алетта изо всех сил трясёт её за плечо, не переставая нашёптывая на ухо:

– Ты слышишь? Слышишь? Что это за звук?

Одри прислушалась.

Тук, тук, тук.

На секунду всё смолкло, а затем снова повторился всё тот же странный ритмичный стук. И что бы его ни издавало, оно было очень, очень близко. Сёстры, дрожа, вслушивались в тишину осенней ночи, а потом младшую наконец осенило:

– Это Снежок. Он стучит своими задними лапками по земле!

Старшая принцесса недовольно рухнула на свою лежанку:

– Всего-то? Да твой кролик просто диверсант! Угомони его уже, погладь, почеши или что ты там обычно делаешь…

– Ты забыла, что рассказывал Манео? Эти зверьки так предупреждают своих сородичей об опасности. Должно быть, здесь рыщет хищник, а может, кто-нибудь и похуже. Что же нам делать?

– Давай я пройдусь и проверю, что его беспокоит. Всё равно уже проснулась. – Алетта накинула одеяло на плечи и ушла в темноту, добавив: – Уверена, это лиса.