выбор Беккета удивила Алека, его сдержанная реакция на появление всех этих гостий удивила ее. По правде, Алек чувствовал неоспоримый трепет ожидания всех искр, что неизбежно полетят во все стороны от такого собрания бывших соперников, вдов, экс-любовников и друзей. Возможно, обойдется без разбитых носов, но, конечно, будет какой-то женский эквивалент.

Алек был наполовину прав в своих ожиданиях, но, как часто бывало, не в той половине, на которую рассчитывал.

Глава двадцать пятая

Правило № 23

Персонал должен посвящать свое время делам и прибыли магазина

Эви Стоун сидела в одиночестве в «Темз Фойе» отеля «Савой». Ее окружала палитра представителей высшего британского общества и богатых американцев, которые наслаждались послеобеденным чаем под великолепным стеклянным куполом, высоко нависшим над головами. Но Эви не обращала внимания на окружающих. Она редко обращала внимание. В противном случае она могла бы заметить, как сильно выбивается из общей картины.

Дергая за нижние пуговицы кардигана, Эви с прямой спиной сидела в углу за столиком, спрятавшимся за большой пальмой в кадке. Место было выбрано по просьбе ее подруги, Мими Харрисон. Оказавшись в Лондоне, Мими наслаждалась возможностью порадовать Эви излишествами, недоступными большинству людей, и уж тем более переживающим трудные времена продавщицам и студенткам.

Наблюдая за пузырьками в розовом шампанском, которое официант принес без ее просьбы, она думала о балах в колледже, на которые никогда не ходила. Многие дни после них пробки от шампанского и конфетти усыпали улицы Кембриджа. По пути в библиотеку Эви приходилось недовольно обходить выброшенные бутылки и другие обломки празднований. Как раздражающий зуд, который не могла не расчесать, Эви вспомнила, как столкнулась со Стюартом Уэсли, провожающим дочь старшего научного сотрудника Кристенсона домой после Майского бала прошлой весной в конце их последнего академического года.

Это было ранним утром накануне дня, когда Эви и Стюарт должны были сдать свои исследовательские работы профессору Кинроссу. Стюарт радостно описал Эви, как он со своей партнершей завершил вечер полуночной прогулкой до «Сада», открытой чайной в Гранчестере, где они уснули в зеленых шезлонгах под цветущими фруктовыми деревьями, и как потом тащились домой по лугам вдоль реки Кем. Каким свободным, спокойным и приятным казался в этот момент Стюарт, тогда как Эви не спала два дня. Он тоже не спал, но его питал другого рода адреналин. Эви не удивилась, когда он сдал свою работу с опозданием.

«Темз Фойе» зарокотало от возбуждения. Сидящей напротив входа Эви сразу стало понятно почему. Даже с осветленными волосами, Мими Харрисон было невозможно не узнать многочисленным фанатам. Присутствующие американцы, конечно, речисто реагировали, когда знаменитая звезда пересекала комнату на невероятно высоких каблуках.

Мими вернулась из Нью-Йорка с посветлевшими волосами. В качестве личного одолжения сэру Лоуренсу Оливье она согласилась ждать на подхвате на случай, если Вивьен Ли снова заболеет во время постановки «Трамвая «Желание» в «Олдвиче». Еще Мими воспользовалась временем в Лондоне, чтобы попробовать организовать возвращение в кино после пятилетнего отсутствия. По-прежнему отказываясь даже думать о возвращении в Голливуд, она ходила по переговорам о грядущих британских фильмах, включая «Пандору и Летучий Голландец» и «Мою кузину Рейчел», которые уже готовились к съемкам. Дафна Дюморье самолично выбрала Мими Харрисон на роль загадочной женщины постарше, которая выходит замуж за кузена героя, но студии снова разочаровывали писательницу, вместо это нацелившись на Оливию де Хэвилленд, которая, в отличие от Мими, уже достигла четвертого десятка.

Но для Эви Мими оставалась вечно молодой звездой кино военного времени. Эви выросла с ней на экране задолго до того, как подружиться.

– Эви! – воскликнула Мими, подбегая, чтобы крепко обнять девушку и быстро чмокнуть в щеку, а затем сесть, поправляя парик.

– Ларри попросил меня примерить размер на случай, если придется влезть в шаткие туфли Бланш Дюбуа. – Окинув лицо Эви быстрым, материнским взглядом, Мими озабоченно вздохнула. – Эви, ты опять слишком много работаешь. Что происходит?

Эви закусила губу. Она безоговорочно верила Мими, но все еще не решалась рассказать кому-либо о том, чем занималась в магазине.

– Аделина написала мне, что ты покинула Кембридж. Джеффри был уверен, что ты найдешь там другую исследовательскую работу.

Эви кивнула.

– Не вышло. Я теперь работаю в Лондоне.

– Об этом Аделина тоже писала. Продаешь книги.

– Нет, вообще-то я их каталогизирую. Редкие. В «Книгах Блумсбери».

Мими отпила розовое шампанское, которое по прибытии поднес ей старший официант.

– Но ты не за этим отправилась в Кембридж, разве не так?

Эви скорчила рожу.

– Эви…

– Кажется, я кое-что нашла.

– Еще Остен? – лицо Мими загорелось.

– Нет, нечто совершенно другое. Но очень ценная книга, по-своему. И крайне редкая. Единственная в своем роде, вообще-то. – Официант поставил между ними трехэтажный серебряный поднос с сэндвичами, выпечкой и сконами, и Эви понизила голос. – Она изначально была в библиотеке поместья. «Сотбис» продали ее за пару фунтов – «Книгам Блумсбери».

Мими откинулась на стуле с позолоченным краем.

– Ааа. Понятно. Ты за ней охотилась.

Эви кивнула.

– И вы с Ярдли оба не заметили ее тогда в Чотоне? Теряете хватку.

– Это унизительно. – Эви вздохнула, и Мими радостно засмеялась, отчего несколько американских туристов в зале еще более открыто уставились в их сторону.

– И о какой сумме мы тут говорим?

– В этом-то и дело. Я понятия не имею. Я даже не уверена, что ее можно оценить. Это может быть единственное первое издание, оставшееся во всем мире.

– Что ж, спасибо, что доверилась мне с этим. Я переживаю, что ты слишком много держишь в себе. – Мими разлила чай из стоящего между ними заварочного чайника. – Помнишь, как мы вместе так пили чай с Франсес Найт в поместье, когда впервые встретились? Ты с тех пор так изменилась. Кажешься теперь более уверенной в себе, более… целеустремленной, если такое возможно. Может, даже немного грустной. – Мими взяла драматическую паузу, которая была Эви так знакома. – Случилось что-то еще?

Мими Харрисон было тяжело в чем-то отказать. В ней удивительно сочетались жизнерадостность, потусторонняя красота и отзывчивость. Эви наконец сдалась и рассказала ей все о Кристенсоне, Уэсли и Кинроссе, трех врагах, которые так часто приходили ей на ум.

– Этот Кинросс, – раздраженно ответила Мими. – Джеффри рассказывал, что он ужасный дурак. Но безобидный – так я надеялась. Кристенсон, с другой стороны, известен своей злобностью.

– Вредное время по Кристенсону. – Иви не могла не улыбнуться воспоминанию. – Так студенты называли его часы приема.

Мими снова рассмеялась так очаровательно, что даже несколько британцев, пытавшихся игнорировать знаменитую актрису по соседству, наконец кинули взгляд на странную парочку.

– Дать Фредрику должность вице-мастера было огромной ошибкой. Все равно что кормить зверя. Они так постоянно делают в студиях. – Мими начала бездумно теребить маленький серебряный