Такого вполне можно было ожидать от девушки, которая выросла на этих сказках. Хотя, если задуматься, в этом не было ничего смешного. Наблюдая, как одна за другой умирают под клыками чудовищ ее сестры, Эйтиль держалась за последний проблеск добра и чуда, который был в ее мире. И не так плохо, что это были сказки.

Поэтому Катиджан посерьезнел:

– Извини, не хотел обидеть. Я просто пытаюсь сказать, что я не совсем тот, за кого ты меня приняла. Я не принц, коня у меня нет, да и не люблю я этих животин – воняют сильно. Но я, в отличие от инквизиторов, свое слово сдержу. После того, как мы поможем моим спутникам, я заберу тебя во внешний мир.

Госпожа Льос смотрела на них с нескрываемым недоверием, и ее можно было понять. Инквизиторы и Великие Кланы не враждовали, но и не ладили. Поэтому странно было видеть представителя магической элиты в Белом саду.

И это же шло им на пользу. Если бы на его месте был другой колдун, госпожа Льос могла бы отказать, сославшись на то, что многие уже пытались помочь пациентам, но ни у кого не получалось. Однако магию клана Интегри еще никто не использовал, поэтому она вынуждена была согласиться, нравилось ей это или нет.

План Даны работал, как она и ожидала: поглазеть на мага из Великого Клана собрались все ведьмы, жившие в замке, и многие пациенты. Пока они находились здесь, Амиар мог добраться до архива и забрать оттуда документы ордена.

А ей оставалось только сопровождать Роувена. Ее в замке уже видели, поэтому ее версии поверили. Дана сказала, что привела друга семьи, который узнал от нее об этом месте и захотел помочь.

– При всем моем уважении, господин Интегри, я думаю, вы напрасно тратите время, – заявила ведьма.

– Лорд Интегри, – холодно поправил Роувен. Госпожа Льос ему не нравилась, и он не собирался скрывать это. – Нет ничего плохого в попытке помочь, а времени мне не жалко, у меня его много.

– Да, пока мы здесь, вреда и правда нет.

Они встретились на заднем дворе, под навесом из воздушной белой ткани. Там Роувен мог использовать свою магию уверенно, не опасаясь повредить артефакты, сдерживавшие проклятья. Площадку, на которой они собрались, окружали высокие белые лилии, их горьковатый аромат пронизывал воздух, смешиваясь с соленым морским ветром. Здесь было хорошо и спокойно, но расслабиться Дана не могла, пока Амиара не было рядом.

– А где ваш муж? – поинтересовалась госпожа Льос, обращаясь к ней.

– Приболел, – отозвалась Дана. – Давайте начнем, не хотелось бы отвлекать вас надолго.

– Как вам будет угодно.

Не все пациенты согласились встретиться с магом. Многие из них прошли слишком много разочарований, они просто не позволяли себе новую надежду. Им проще было жить в привычном ритме, верить, что ничего уже изменить нельзя. Как ни странно, постоянная глухая боль отчаяния значила для них меньше, чем обманутые ожидания.

Дана проследила, чтобы Нико тоже пришел, и он был первым, кого выбрал из собравшихся пациентов Роувен. Девушка никому не говорила об этом, но она решилась на такой план еще и потому, что надеялась помочь мальчику. Разве это не было бы чудом? Он, в младенчестве лишенный нормальной жизни, смог бы видеть, а может, и вовсе покинуть Белый сад!

Она хотела, чтобы у Роувена получилось, хотела сказку для одного ребенка. Увы, в реальности даже магия не могла воплотить сказку в жизнь.

Роувен поднял руки над забинтованной головой мальчика, закрыл глаза и несколько минут ничего не говорил, сосредоточившись на своих силах. Но после этого он лишь разочарованно покачал головой.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я не смогу это обратить… Я даже не понимаю до конца, что это! Я никогда не видел таких ритуальных проклятий.

– Не страшно, – улыбнулся Нико. – Спасибо, что попробовали!

– Я ведь говорила, что не получится, – с непонятным торжеством заявила госпожа Льос. Похоже, доказать, что она умнее мага из Великого Клана, было для нее важнее, чем спасти ребенка.

– Проклятья отличаются друг от друга, – спокойно пояснил Роувен. – У каждого своя беда и своя магия.

– Вы все еще верите, что у вас что-то получится?

– Я никого не заставляю принимать мою помощь. Каждый сам выбирает, уйти или остаться здесь.

Пациенты расходиться пока не спешили. К Роувену подошел мужчина средних лет, массивный и угрюмый. Он выглядел вполне обычным, если не считать недовольство жизнью во взгляде, да и магической ауры Дана вокруг него не чувствовала.

– Вы ведь человек! – не выдержала она.

– Ну да, – кивнул мужчина.

– Так а в чем проклятье?

– А вы точно ведьма? – прищурился пациент.

– Проклятье в том, что он не родился человеком, – вмешался Роувен. – Дайте угадаю… Тролль?

– Ага. Как поняли, господин магик?

– По остаточной ауре. Но помогать вам я и пытаться не буду.

– Почему это? – оскорбился мужчина.

– Потому что, во-первых, я не «господин магик», а лорд Интегри, и вы это слышали. А во-вторых, такие проклятья не случайны. В нем чувствуется искренняя ненависть и боль. Похоже, ради этого заклинания кто-то отдал свою жизнь. Так что, господин тролль, есть у меня основания подозревать, что прокляли вас не зря.

Троллю хотелось не только возразить, но и свернуть магу шею, Дана видела ярость, вспыхнувшую в его глазах. Однако напасть он так и не решился. Сообразил, что у него и в прошлом-то не было шансов против мага из Великого Клана, а теперь и подавно.

Пробурчав что-то себе под нос, мужчина ушел, а за ним последовали и некоторые пациенты. Они были разочарованы, и то высокомерие, с которым на мага смотрела госпожа Льос, лишь усиливало их подозрения.

Но сдались не все. Раздвигая толпу, к Роувену подобралось нечто. Когда оно стояло вдалеке, Дана вообще была уверена, что это не живое существо, а куст. И лишь теперь она рассмотрела, что это худой, сгорбленный от постоянной тяжести мужчина. Его кожу покрывала древесная кора, прямо из него росли ветви и листья. И похоже, ему было больно от этого, он едва двигался, дышал с хрипом, а один глаз полностью скрылся под деревянным наростом.

– Ого! – присвистнул Роувен. – Дай угадаю… дриаду убил?

– Не я, – прохрипел мужчина. – Мой отец. Но кровь попала на обоих.

– А ты что же, случайно рядом оказался?

– Нет… Мой отец был охотником на нелюдей. Я должен был присоединиться к нему, он начал меня учить… Он взял меня собой, чтобы я увидел, как это делается.

– Варварство, – заключил Роувен. – Века проходят, прогресс не стоит на месте, а придурков природа так и не отменила. Сколько лет тебе тогда было?

– Десять…

– Маловато, чтобы принимать самостоятельные решения, согласен. С твоим отцом произошло то же самое?