– Его отец давно мертв, – встряла госпожа Льос. – Он и правда совершил преступление, поэтому никто не помогал ему. Но Натт действительно ни в чем не виноват, поэтому мы забрали его сюда.

– Не сказал бы я, что вы ему сильно помогли.

– Мы замедлили проклятье. Если бы не наша помощь, он был бы мертв лет десять назад!

– А сейчас он разве живет? – удивился Роувен. – Проклятье продолжает действовать, корни прорастают сквозь него, и он все это чувствует. Хотя в одном я согласен: дриада погорячилась, проклиная его. Хотя много ли у нее было времени на размышления, когда ей топор в голову вогнали?

– Меч в грудь, – уточнил Натт.

– Не суть важно. Ладно, у тебя ситуация и правда необычная, ты свое наказание получил.

Можно попробовать освободить тебя.

Роувен протянул к нему руки и, не касаясь, направил на него энергию. Вокруг Натта вспыхнули белым сиянием пентаграммы, напоминающие циферблаты. Дана видела, как стрелки часов вздрогнули и двинулись назад.

Страдания Натта тоже оборачивались вспять. Зеленые листья сворачивались, превращались в почки и исчезали. Ветви уменьшались, скрываясь в его коже. Кора и древесные наросты становились все более тонкими, пока не растворились, к нему вернулся второй глаз.

Прошло не больше минуты – и перед ними стоял новый человек. Обычный! Болезненный и изможденный после всего, что он пережил, но вполне нормальный. Глядя на него, никто бы не сказал, что совсем недавно он напоминал растение.

Мужчина шокированно посмотрел на свои руки, осторожно пошевелил пальцами. Скорее всего, он уже отвык от таких легких движений. Остальные, ведьмы и пациенты, смотрели на него с не меньшим удивлением. Невозмутим остался только Роувен.

– Я же говорил, что все проклятья разные, – отметил он. – Некоторые снять можно, хоть это и непросто.

Вот теперь они ему верили. Весть о том, что Натту помогли, быстро облетела весь замок. С одной стороны, это освобождало дорогу Амиару: он там сейчас мог что угодно делать, хоть стены взрывать и окна бить, никто бы ничего не заметил. С другой, уйти быстро у них уже не получилось бы.

Их визит продлился до позднего вечера. К немалому разочарованию пациентов, Роувен больше никому не смог помочь. Зато он увидел всех, кто был в состоянии ходить. Когда очередь наконец иссякла, он спросил у госпожи Льос:

– А почему не пришла Тари? Или ей не интересно снять свое проклятье, она им наслаждается?

– Я вас не понимаю, – нахмурилась ведьма. – Какая еще Тари?

– Молодая блондинка, у которой бюст больше, чем голова. Есть у вас такие? Может, я имя неправильно запомнил.

– Не в имени дело, – покачала головой госпожа Льос. – У нас таких пациенток нет.

– Может, это кто-то из персонала?

– Тоже нет. С чего вы взяли, что здесь есть такая девушка?

– В городе видел, она сказала, что живет здесь.

– Значит, она вас обманула, – уверенно заявила ведьма. – Здесь никакой Тари нет и не было никогда. Благодарю за помощь и хорошего вечера!

Она не сказала, что больше не хочет видеть их в замке, но это и без того было очевидно.

Когда они уходили, было уже темно, и Роувену пришлось создать парящую осветительную сферу у них над головами. Дана дождалась, пока они отойдут подальше от ворот, и спросила:

– Что еще за Тари?

– У мужа своего спроси.

– Амиар мне пока не муж, это так, версия для местных. Так кто это?

– Неважно, – ответил Роувен. – Но то, что ведьма эта не хочет о ней говорить, очень и очень странно.

Говорить о ней не хотела не только ведьма, сам маг тоже не спешил делиться подробностями. Дане пришлось сдаться, она слишком устала от общения с пациентами, чтобы настаивать.

Когда они вернулись в отель, Амиар уже дожидался их там – в окружении ящиков с потемневшими от времени бумагами.

– Где вас столько носило? – недовольно поинтересовался он.

– Спасали жизни, – пояснила Дана. – Кто такая Тари?

– Впервые слышу! – поспешно ответил Амиар. И заметно покраснел.

– Та-а-ак… – нахмурилась Дана. – Похоже, вы оба знаете то, что нужно знать и мне!

– Я не знаю, что он тебе сказал, но ничего не было! – заявил Амиар, злобно покосившись на Роувена.

– Становится все интересней…

– А я ей ничего не говорил, – с невинным видом заметил Роувен. – Ты сам себя сдал, выкручивайся теперь.

Выкручиваться Амиар не стал, он, пусть и неохотно, рассказал правду. Дане не слишком нравилось то, что какая-то девица пыталась соблазнить ее будущего мужа. Но при этом у мага был настолько виноватый вид, что устроить скандал у нее не получилось – мешал смех.

Однако если отбросить семейные обиды, Дана вынуждена была признать, что эта Тари действительно была странным существом. Два мага из Великих Кланов видели ее, значит, она настоящая. Но почему тогда Льос ничего не знает о ней? Или притворяется, что не знает?

– Думаешь, это проблема? – спросил Амиар, глядя на Роувена.

– Вполне возможно, но вряд ли наша, и с орденом она точно не связана, молодая слишком.

Так что предлагаю обсудить то, что действительно должно нас волновать.

О том, чтобы отдохнуть и вернуться к этому утром, и речи не шло. Бумаг было много, и даже работая втроем, они не могли быстро просмотреть их все. Дана старалась не задавать лишних вопросов, чтобы не отвлекать магов, но разобраться во всем этом ворохе документов было непросто. Казалось, что в ордене записывали и подсчитывали все, для всего разрабатывали правила и не прощали ошибок.

Воспитание нового поколения там было воистину спартанским. Дети, лишившиеся родителей, находились под опекой ордена, но это означало лишь должное обучение. Они даже жили одни! Получается, что Хорана, осиротевшая в шесть лет, должна была просто изредка показываться назначенному опекуну и посещать тренировки. Где она была в остальное время, чем занималась, с кем общалась – никого не волновало. Только так можно было создать лучших убийц нечисти, холодных и безжалостных с первых лет жизни.

– Я нашел информацию о последнем магистре, – задумчиво произнес Амиар, просматривая папку с документами.

– Это тот, которого убила Хорана?

– Он самый. Его звали Ангос Соверен, на момент смерти ему было пятьдесят семь. Это не старость для инквизитора, и судя по всему, он был отменным воином.

– Другие и не становятся магистрами, – заметил Роувен. – Насколько он был хорош?

– Слово «очень» тебя устроит в качестве ответа? Магистром он стал в пятьдесят, до этого лично убил две сотни нелюдей высшего класса, тут даже список есть. Уж не знаю, кого инквизиторы причисляют к высшему классу, но то, что я вижу, внушает уважение. Есть и демоны, и морские змеи, и огры, и вампирьи лорды. Помимо холодного оружия, он использовал взрывные сферы с драконьим пламенем.