Проснувшись спозаранку, я вдруг понял, что последним, что мешает моему счастью с Абрамовой был вот этот вот крысеныш. Который трясся, как осиновый лист.

– Зачем Вы здесь?

О, как, выкает даже. Что, прямо до такой степени страху нагоняю? Или за дочку боится? Вообще-то я сам велел отвести ее в комнату, подождал терпеливо, пока он не уложил ее спать. Чего трусливый хрен себе надумал?

– Поговорить надо. Себе не плеснешь?

– Я не пью. У меня маленький ребенок.

– Ясно… – Я и забыл, что он один воспитывает дочь. Ладно, так уж и быть, не буду прикапывать гада. Девчуха-то не при чем. Не выбирала себе такого папку.

– Так зачем Вы здесь?

– Есть один вопрос.

– Я слушаю. – Он сел напротив, скрестил руки, всем видом давая понять, как ему неуютно в моей компании.

Смешной. Хотел бы прикончить – сделал, он бы и понять ничего не успел.

– Что у вас было с Виолой? И сразу предупреждаю – соврешь, я пойму, узнаю, и ты за это ответишь, – пригрозил я, делая первый глоток алкоголя.

Крысеныш аж дернулся, сглотнул, сжался как-то уж слишком нервно. Неужели правда трахал мою Виолку? В этом случае, все равно закопаю, мразь…

– Ничего у нас не было.

– Неужели? – А испугался тогда чего?

– Вы когда расстались, точнее, когда Виолетта не смогла рассказать о беременности, у нас все как-то совпало. Меня Лерка кинула, я остался с Сарой на руках, без возможности нормально передвигаться. Она была растеряна, я был растерян, и мы решили вместе укатить в Москву. Попытать счастье, так сказать.

– Стой, а квартира на что ушла? Я помню, что Виола собиралась отдавать деньги с продажи на твое лечение…

Мы даже пару раз с ней из-за этого цапались, я точно помнил ее намерения. Тогда как?

– Ну да… собиралась. Только переписала ее на Леру, а она решила все по-своему. В итоге Виолетта осталась без квартиры, а я – без дорогого лечения.

– Ясно. – Я покачал головой, мысленно поражаясь тому, насколько разными были сестры Абрамовы. Как одна могла быть столь гнилой, в то время, как другая считала себя обязанной всем и каждому?

– И?

– А что и? Мы с Виолкой стали работать. Я ей сайт открыл, она выпечку на заказ стала делать. Готовит она классно, поэтому клиенты потянулись, сарафанное радио работает лучше всего, никакой рекламы не надо. Я пахал, как проклятый, сайты создавал, баннеры рисовал, за все, что было брался, чтобы оплатить нам съемную квартиру. Работать мог только на дому, Виола тоже. Двое маленьких детей, куда бы мы их дели?

– Дальше.

– Что дальше? Так и прожили два года. Виола моей девочке Валерию заменила, она ее даже мамой стала называть, а потом…

– Ну да, потом появился я, знаю, – отмахнулся, делая очередной глоток, а затем и затяжку.

Артем кивнул.

– У вас что-то было?

– Нет. – Ответил твердо, без раздумий, без страха. – Мы всегда были только друзьями. Можно сказать, по несчастью. Меня бросила Валерия, у нее не задались отношения с Вами.

– А… с другими? Были другие мужчины?

– Нет. У нее бы просто не хватило времени. Сайт раскрутился хорошо, заказов стало много. Мы оба пахали едва не сутками. Думаете, на что мы оплатили мое лечение?

– Не стремно было брать деньги у девушки?

– Стремно, – честно признался Васильев. – Но другого выбора не было. Хотелось встать на ноги и найти хорошую работу, чтобы обеспечить Сару и, без обид, Кирилла. Я не был уверен, что Виола когда-нибудь рискнет рассказать Вам о ребенке. А значит, нужно было бы поднимать на ноги двух детей.

Я внутренне закипел. Этот ушлепок собирался растить моего сына?

– Ну и как теперь живется? – Даже не знаю, почему спросил…

– Эм… относительно неплохо… Лера вот ко мне хочет вернуться…

У меня даже брови вверх взлетели, виски в горле застрял, я едва не поперхнулся. Какая же ушлая все-таки деваха! Нет, надо было прибить ее, после того, как расхерачила мой автомобиль. Ебанутая на всю голову, не зря я дал ей это прозвище.

– Ты, Темушка, случае хорошую работу не нашел?

– Нашел… – неуверенно протянул Васильев, понимая, что именно я хочу сказать.

– Ушлая Валерия.

– Я… – он замялся, словно не зная, стоит ли со мной делиться. – Саре нужна мать.

Я хмыкнул. Да, любой девочке нужна мама. Но не такая, как эта прошмандовка. Она подставила сестру, она бросила ребенка, бросила мужика, когда тот остался инвалидом, хотя сама же его и подписывала на опасную работенку. Такая никем и никогда не научится дорожить, всегда будет искать выгоду исключительно для себя.

Вернется, чтобы поиграть в мать, а когда надоест и хрен побогаче нарисуется, она быстро обо всем забудет.

– И ты думаешь, что она лучший вариант?

– Она ее родила.

– Родить и воспитать – разные вещи. – Уж мне ли было об этом не знать. – А вообще, дело твое, я приезжал не за этим.

Артем кивнул, а я залпом допил содержимое стакана. Пускай сами разбираются.

– Скажи своей телке, пускай вернет Виолетте украшения, которые я ей дарил. Стоили они до х*ра. Не для нее брал. Я отдавал их для того, чтобы передала сестре, а не захапала в свои загребущие руки.

– Я об этом не знал… – растеряно промямлил Васильев. Пародия на мужика, блин.

– Думается мне, что не только об этом ты не знаешь. Ненасытная она, парень. Такого как ты сожрет и не подавиться. Не говори потом, что не предупреждали.

Артем промолчал, скорее всего, ответить ему было просто нечего.

А вот его словам о том, что между ними ничего не было, почему-то поверил безоговорочно. По глазам видел, что не врет. Да и логика тоже включилась. Работать, возиться с двумя детьми и шататься по мужикам… это в сутках должно было быть раза в два больше часов, чем было на самом