chitay-knigi.com » Современная проза » Преступление доктора Паровозова - Алексей Моторов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 97
Перейти на страницу:

— Попалась, блядина! — удовлетворенно прорычал он. — От меня не уйдешь!

И тогда она завизжала. И визжала так страшно и обреченно, пока он тащил ее к машине, и когда перед грузовиком от души врезал по сетке ногой, и когда закинул ее в кузов.

Этот визг долго будет стоять у меня в ушах.

Много лет.

* * *

— Ты чего, Моторов, озверел? — с сочувствием спросила Маринка Веркина и отвлекла меня от воспоминаний. — На людей стал бросаться! А они, между прочим, с автоматами. Может, у тебя абстиненция? По симптоматике похоже!

— Марин, это они совсем озверели. Ночью, когда его привезли, так наручниками сковали — даже странно, что руки не отвалились. Ты погляди сама! И если не хочешь завтра от Маленкова втык получить, как я сегодня, не пускай их никуда.

Мы подошли к койке, я снял с казачка вязки, которые приладили ему сразу после операции, чтобы он себе ничего во сне не вырвал. Под эластичными бинтами, набитыми ватой, оказались столь впечатляющие следы от кандалов, что Маринка присвистнула.

— Сейчас приведем тебя в порядок, — подмигнул я казачку, который молча и внимательно все это время, начиная от перепалки с омоновцами, на меня смотрел, будто хотел что-то сказать. — Отмоем грабли, мазью помажем.

На кистях рук толстой ржавой коркой запеклась кровь. Это, пока он на носилках с прикованными руками лежал, из раны натекло. Сестра Даша, худенькая, голубоглазая, принялась отмывать засохшую кровь водой с перекисью, а я за минуту сгонял на первый этаж и незаметно положил на пост чью-то выпавшую из истории болезни статкарту, которую так ловко выдал за бланк телефонограммы. С нашего телефона не то что в прокуратуру, в приемный покой дозвониться проблема.

Я вернулся в реанимационную палату, как раз когда Даша завершила водные процедуры.

— Ну вот, а еще говорил — Иван Иванович! — удовлетворенно сказала она и засмеялась. — Посмотрите, доктор, он нас всех обманывает.

Я подошел ближе, взглянул, и тут меня будто горячей водой окатили. Так вот почему наш лагерь у меня весь день из головы не выходит! На проксимальных фалангах пальцев кривыми, неровными, разными буквами, будто их кололо четыре разных человека, значилось: ЛЕНЯ.

Прекрасная креолка

Чем старше пионер, тем больше ему нравятся танцы. Происходит это плавно и постепенно. Мелких октябрят, тех вообще стараются к танцам не допускать. Ну и правильно, они только пищат, визжат и под ногами путаются. Пускай лучше мультфильмы смотрят.

Как-то по малолетству я впервые подпольно попал на танцы в пионерлагере «Орленок», чтобы посмотреть, как это выглядит в исполнении парней и девушек первого и второго отрядов.

Меня несказанно удивило, что они, оказывается, не танцуют, а при всем честном народе буквально обнимаются. При этом никто из них друг с другом даже не разговаривал. Просто стояли вот так, обнявшись, и покачивались в такт музыке, а вид был у них задумчивый и какой-то, можно сказать, глупый. Из магнитофона, что стоял посреди зала на стуле, кто-то заунывно пел на непонятном языке:

Oh mammy, oh mammy mammy blue

Oh mammy blue…

— Кукуня, — сказал я своему другу Мише Кукушкину, который и провел меня в клуб через тайную дверь за сценой, — какие-то они все здесь чокнутые, пойдем отсюда, я так ни за какие коврижки танцевать не буду!

Но пришлось, причем буквально через месяц.

В конце второй смены на веранде корпуса было решено провести отрядный «Огонек», кстати, первый в моей жизни. Посчитав, что мы все люди взрослые, переходим в четвертый класс, наши вожатые накрыли столы, поставили чай с печеньем, а самых смелых попросили выходить на середину и веселить остальных. Сначала все жутко стеснялись, хихикали, даже старались не смотреть друг на друга, но потом как-то незаметно осмелели. Миша Кукушкин спел очень хорошую песню «Тишина на Ваганьковском кладбище», Вова Булеев показал пантомиму, а я прочитал стишок Хармса.

«Огонек» уже подходил к концу, и тут кто-то из девчонок потребовал танцев. Ребята сразу дружно завыли от возмущения, а вожатые взяли и разрешили. Столы и стулья быстро сдвинули в сторону, девочки отошли к одной стене, а ребята к другой. У нас не было ни проигрывателя, ни тем более магнитофона, поэтому несколько девчонок встали рядышком и запели:

О далеких просторах мечтая,

Урагану отдавшись во власть,

Чайка в небе отбилась от стаи

И в туманную даль унеслась…

И тогда от группки девочек отделилась Ирка Фридман, самая красивая и воображалистая в отряде, пересекла веранду и вдруг подошла, шутливо поклонилась, сказав просто: «Давай потанцуем, Моторчик!» Я сразу пришел в смятение настолько сильное, что оставил без внимания ехидные смешки за спиной. Особенно когда Ирка положила мне руки на плечи. Я тоже положил ей руки на плечи, она снисходительно улыбнулась, взяла и опустила их к себе на талию. От этого я разволновался еще больше. Потом мы начали переминаться с ноги на ногу, а Ирка подпевала хору:

Не останется чайка за морем,

Неуютен ей берег чужой.

Поняла, видно, чайка, как дорог

И навеки ей мил край родной.

Перула-ла-ла-ла,

Перула-ла-ла-ла

Перулай-ла…

В общем, не такая плохая вещь эти танцы. Конечно, с кино не сравнить, особенно где про индейцев, но для разнообразия сойдет. Да и Фридман не совсем уж дура, как привыкли считать мы с Мишей Кукушкиным.

С каждым годом танцев было все больше, и в школе и в лагере. Мы выплясывали под проигрыватель, магнитофон и даже под «живой» ансамбль. В общем, это превратилось в рутинное занятие.

Но таких танцев, как в пионерлагере «Восток» от завода ЗИЛ, куда я попал по окончании шестого класса, за два года до «Дружбы», я не видел ни разу. Бетонная танцплощадка для нескольких тысяч пионеров из сотни отрядов была размером с хороший аэродром, а на эстраде, уставленной колонками, давал жару профессиональный ансамбль, в котором играли пятеро молодых мужиков, одетых с ног до головы во все джинсовое.

Мы приходили туда огромной кодлой, всем спортлагерем, специально в спортивных штанах, майках и кедах, чтобы остальным было понятно, с кем они имеют дело. Бесцеремонно сгоняя пионеров с лавочек, мы выбирали места получше, откуда были видны музыканты.

Младшие, в том числе и я, уважали быстрые танцы, а старшие, те, наоборот, медленные. Они высматривали среди танцующих самых красивых девчонок и внаглую отбивали их у кавалеров. Им, разрядникам по борьбе и боксу, надеждам спортивного общества «Торпедо», никто никогда не возражал.

На первых же танцах, ближе к концу, в перерыве между песнями вдруг кто-то выкрикнул:

— «Семь-сорок» давай!!!

И сразу же сотни глоток стали скандировать:

— «Семь-сорок»!!! «Семь-сорок»!!! «Семь-сорок»!!!

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 97
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности