Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственным плюсом произошедшего (если только его можно было считать таковым!) стал тот факт, что ни о какой дистанции между ними больше не могло быть и речи. Теперь она сильно опиралась на Кирилла и, соответственно, шла в непосредственной близости от него, так что он даже чувствовал дешевые духи девушки.
К тому же пережитая опасность полностью перебила тягостное впечатление от посещения кладбища, и к Даше снова вернулась ее обычная словоохотливость. Вновь и вновь обсуждала она странную атаку черной машины, строила разные гипотезы и в конце концов пришла к неожиданному выводу, что водитель, скорей всего, занимался своеобразной любовной игрой со своей пассажиркой (а точнее, наоборот, она с ним!), и от этого внимание его было сильно расслаблено, и потому ее, Дашу, он не заметил.
Кирилл спорить не стал, хотя никакой пассажирки он в машине не разглядел. Но, во-первых, были сумерки, видимость отвратительная, а во-вторых, если Даша права, то увидеть пассажирку он никак не мог, поскольку, согласно Дашиной теории, она нагнулась и голова ее в тот роковой момент была уткнута в пах водителя.
Почему именно эта версия пришла девушке в голову, он тоже не стал докапываться. В конце концов, может, там у них, в Кривом Роге, принято так ездить в автомобилях.
— А ты номер не запомнил? — спросила Даша.
Кирилл покачал головой:
— Слишком быстро все случилось. Только последние две цифры.
— И какие же? — оживилась она.
— Тридцать три.
— Точно?
— Да. Их я разглядел хорошо.
Дома Кирилл первым делом отправил Дашу в ванную, потом, несмотря на ее стоны и возражения, обложил поврежденную коленку льдом и только после приступил к приготовлению ужина. Категорически отвергнул предложения гостьи поучаствовать в этой важной процедуре.
— Сиди отдыхай! — строго сказал он. — Ты же у нас пострадавшая.
Пострадавшая, однако, долго на диванчике не усидела, а стала скакать вокруг на одной ноге. На самом деле не столько помогала ему, сколько вносила изрядную суету в приготовление ужина.
Наконец все закончилось, и они уселись вокруг стола. Кирилл вынул из холодильника давно приготовленную для этого дня запотевшую бутылку водки. Купил ее в основном из-за названия: «Столичный доктор», чем-то оно ему понравилось.
На всякий случай (больше из вежливости!) спросил:
— Ты водку пьешь?
— Ага, — кивнула Даша и подвинула к нему рюмку.
Кирилл разлил, помолчал. Потом сказал:
— Помянем Свету.
(Почему-то испытывал какую-то странную неловкость при этом.)
Даша опять кивнула, потянула носом. Глаза ее снова подозрительно заблестели.
— Я ее очень любил, — добавил Кирилл. — Очень. — И опрокинул рюмку.
Даша молча последовала его примеру.
Он протянул ей хлеб:
— Закусывай! А то быстро охмелеешь.
Она послушно отломила кусок.
В тишине прошла минута, другая.
Потом Даша заговорила. Долго молчать она не умела.
— Странно, что никто не пришел на поминки. А где все ваши друзья? Светины? Твои?
Кирилл ждал этого вопроса, спокойно ответил:
— Светиных подруг я не приглашал. Они мне не нравятся. Я совершенно не хочу, чтобы вы встречались…
— Почему? — удивилась Даша.
— Потому что… — начал было Кирилл, но тут же осекся.
Что она дурочку валяет, не понимает, что ли?.. Только этих шлюх здесь не хватало!
— Короче, не нужны тебе эти подруги! — жестко сказал он. — А мои друзья все в театре сейчас. Они работают. И потом… их это вообще не касается…
Он говорил раздраженно, потому что не собирался ей ничего объяснять.
С какой стати?!
— Я сейчас никого не хочу видеть, разве непонятно? Что мы вдвоем, что ли, не можем ее помянуть?
— Можем, конечно, — испуганно ответила Даша.
— Вот именно, — уже успокаиваясь, произнес Кирилл.
Он разлил еще.
Теперь ему стало неловко за свой срыв. Даша была совершенно ни при чем. Она ведь ничего не знает.
— Ты хочешь что-нибудь сказать? — спросил он, стараясь говорить как можно мягче.
— Да, я хочу, — отозвалась она. — Но только давай сначала выпьем.
— Хорошо, — согласился он. — Давай.
Они выпили, закусили.
— Так что ты хотела сказать?
— Я хочу кое в чем признаться… — волнуясь, начала Даша. — Я никому никогда не говорила… Я знаю, это очень нехорошо, но я Свете… завидовала.
— Чему? — удивился Кирилл.
— А всему. Например, когда про тебя узнала. Я ведь всегда мечтала с артистом познакомиться… Я кино обожаю… Ну, я тебе рассказывала… Я ее просила, она мне твою фотографию прислала. И я на нее смотрела и ей завидовала. Я ужасная, да? — Лицо ее искривилось, закапали слезы. — Я никогда не думала, ни за что не думала, что такое с ней может случиться!..
Кирилл полез за платком:
— Тихо-тихо, не надо. Давай-ка лучше еще выпьем. За тебя, за твое будущее. И вовсе ты не ужасная. А то, что завидовала, ничего страшного. Это нормально. Все младшие сестры и братья всегда завидуют своим старшим.
— Ты на самом деле так думаешь? — всхлипнув, спросила она. — Честно?
— Честно.
Они снова выпили.
— А я все хотела тебя спросить, — начала Даша. — А что у тебя с ухом? Кто тебе мочку отрезал?
Язык у нее ворочался уже с трудом, слова еле складывались во фразу.
Кирилл усмехнулся. Не рассказывать же ей на самом деле, что случилось с его мочкой.
— Да возвращался как-то поздно после спектакля, — пояснил он, — шпана какая-то напала. Один там бритвой размахался, я еле спасся. Ноги у меня, слава богу, быстрые, так что удрал.
— Давай выпьем, чтобы больше с нами никаких ужасов не происходило! — неожиданно осмелела Даша и сама потянулась за водкой.
Кирилл покачал головой и вовремя успел подхватить выскальзывающую из ее руки бутылку.
— Тебе достаточно, — сказал он.
Даша в ответ неожиданно прыснула, а потом тихо засмеялась.
— Ты чего? — удивился Кирилл.
— По-моему, я сейчас упаду! — еле выговорила она.
Кирилл улыбнулся:
— Ты устала очень. Тебе лечь надо. Идем, я тебя уложу.
Он встал, и Даша, словно только и ждавшая этого, вывалилась из-за стола прямо ему на руки. Кирилл подхватил ее поудобней, машинально отметив про себя, что девушка почти ничего не весит (уж по крайней мере, гораздо легче Светки!), и понес в комнату.