– Матвей, отдай! Я не твоя собственность!

Он в ответ лишь насмешливо усмехнулся и оттолкнул мою руку, когда я попыталась выхватить телефон.

– Я выйду, поговорю с твоим хахалем, а ты осваивайся. Все равно тебя больше никто ждать не будет. Вот объясню, что я с тобой сейчас делаю, и все. Ни один мужик не захочет объедки подбирать.

От ужаса у меня потемнело в глазах. Я представила, какие гадости он может наговорить. Да и без подробностей. Даже если Антон подумает, что муж меня изнасиловал, то это конец. Я буду для него грязной. Мужчинам нелегко смириться с тем, что его женщину кто-то «попользовал». И умом будет понимать, что вины ее нет, но трещина будет расти.

И что бы я потом ни говорила Антону, сомнение может остаться. И это гораздо хуже, чем если бы он узнал, что я замужем. Действовать нужно было незамедлительно. Я начала лихорадочно соображать, как выпутаться. Выход из безвыходного положения там же, где и вход. Сунулась сюда, как овца, значит, надо и делать ноги.

– Матвей, ты победил. Все. У меня там рабочие контакты, и я не хотела бы, чтоб ты всех обзванивал и говорил обо мне гадости, – я подняла руки ладонями вверх, подавая знак «сдаюсь».

– И-и-и? Вот так просто останешься, и мне не надо будет тебя запирать на замок? – его вздернутая бровь ясно показывала, что доверия ко мне ноль.

– А ты считаешь, что я тебя плохо изучила? Ты же, если захочешь, ни перед чем не остановишься. Так что у меня шансов ноль. Еще прошлый раз ты сказал, что ребенка мне не отдадут, потому что не смогу обеспечить ему достойное существование.

Я говорила тихо, опустив глаза. Так, как ему нравится. Отвесив комплимент, я усыпила его бдительность, и он начал расслабляться. Да и весь мой обреченный вид говорил о том, что я сдалась.

– Что тебе приготовить? – сделав вид, что сглотнула слезы, тыльной стороной ладони вытерла сухие глаза.

Очевидно, предыдущая женщина не угодила с кухней, потому что Матвей стал похож на голодного кота.

– Давай свой фирменный борщ! Ты хоть и недотепа, но борщ у тебя нормальный.

Спасибо, дорогой! Думаю, чего это мне не хватало для полного счастья? А оно во чего! Чтоб меня опять считали вещью! Ну подожди, рано расслабился!

Понуро я побрела на кухню и принялась лихорадочно искать взглядом приправы. Искренне надеясь, что пристрастия к острой пище у Матвея не прошли.

Бинго! В знакомых баночках нашелся и красный, и черный перец. Для верности я понюхала и тот, и другой и остановилась на жгучем красном. Открыла колпачок и зажала в руке.

– Матвей, а какую кастрюлю взять? – крикнула я, пытаясь поймать сердце, которое билось где-то в горле.

– Ну ничего не можешь, – довольный, что очередной раз признали его превосходство, он зашел на кухню

Выдвинув ящик, собрался ткнуть пальцем в какую-то из кастрюль, но я ему помешала. Резким движением я сыпанула перец ему в глаза. Инстинктивно он схватился за лицо, выронив телефон. Я тут же вцепилась в него, и не дожидаясь благодарностей, рванула к выходу. На одевание времени не было, поэтому я сгребла в охапку пуховик и сумку и выбежала на улицу.

Молодым сайгаком я неслась к остановке, умоляя транспортных богов послать мне маршрутку раньше, чем Матвей придет в себя и бросится в погоню.

Наверно, Вселенная решила, что я уже и так получила хороший урок за свою глупость – маршрутка пришла сразу. И сразу отпал вопрос – ехать на электричке или на автобусе – конечная – жд вокзал.

Поймав несколько настороженных взглядов, поняла, что надо одеться, а то я так и держала пуховик под мышкой. Меня трясло, как лихорадочную. То ли от холода, то ли от страха.

Матвей сообразит, что я собираюсь уехать из города. Куда он поедет сначала? Угадать я не могла, но меры предосторожности принять должна. Решила выйти на остановку раньше и добраться до вокзала окольным путем. И тут меня прошибло холодным потом от стукнувшей в голову мысли.

А что если сам Матвей будет подстерегать меня возле электрички и попросит кого-то из своих приятелей поехать на автовокзал? Получится, и там, и там я могу попасть в капкан. По– любому, минут пять у него уйдет промыть глаза, пять – завести машину, и на вокзале от окажется раньше маршрутки. А еще проще, сейчас позвонит в полицию, скажет, что я воровка, украла миллион, и они объявят план-перехват…

В голове уже сложилась картинка, как меня ведут под белы ручки в участок. Или просто толкают в спину, а на мне наручники. Не в силах больше бороться со своими страхами, я достала телефон. Или Антон меня в очередной раз спасет, или скажет, что будет разговаривать со мной тогда, когда я решу свои проблемы. И тогда… Я вытерла непрошенные слезы. Тогда я не знаю, что мне делать. Снова окажусь на улице…

– Антон, – голос дрогнул, и я шмыгнула носом.

– Я Антон. А ты что, плачешь? – мой любимый мужчина сразу же уловил, что я опять куда-то влипла.

– Антон, прости, – всхлипнула я.

– Так. Перестаем хлюпать носом. Сегодня не прощеное Воскресенье, чтоб просить прощения! Говори, что случилось, – пресекая мои попытки затопить слезами улицу, скомандовал он.

– Я дура!

– Ты не дура. Ты Мила! Давай к делу!

– Ты меня простишь? – эмоции все еще не давали мне к этому самому делу перейти.

– Прощу, даже если ты признаешься, что убила президента Кеннеди. Где ты есть? Я тебя заберу, потом все расскажешь. Зайди в кафешку какую-нибудь и жди меня. Сейчас карапузов завезу Татьяне и к тебе. Сколько там до твоего города?

– Два часа на электричке, – всхлипнула я.

– Значит, через час – полтора буду у тебя. Только координаты мне скинь. – Антон говорил так, будто ничего не случилось, и ему в спешном порядке не приходится мчаться к черту на выселки. Благодарность перемешалась с нежностью, и эта душещипательная смесь накрыла меня с головой.

Неужели Вселенная дала мне такого мужчину? Который без лишних слов переходит к делу. Я представила, как Матвей выедал бы мой мозг чайной ложкой, прежде чем шевельнуть пальцем для помощи, и невольно вздрогнула.

От мысли о Матвее захотелось не кафе искать, а забиться, как таракан в какую-нибудь незаметную щель. Например, между гаражами. Но зимой это не прокатит. За полтора часа я замерзну, как суслик. И Антону придется сколупывать с меня ледяную корку.

Я открыла интернет и нагуглила пару кафешек. Одна недалеко от вокзала, а вторая в четырех кварталах отсюда. Паника немного улеглась. Вряд ли меня будут искать в другой стороне от того места, с которого я должна, по идее, уехать.

Шлепая ботинками по расквашенному тротуару, я твердила, как мантру: «Все хорошо! Все будет хорошо!», пока не добрела до своего убежища.

Несмотря на воскресенье, народу было немного. И посидеть незаметно не получится. Вариант просто зашла погреться, не прокатит.