Столько толкать речей, как в первое утро моей семейной жизни, мне давно не доводилось. К обеду я охрип, доказывая господам, что, в принципе, опасности нет. Если соблюдать нормы гигиены и не разносить болезнь по своим землям, то всё обойдется. Петя, к примеру, уже просто спит.

Проверил Петра я три раза. В первый раз снял капельницу и оценил его состояние. Выглядел он так, что я его узнал с трудом. Как можно так похудеть буквально за несколько часов? Цвет лица синюшный, глаза впали, кожа на руках дряблая, как у старика. Сам весь ледяной и его продолжало колотить от холода. Дуська окно прикрыла, одеяло на Петра накинула, а у него по-прежнему температура тела ниже нормы. Я ему подобие памперса из простыни свернул и в одеяло закутал. Вставать на горшок Петя уже был не в силах, ходил под себя. Алексей его положил на бок, когда капельницу закреплял, и чуть приподнял на подушках. Так Пете было удобно склоняться к тазику, когда его тошнило.

— Полегче чуток стало, — просветила Дуська. — Ноги уже не крючит, а то барин кричал.

Не сразу я сообразил, что это у Петра судороги были. После принятия антибиотика стало немного лучше. Капельница, к слову — единственная, что у нас имелась, должна поддерживать организм от обезвоживания.

— Пить давай побольше, — рекомендовал я Дуське. — Сама из этой посуды ничего не ешь, не пей. Я принесу тебе для умывания воды и мыла. И еды отдельно.

То, что девка заразилась, я ничуть не сомневался. Она за Петром горшок выносила, нормы гигиены наверняка не соблюдала, но пугать её не стал. Заглянул в горшок ради интереса. Дуська что-то про белое зерно говорила. Действительно, продукт хм… жизнедеятельности очень специфичный. Даже характерного запаха нет. Сказал, что сам отнесу, вылью и продезинфицирую сию посуду. Дворовую девку успокаивало то, что мы с Алексеем спокойно ворочали Петю и не боялись заразы. Про то, что у нас прививки, она, конечно, не в курсе, но хотя бы не паникует. Мне бы ещё так гостей успокоить.

Убеждать получалось господ с трудом. От уговоров я переходил к запугиванию. Типа без меня не справятся, а узнает губернатор, что заразу разнесли по уезду, так им же хуже будет. Больше всего, конечно, паниковали дамы. Они есть и пить отказывались. Снова читал лекцию, что кипячение воды — наше всё. Затеял во дворе шашлыки, чтобы господа лично наблюдали, как под воздействием огня гибнут вирусы, и не только холеры.

Шампуры у нас были подготовлены для других праздников, но такой своеобразный пикник на улице пришёлся по душе. К тому же свадебный павильон ещё не разобрали. Слуги убрали скатерть, вымыли столы, застелили чистым полотном, пропаренным в бане. Хлеб из печи дамы тоже сочли приемлемым угощением. Лакей на глазах у публики мыл руки каким-то пахучим мылом и только после расставлял тарелки и подавал еду. Женщины смотрели на ароматный кусок мыла завистливо, но молчали. Лизе я шепнул, что для неё в комнате лежит ещё лучше мыло.

Варёные яйца тоже пошли на ура. К шашлыкам добавилось подобие барбекю из свинины. Гости насытились, немного успокоились и, попивая чай, стали рассуждать о том, что случилось. Наташенька Данненберг жаловалась на всё и сразу. Я её понимал и где-то сочувствовал. Сейчас для молодой барыши любой выезд «в люди» важен. Где ещё жениха искать? Только-только она настроилась посмотреть, кто тут перспективный из гостей или внимание Пети привлечь, как тут такой конфуз, да ещё с основным претендентом в женихи.

В разгар наших чаепитий прискакал Куроедов с сопровождением. Глаза горят, усы торчком! И, судя по всему, он как раз не паниковал.

— Померли холопы Похвистневых. Все трое померли! — радостно сообщил Куроедов.

У сидящих за столом чуть весь обед обратно не вышел. Одна пожилая дама изобразила обморок, остальные начали обмахиваться веерами. Если до этого все воспринимали болезнь Пети как досадное недоразумение. Мол, с чего это я решил, что у него холера? Нужно бы за доктором послать и удостовериться. Правда, никто заходить в спальню Петра не рискнул. Теперь же смерть слуг негласно подтвердила диагноз.

— Ксенофонт Данилович, вы бы воздержались от поездок, — попробовал я призвать к разуму помещика. — Алексей Михайлович вам сказал, что инкубационной период, то есть время от заражения до расцвета самой болезни, может быть сутки или несколько дней? Лучше бы неделю побыть у меня в гостях.

— Могу и в гостях, — не стал возражать Куроедов, передав своего коня подскочившему конюху. — Где мой Йохан? Я этому мазиле что, просто так деньги плачу? Эй! Кто-нибудь пошлите уже за художником.

Перепуганный Йохан давно окопался на кухне, так сказать, поближе к кипячёной воде, которую я активно пропагандировал. Мыл руки каждые полчаса и боялся выходить куда-либо. Немец сразу поверил моим словам и строго следовал предписаниям. Рисовать никого не хотел, но дамы и Куроедов настаивали. Обществу хоть какое развлечение. Внутри дома прислуга под руководством Лизы чистила поверхности, и входить туда до окончания уборки не рекомендовалось.

Насчёт рисования, музыкантов и других подобных развлечений я был не против. Меня сильно волновало то, что Александра Азарьевна, вдовушка, получившая «по знакомству» (от Лёшки) комнату рядом с Петиной, тихо истерила, убеждая незнакомую мне помещицу, что холера через стены просачивается. А так, глядишь, отвлекутся, перестанут придумывать небылицы.

Снова пришлось взять на себя роль лектора, тому же Куроедову полезно будет послушать. Ещё пару часов мне удалось продержать гостей во дворе. Художник делал карандашные наброски, забавляя дам. Общество взялось вспоминать имена известных художников России и Запада.

Слуги отмыли всё что могли, пропарили личные горшки, залили туалет на улице известью, и гости переместились в дом. Лиза выглядела бледной и еле сдерживала слёзы. Мария Фёдоровна как могла успокаивала дочь. Не самая лучшая свадьба. Повезло, что это второй день, а не первый. Я же рьяно убеждал, что всё закончится хорошо, если проявлять бдительность. Дамы уже не пытались упасть в обморок и обсуждали более приземлённые проблемы. На долгое пребывание в гостях никто из них не рассчитывал, потому нарядов взяли на два-три дня.

— Георгий Павлович, нельзя ли за моими вещами послать? — был самый безобидный вопрос.

— Можно, если хотите, чтобы и у вас в поместье появилась холера, — еле сдерживался я, чтобы не начать ругаться вслух.

И совсем не ожидал, что тёща начнёт паниковать. Почему — я так и не понял. Вроде бы сидела вместе со всеми, чай пила, а потом вдруг вскочила и заявила, что ей нужно за своими людьми присмотреть. В принципе, логично, но что она может сделать? Алексей, уехавший вслед за Похвистневым, должен там провести подробный инструктаж.

Практичный Куроедов поинтересовался, каковы запасы вина и хватит ли на долгое время? Даже скомандовал взять бочонок вина и двигаться в мою новую бильярдную. Пришлось притормозить поручика и повторно напомнить, что алкоголь не самым лучшим образом действует на стенки желудка и в этом случае болезнь усугубляется. Не убедил.

— Я же не болею, — уверенно заявил Куроедов.