Потом, как всегда, в город вернулись дожди. Это было не такое крупное наводнение, как в прошлом году, но в конце октября и начале ноября почти каждый день был дождливым. Ряд ураганов поменьше все еще продолжали налетать с Тихого океана. Одним из немногих преимуществ, которое обычно имели команды Западного побережья перед Восточными, заключалось в том, что команды восточной части Америки не могли тренироваться в естественных условиях зимой, так как все их водоемы замерзали. Зимой они обычно переходили к тренировкам в помещении, на специальных гребных тренажерах – жалкой замене реальной гребли. «Это как сидеть в ванне с лопаткой», – насмехался один из западных тренеров. В результате благодаря их более широкому опыту реальной гребли парни Вашингтона становились год за годом особенно выносливыми и приспособленными к гребле в плохих погодных условиях. Но если лодка потонет, команда вообще не сможет тренироваться, и в начале ноября 1934 года воды Вашингтона стали настолько бурными, что то и дело грозили перевернуть лодки. День за днем Албриксону приходилось оставлять парней на берегу. Он был очень строг с ними, но не собирался топить команду в озере. К середине ноября он на две недели отставал от своей программы.

На другом конце планеты, на богатой киностудии Гайер-Верк, находящейся по улице Харзер Штрассе в Берлине, Лени Рифеншталь весь ноябрь днями и ночами напролет просматривала пленку через двойные увеличительные стекла небольшого киномонтажного аппарата фирмы «Литакс». Одетая в белый рабочий халат и окруженная тысячами метров кинопленки, свисающих с крюков перед прочным стеклом, подсвеченным сзади лампами, она сидела за своим киномонтажным оборудованием по шестнадцать часов в сутки, часто оставаясь на студии до трех-четырех часов утра, очень редко ела и невероятно уставала. У нее было срочное задание – бережно отсмотреть, нарезать и склеить выборку из ста двадцати тысяч метров сырого материала, который она отсняла на Нюрнбергском съезде 1934 года.

Фильм, который она скоро выпустит, «Триумф воли» (Triumph des Willens), определит символы и верования нацистской Германии. До наших дней он остается примером того, насколько пропаганда способна стимулировать абсолютную власть и оправдать высвобожденную ненависть. И Рифеншталь будет известна благодаря этому до конца своих дней.

Нюрнбергский съезд 1934 года сам по себе был хвалебной песней мощи нацистской Германии и бережно созданным инструментом ее будущего усиления и сосредоточения. С той минуты, когда самолет Адольфа Гитлера приземлился в Нюрнберге 4 сентября, каждое мгновение, каждая деталь, каждый образ, каждое слово, которое он и его приспешники произносили, были точно рассчитаны на укрепление идеи, что Нацистская партия непобедимы. И более того: что она была единственно законной, если не на политической, то по меньшей мере на идеалистической арене. И еще: новая идеология Германии воплощалась в лице ее лидера.

Главными режиссерами действа, развернувшегося на съезде, были: Альберт Спир, главный архитектор Гитлера, который спроектировал декорации и огромную сцену, которой для этого события стал весь Нюрнберг; Йозеф Геббельс, который полностью контролировал пропагандные действия на мероприятии, своеобразные заявления всему миру; и Лени Рифеншталь, чьей работой было не просто заснять на пленку сам съезд, но, что более важно, выразить в фильме его основополагающий дух, усилить этот образ и передать его аудитории гораздо более широкой, чем три четверти миллиона членов партии, которые присутствовали на той неделе в Нюрнберге.

Это был сложный альянс с натянутыми внутри него отношениями, особенно между Рифеншталь и Геббельсом. Влияние Рифеншталь продолжало расти, а Геббельс все сильнее пытался понять, как женщина в Германии могла занять такую выгодную позицию и почему его жена так сильно протестовала против его многочисленных интрижек и общения с Рифеншталь.

После войны Лени призналась, что изначально сомневалась, стоит ли браться за фильм, так как боялась вмешательства Геббельса и его Министерства пропаганды. В ее автобиографии, где Рифеншталь пересматривает довольно много ценностей, она утверждала, что согласилась снять фильм только после того, как Гитлер пообещал держать Геббельса подальше от ее работы. Она также писала, что ей до этого приходилось держать Геббельса на расстоянии самой – на более личном уровне. Он был настолько поражен ее чарами, настолько сильно желал заполучить ее в любовницы, что однажды ночью пришел к ней домой, встал перед ней на колени и умолял ее принять его ухаживания, но Лени бесцеремонно выставила его за дверь. Геббельс, по ее словам, так никогда и не простил ее за унижение и отказ.

Несмотря на все это, даже вне зависимости от достоверности рассказов Рифеншталь о ее отношениях с Геббельсом, съезд 1934 года и фильм Рифеншталь в особенности стали невероятным успехом. «Триумф воли» стал тем произведением, которого и добивалась Рифеншталь, и до наших дней этот фильм считается самой удачной пропагандистской кинокартиной всех времен. Рифеншталь и ее команда из 172 помощников и 18 операторов, одетых в форму штурмовиков, чтобы слиться с толпой, сняли все события недели со всех возможных ракурсов, используя технику, которая еще никогда не использовалась в документальных лентах, – камеры были установлены на платформах, которые двигались горизонтально по специальным рельсам, на поднимающихся платформах для динамического вида с воздуха, в ямах, выкопанных на уровне земли для того, чтобы снимать снизу вверх надвигающиеся и величественные фигуры нацистов. И ее камеры запечатлели все: полмиллиона членов партии в форме, маршировавших широкими шагами по улицам и выстраивающихся в огромные одинаковые и ровные ряды; речи Рудольфа Гесса, Геббельса и самого Гитлера, стоявших на трибуне и мечущих молнии из глаз, брызжущих слюной во время своих заявлений; монументальную архитектуру Спира, громоздкие каменные строения, своей массивностью и монолитностью производившие впечатление непомерной силы, огромные открытые площади, олицетворяющие безграничные амбиции; зловещий парад штурмовиков на вторую ночь съезда с мерцающими фонарями, магниевыми факелами и кострами, освещавшими их блестящие лица в темноте той ночи; ряды отрядов охраны в черной форме, шагавших на прямых ногах мимо Генриха Гиммлера, который стоял напротив них с недовольным лицом; огромные баннеры со свастиками, трепетавшими на фоне действа почти в каждом дубле. Если у вас есть хоть какое-то представление о торжественной процессии нацистов, то скорее всего, прямо или косвенно, оно связано с кадрами из «Триумфа воли».

Джо и Джойс в Сиэтле

Но самые ужасающие картины фильма Рифеншталь казались, вероятно, самыми невинными. Они были сняты на третий день съезда, когда Гитлер обращался к десяткам тысяч мальчиков молодежной организации Гитлерюгенд и ее младшей группе «Дойчес Юнгфольк». Участие в гитлеровской молодежной организации не было еще принудительным, как станет позже; это были мальчики, которые уже по-настоящему уверовали в идеологию нацизма и уже наизусть знали все основы антисемитизма. Они были одеты в короткие бриджи, рубашки и шейные платки цвета хаки и выглядели как американские бойскауты со свастиками на наручных повязках. Мальчики были разного возраста – от десяти до восемнадцати лет. Многие из них вскоре станут членами штурмовых отрядов и отрядов охраны.