– Видишь ли, дорогуша, – заговорил Светлан, когда хозяин наконец иссяк. – Людей, конечно, имеется за что крыть. Я сам от них не в восторге, если говорить в целом, а их слабости и пороки знаю отлично. Но мне не нравится, когда мою расу ругают чужаки, – такое право есть лишь у меня. А тебе советую почаще глядеться в зеркало. Может, тогда тебе станет не до сторонних проблем.

– Разве я спрашивал у тебя совета? – надменно выцедил царь. – Кто ты такой, чтобы советовать гоблинам?

– Ну, опять заладил. Сейчас отвечу: «А ты кто такой?» – и завяжется дискуссия… Детский сад!

– Кто я – известно всем…

– В этой твоей песочнице, да?

– В здешнем мире. И в других – тоже. Когда я приказываю, повинуется каждый…

– С какой такой радости, интересно?

– …конечно, если ему дорога жизнь, – холодно заключил Мифей. – Даже эльфы не смеют прекословить. А когда я дотянусь до людей, они признают во мне бога, ибо поклоняются тем, кого боятся.

Самое мерзкое, что эту оценку можно отнести к справедливым. Но мы же тут не истину ищем? А потому соглашаться необязательно.

– Ой, да у него головка совсем бо-бо! – жалостливо сказал богатырь. – Насколько знаю, это зовётся «злокачественный нарциссизм» – сочетание мании величия и садистской жестокости. «Сама садик я садила…» И кто ж довёл нашего Мифечку до такого? Тоже было трудное детство?

– Вы все сделаетесь моими рабами, – не унимался кощей. – Я заменю вам Скитальца!..

– Щас! – хмыкнул Светлан. – Бежим и падаем… Ты даже до дьявола не дорос. И лучше тебе не вылезать из своей норки, иначе придут большие дяди и оторвут башку.

Наверно, не стоило Мифея слишком злить, но удержаться было трудно. Да и не очень хотелось.

– Уж не себя ли имеешь в виду? – презрительно бросил гигант. – Так ты мне – на один зуб!

Вот богатырю такое лучше не говорить – в любой сказке это заканчивается плачевно для провокатора. Впрочем, кощей вряд ли снизойдёт до рыцарского поединка. Не настолько он глуп, чтобы отказаться от магии, когда на кон поставлена жизнь. И какие же чары Мифей может пустить в ход?

Светлан так и спросил, с большевистской прямотой:

– И на чём предлагаешь драться? Устроишь состязание колдунов?

– Считаешь себя очень сильным?

Два ближних всадника вдруг ожили, вскинув нагинаты, а их звери мгновенным броском придвинулись к богатырям. С готовностью Артур выхватил Экскалибур – королю явно не терпелось испытать его на достойном противнике. Светлан тоже схватился за рукоять копьемеча, но на этом затормозил, дожидаясь следующего хода, прямо-таки напрашивающегося тут. И Мифей не разочаровал: нацелив на Артура руку, он выщелкнул когтистые пальцы в Знак, ещё не ведомый Светлану. Меч дёрнуло крепко – но не настолько, чтоб вырвать из королевской хватки. А Светлан смог если не увидеть, то ощутить полосу, протянувшуюся к грозному клинку. Ударив по щупальцу узкой Волной, он рассёк его надвое, и пальцы кощея тут же сомкнулись в кулак, будто провалились в пустоту. Мигом позже Светлан скопировал его Знак, нацелясь по ногам ближнего паучины, и бронированную махину едва не свалило набок, настолько мощным оказался рывок. Полезная штука – Аркан. Вдобавок экономная: уж тут почти вся Сила тратится с пользой.

– Спасибо за подсказку, – бросил он с ухмылкой. – И сколько ты учился этому трюку? А я, видишь, овладел с ходу. Может, подбросишь ещё чего-нибудь?

Мифей угрюмо молчал, наверняка пытаясь сообразить, чем бы уязвить побольней. Лишь бы не вздумал садануть вихревой гравиволной – что он там болтал про «выверну наизнанку»? Или такое средство не из его арсенала?

– Похоже, ты блефовал, грозя большим обвалом, – заметил Светлан, лишь бы отвлечь кощея от шуток с гравитацией. – Ты ведь искусник не того масштаба, чтобы сотрясать землю и затевать потопы. Ты даже не сумеешь превратиться, скажем, в мышь, – прибавил он без особой надежды.

Кощей впрямь не клюнул, словно эта хохма и здесь уже не считалась новой. Но скорей, его способность к трансформации не шла дальше изменения форм. И слава богу, потому что, если б он превратился в огневика…

– Миллионы лет, – продолжил Светлан, качая головой. – Это ж представить такую бездну!.. Миллионы лет ты потратил на то, чтобы превратить свой народ в толпу злобных идиотов и вобрать в себя все его знания, умения, всю мощь. А что в итоге? Как был бездарем, так и остался.

– Ты знаешь слишком мало, чтобы судить, – выдавил гоблин.

– Зато догадываюсь о многом. Ты хоть прикидывал, на сколько сдулся ваш суммарный интеллект, покуда ты делал из себя «остриё», во что обошлась твоей расе такая рокировка? А что на выходе: вот это? – с презрением Светлан кивнул на царя. – Даже регулярные впрыскивания эльфской крови продвинули тебя мало – ты давно дошёл до своих пределов. И сколько ж у него было таких «жён»?

– Десятки, я думаю, – отрывисто сказала Лэлли. – Если не сотни. Точную цифру знают лишь старейшины, члены Совета.

– Уж эти старейшины, – вздохнул Светлан. – Даже у эльфов мудрые старики – редкость, а серьёзные перемены возможны лишь когда сменяются поколения. Но поскольку вы живёте немерено…

– Мерзкая нахальная тварь! – оборвал кощей, нежданно взрываясь снова. – Вздумал равняться с нами? Да люди против Древних – пыль!..

– Что же тогда вы оказались в прогаре?

– Вы побеждаете коварством, подлостью!..

– А вам, значит, моральные устои не позволяют поступать так же? – хмыкнул богатырь. – И кому ты сейчас врёшь, интересно? Разве не ты воруешь у своих же родичей, лишая их самого ценного? По-твоему, это не подлость?

– Если мы берём у них что-то…

– Мы? – перебил Светлан. – Это любопытно – слушайте, слушайте!.. А куда ж делось твоё привычное «я»? Ну давай, колись!.. Кому ты, великий царь великого народа, служишь ширмой, кто сотворил из тебя сторожевого пса? Тоже мне, Цербер о семи головах!..

Хорошо, если только семь, тут же подумал он, покосившись на громадных всадников. А если в запасе ещё шестеро? Тринадцать – сакраментальное число…

– Да что ты мелешь, крысёныш?!

– Хочешь сказать, вы сами управляетесь с Шахтами? Ну попробуй, соври отродью Скитальца!.. А без Шахт гоблины пустое место – уж это ты понимаешь прекрасно, иначе не стал бы обхаживать Крона. Взбираясь по времени обычным ходом, вы попросту не дотянете до людей, а значит, и ваша «священная война» со Скитальцем обращается в фикцию. И кто же твой господин, а?

– У меня… нет… господина, – с усилием выдавил Мифей.

Вот теперь Светлан захватил его внимание целиком. Раз за разом орк пытался прорвать заслон, выстроенный эльфкой, чтобы если не подмять, то хотя бы припугнуть богатыря, но лишь подставлялся сам, теряя обычную непроницаемость.

– Бабушке своей расскажи!.. Если он подчинён тебе, зачем нужен второй лифтёр? А если не подчинён, то слишком ты зависишь от него, чтоб оставаться свободным, – стало быть, слуга. Или даже раб?