— Помочь? Мне? — усмехнулась Мирослава. — Я сама себе не могу помочь, не знаю как, а ты хочешь помочь мне! Ты можешь мне вернуть его? Ты говоришь, что он не умер, ты знаешь, где он? Верни мне его, и я снова буду счастлива! — с болью произнесла она. — Я прощу тебя, Степика, Гарика, я прощу вас всех, если вы снова вернете мне его!

— Я не знаю, где он, Мира. Знаю только, что на хуторе его не было тогда. Он исчез и больше не появлялся здесь.

«Нет, он приходил! Он искал меня! Не мог не искать!» — пронеслось в голове девушки, но вслух она этого не сказала.

«Где же ты, любимый?» — тоскливо сжалось сердце.

Скоро кончится лето, осень унесет тепло, и что останется ей? Что будет с ней? Она гнала прочь мысли об этом, но они приходили все чаще. Ее одноклассницы, сдав вступительные экзамены, весело проводили последние летние деньки, с нетерпением ожидая, когда начнется самая развеселая студенческая жизнь, взрослая, самостоятельная, лишенная родительской опеки. Мира же не ждала ничего. Более того, она уехала в Старые Дороги, чтобы не встречаться с одноклассниками, чтобы снова и снова не слышать один и тот же вопрос: как собирается она жить дальше? Она задыхалась в родительском доме, сходила с ума. Но и здесь не могла остаться…

Почему жизнь так несправедлива? Почему, лишь на миг подарив надежду на чудо, так жестоко отобрала ее? Мира знала, того, что было, уже никогда не будет в ее жизни. А ей ведь всего семнадцать лет, и она не представляет, как жить дальше. Что делать со своей жизнью…

Воспоминания о днях, проведенных с Вадимом, продолжали терзать ее сердце. Они отнимали силы, лишали воли и желания жить. Мира понимала, ей нужно собраться, встряхнуться и жить дальше, но она не могла. Не могла смотреть жизни в лицо, не знала, куда идти, а главное, зачем. Впереди ее ждали долгие осенние дождливые дни, которые пугали больше, чем непроглядные ночи.

— Тебе нельзя оставаться здесь! — помедлив немного, произнес Леша.

Мира вздрогнула, словно он вдруг прочитал ее мысли.

— Ты погибнешь здесь, дожидаясь его! Мира, в сентябре я уезжаю в Прагу, надолго уезжаю. Если помнишь, я говорил тебе, что стажировался в европейской компании, занимающейся программными разработками. Я прошел конкурс, и меня приглашают поработать в Чехию. Я уезжаю надолго, возможно, навсегда! Мне предложили должность ведущего специалиста, отказаться я не могу. Компания обеспечивает полный соцпакет и предоставляет жилье. Такая возможность бывает раз в жизни, и я не могу ее упустить. Уедем со мной, Мира! Нет, — Леша коснулся ее руки, увидев, как девушка резко уставилась на него, собираясь заговорить, конечно, отказаться. — Нет, я не сошел с ума, я знаю, что говорю! Это не случайно пришло мне в голову! Пожалуйста, не отказывайся сразу! Пожалуйста, подумай!

— Зачем тебе это, Леша? Зачем ты мне предлагаешь это сейчас? У меня нет денег, чтобы поехать в Прагу! Да и что я буду делать одна в чужой стране?

— Мира, я предлагаю тебе стать моей женой! Мы поженимся и уедем в Прагу! Я не знаю, сможешь ли ты там стать чуть счастливее, но там, по крайней мере, ничего не будет напоминать тебе о прошлом! Ты забудешь все…

— Нет, не забуду! Не надейся на это, Леша! — как-то обреченно произнесла девушка и замолчала. — Я ничего не смогу тебе дать! — продолжила после непродолжительной паузы. — Ни семейного счастья, ни детей! Я буду обузой для тебя, а там, в Праге, ты, безусловно, встретишь какую-нибудь другую девушку, полюбишь ее…

— Я люблю тебя! — просто сказал Поляков.

— Так не бывает! — покачала головой Мирослава.

— Бывает. Мне ничего не нужно от тебя, Мира! И если я смогу вернуть улыбку на твоем лице, это и будет для меня счастьем! — убежденно произнес молодой человек. Он действительно верил в это. Надежда, воскресшая в его душе, рождала эту веру и окрыляла. — Ты поедешь со мной?

— А они? — спросила она.

Алексей, безусловно, понял, о ком говорила девушка. Были еще и они, его лучшие друзья, Степик и Гарик. Они не смогут понять его, он это знал. Но также он знал и другое — не колеблясь поступится дружбой с ними, только чтобы спасти эту хрупкую, ранимую, беззащитную и одинокую девушку, при одном лишь взгляде на которую сердце щемило от нежности и жалости. Они, конечно, вправе осудить Полякова, но у него своя жизнь и свой выбор.

— Они? — переспросил он. — Им придется смириться с этим! — решительно произнес.

— Никогда! — усмехнулась Мира. — Женившись на мне, ты потеряешь своих друзей, Леша, и ничего не приобретешь взамен! — добавила.

— Что ж… — ответил Поляков. — Значит, так тому и быть!

И снова наступило молчание. Падали капли с листвы, рядом что-то зашуршало в траве, и скоро под дуб, спасаясь от дождя, пробрался еж. Не приближаясь, он возмущенно пофыркивал, потому что не ожидал подобного соседства, а потом затих…

Гроза отступала, затихая вдали, тишина леса обступала, накрывая невесомой вуалью. Влажный воздух, пропитанный запахом земли и грибов, проникал под дуб…

Нервная дрожь, сотрясающая тело девушки, постепенно спала, уступая место тяжелому забытью. Откинув голову на ствол дерева, Мира закрыла глаза и не заметила, как провалилась в темную бездну…

Очнулась она словно от толчка. Открыв глаза, бесконечно долго вглядывалась во тьму вокруг и не сразу поняла, что голова ее покоится на плече Полякова, а его теплое дыхание ласкает и согревает ей лицо.

Мира отстранилась от него. Поднялась, с трудом разминая затекшие ноги, и вышла из-под дуба.

Дождь закончился, небо очистилось, только где-то вдали, там, куда ушла гроза, продолжали вспыхивать зарницы. С деревьев капало, и звук падающих капель был, пожалуй, единственным, что нарушало тишину. Постояв немного, Мира услышала шаги и обернулась. Поляков тоже покинул укрытие и, зябко ежась, оглядывался вокруг.

— Гроза прошла, — сказал он. — Пойдем домой?

Мира кивнула, соглашаясь. Лес скоро остался позади. Старые Дороги спали, только в небольшом домике с зелеными ставенками светилось одинокое окно. Это баба Нина волновалась и не ложилась, дожидаясь внучку.

Леша и Мира подошли к калитке и остановились. Девушка сбросила с плеч мастерку и протянула ее молодому человеку, стремясь скорее уйти. Но Леша удержал руку девушки в своей.

— Мира, — негромко проговорил он.

— Я согласна выйти за тебя замуж! — перебила его Мирослава и, легко выдернув свои пальцы из его ладони, забежала в калитку, а через секунду он услышал, как хлопнула входная дверь.

Весь август Алексей Поляков провел в деревне, лишь изредка наведываясь в Минск. Он сообщил родителям, что женится, но когда они, взволнованные и обрадованные, принялись строить грандиозные планы относительно предстоящей свадьбы, разочаровал их. Никаких празднеств он с Мирой не собирался устраивать. Они тихо распишутся безо всяких свидетелей. Оповестили и родителей Миры. Девушка была несовершеннолетней, и для бракосочетания требовалось их разрешение. Ничего не понимая и не вникая в подробности, Ярославские его дали и вздохнули с облегчением. А бабушка расплакалась, когда Мирослава сказала ей, что выходит замуж. Расплакалась не потому, что не хотела внучке счастья, а потому, что знала, чувствовала, не от большой любви та решилась на подобный шаг, а от отчаяния и безнадежности.