Снайперы выстрелили дуплетом, когда звук завывающей машины раздавался у Старшины над головой. И тут же «Аларм!», женские крики и секундами позже длинными очередями забил МГ. Выждав секунд пять, Старшина махнул рукой, давая команду на атаку. Когда он перепрыгнул через отвал, из открытой пассажирской двери машины, пригнувшись, судя по фуражке, выбирался офицер. А справа, поставив пулемет на капот машины, отстреливался рыжий дюжий немец. Старшина с ходу всадил в него короткую очередь и, продолжая движение, ударил головой в лицо выпрямляющегося офицера. От удара каской в лицо того откинуло на машину и, соскользнув, он завалился на спину влево. При этом сознания он не потерял и тянулся руками к кобуре, упавшей рядом с ним в снег. Оружием у него был маузер в кобуре из желтой кожи на длинном, через плечо, ремне. «Оба-на!» – воскликнул в душе Старшина, наступая сапогом на кисть немца и обрушиваясь коленом тому на грудь. Несмотря на радость от удачи, головы он не потерял. Пока немец приходил в себя от столь неделикатных действий русского варвара, тот короткой очередью срезал другого немца, занявшего позицию за отвалом дороги, спиной к Старшине. На этом собственно бой закончился. Бойцы проверяли убитых и оказывали помощь раненым женщинам, которыми немцы прикрывались при отступлении. Снайперов и пулеметчиков Старшина сразу же отправил в деревню на помощь союзникам. Бой там разгорался жаркий. Оставил троих на дороге, приказав помочь местным и потом занять позиции на околице с этой стороны, прикрыв тыл. Сам же связал руки офицеру и, подняв его, снял кобуру с маузером. Вытащил и осмотрел пистолет и, вешая на себя кобуру, порадовался:

– Ганс! Гут, Ганс! Зер гут! Или ты не Ганс, а Фриц? Но все равно гут! – на радостях даже поднял фуражку и, отряхнув ее, надел на голову пленному офицеру.

– Ну, надо же! Какая удача! И даже не одна! Васильев! – подозвал он одного из тех, кого оставлял здесь. – Оставляю тебе этого штурмбаннфюрера. Если попытается бежать или тяжко придется, разрешаю расстрелять. Вопросы? Вопросов нет! Все! Трое тут, остальные – за мной!

Прибыли вовремя. Метрах в ста пятидесяти от крайних домов деревни дымно чадил первый «Ганомаг». Второй стоял в поле бортом к деревне. Внешне выглядел целым, но движения в нем не было. Вокруг обоих бронетранспортеров лежали тела немецких солдат. Третий успел отойти на безопасное расстояние, почти до околицы соседней деревни, и сейчас вел оттуда пулеметный огонь. Но! Оказывается, за БТРами следовало еще три грузовика с пехотой, которая развернулась и при поддержке нескольких пулеметов атаковала и уже находилась метрах в двухстах от позиций союзников. Причем огневое преимущество немцев заставило союзников вести только косоприцельный огонь из-за крайних изб. Вступление бойцов Старшины в бой сказалось сразу. Снайперы подавили несколько пулеметных расчетов, а пулеметчики положили немецкую цепь. Поняв, что атака захлебнулась, немцы стали отходить.

Воспользовавшись этим, группа также стала отходить в Двоевку. С ними шли и освобожденные женщины. Трех из них – раненых – несли по очереди на себе. Из-за ранений самостоятельно идти они не могли. Отходили перекатами, опасаясь того, что немцы заметят отход и атакуют их в поле.

В Двоевке шел бой. Малочисленный десант не мог держать всю деревню, поэтому, прикрывая гражданских, бойцы отошли в южную часть и заняли оборону. Только постоянная поддержка авиации давала шанс продержаться до подхода наземной колонны. Авиация не давала противнику накапливаться и уничтожала огневые средства усиления. Максимум что могли немцы использовать – это пулеметы и 50-миллиметровые минометы. Но и в небе становилось жарко. По дороге через переезд прорваться к основным силам без потерь было уже проблематично, а с учетом гражданских и раненых – вообще невозможно. Поэтому двинулись вдоль насыпи на юг, прикрываясь ею от огня немцев. Успели дойти до железнодорожного моста, когда из Малого Быково выкатился уцелевший БТР. По связи доложили о БТРе и своем местонахождении. Командир приказал женщин укрыть под мостом, назначил командиром группы Старшину, как самого опытного, и приказал группе занять деревушку Песочню, стоявшую неподалеку от железной дороги, и прикрыть тыл позиции в Двоевке. Пленного офицера оставили с женщинами, передав самым толковым трофейное оружие и предупредив, чтобы немца не трогали – он нужен командиру. Когда начали подниматься по косогору в деревню, БТР, заметив их, прямо по полю двинулся на сближение, прижимая группу огнем из пулемета. Над броней БТР виднелись каски пехоты. Подпустив его метров на триста, уничтожили его выстрелом «Шмеля». И сейчас он полыхал жарким костром посреди поля, попахивая шашлыком. Поднялись в деревню – позиция действительно была удобная. Отсюда прекрасно были видны позиции десантников и гражданские, прячущиеся от огня в низине у речки. Кроме этого, обзор, открывающийся отсюда, позволял предупредить обороняющихся о подходе неприятеля со стороны Малого Быкова и не допустить удара во фланг справа через железнодорожную насыпь. Болотистая низина на левом фланге обороны просматривалась километра на два. Сама деревушка была небольшой – дворов на двадцать пять. И кроме того что занимала крайне удобное с тактической точки зрения место, ее единственная улица протянулась как раз поперек возможной атаки с южного и юго-восточного направления. То есть дома и постройки давали возможность скрытого маневра обороняющимся. Правый фланг пресекал возможность атаки вдоль полотна железной дороги. Левый – контролировал дорогу от Первой Харитоновки и Червоного Рожнова. Центр перекрывал дорогу от Второй Харитоновки и Дашковки. Не успели занять позиции, как с этой стороны из-за перелеска показалась колонна из одного БТР и пяти грузовых машин. В группе оставался один «Шмель» и две «Мухи». БТР решили бить «Мухой», а «Шмель» использовать по последней машине. БТР подпустили метров на сто. Выстрел из «Мухи» послужил сигналом к открытию огня. Получилось даже лучше, чем рассчитывали. Следовавшая за БТРом машина после попадания в него гранаты резко затормозила. Остальные машины сделали то же самое, но с задержкой, нормальной для любого водителя в подобной ситуации. В итоге интервал между машинами резко сократился, и выстрел «Шмеля» уничтожил не только последнюю машину, но и зацепил немцев, выпрыгивающих из кузова предыдущей. И сразу же по колонне хлестнули очереди четырех пулеметов. А по десанту, покидающему подбитый БТР и находящемуся ближе всего к деревне, ударили автоматчики. В итоге, понеся потери, немецкая пехота отошла.

Немцы численностью до роты успели еще дважды атаковать позицию группы, но оба раза своевременную помощь оказывала авиация.

А потом немцев атаковали выскочившие из-за леса вертолеты, и минуты спустя на перепаханном взрывами поле со стороны Дашковки показалась колонна, в авангарде которой шли танки дивизии НКВД.

Деревню обороняла группа десантников во главе со знакомым Гришину осназовцем ГУГБ НКВД с позывным «Старшина». Более о нем он ничего не знал, но в данный момент это не имело никакого значения. Старшина коротко доложил обстановку в пределах своей позиции. По остальному отослал к командиру, находящемуся в Двоевке. Комполка воспользовался для этого связью группы Старшины. А Гришин пока по связи проконтролировал развертывание подразделений батальона. Прямо в поле разворачивалась минометная батарея и чуть поодаль – зенитная. «Тунгуски» остались в колонне транспортных машин. Чуть погодя комполка подозвал его к себе и, разложив карту на лобовой броне своего танка, довел до Гришина обстановку и порядок действий.