– На, попробуй.

Я загребаю себе пригоршню попкорна с M&M̕s и с наслаждением жую солено-сладкую смесь теплых хлопьев со слегка расплавленным шоколадом.

– Это очень вкусно, – говорю я, проглотив.

– Я знал, что тебе понравится, – отвечает он. И тут свет потихоньку гаснет, оповещая зрителей о том, что сейчас начнутся минут двадцать рекламы и трейлеров будущих премьер.

Мы молча смотрим, но наши руки то и дело задевают друг друга в ведерке с попкорном. В эти моменты мои липкие пальцы касаются его, я шепчу «извини», а в ответ получаю только кроткую улыбку. Не похоже, что ему не нравятся эти прикосновения. Что и говорить обо мне.

Во время четвертого по счету трейлера он наклоняется ко мне близко и шепчет в самое ухо:

– Дашь мне воды?

От этой внезапной близости по телу проходит дрожь, и я радуюсь, что забрала волосы в пучок. Я чувствую на шее его теплое дыхание. Он так близко, так приятно пахнет и прекрасно выглядит, что я схожу с ума.

Похоже, я влюблена в него и ничего не могу с собой поделать.

Все же я решаю вести себя скромно. Просто протягиваю ему минералку. Перестаю извиняться за то, что наши пальцы встречаются в ведерке с попкорном. Кто же знал, что есть попкорн во время просмотра рекламы так… романтично?

Я точно не имела ни малейшего представления.

При просмотре очередного трейлера мне становится дурно. Жестокий кровавый фильм ужасов. От одного уж слишком откровенного кадра я вздрагиваю и отворачиваюсь, чтобы не видеть: закрываю глаза и наклоняю голову так, что на долю секунды почти касаюсь лбом его плеча.

Он поворачивается ко мне. Я чувствую, что он на меня смотрит, и тут же думаю: не слишком ли я развязна. Но я и вправду не могу смотреть, прячусь, пока не сменится кадр.

– Ты в порядке?

Киваю и, подняв голову, встречаюсь с ним взглядом. Мигающий синий свет бросает на Итана необычные тени, и мне вдруг хочется коснуться его лица.

– В порядке. Но тот трейлер был отвратительный.

– Да, я тоже не люблю фильмы ужасов, – внезапно он делает что-то невероятное: протягивает руку и заправляет прядку мне за ухо. Кончиками пальцев проводит по моей коже, заставляя все тело трепетать.

– Кажется, фильм начинается, – шепчет он.

– Это хорошо. Не могу дождаться, – шепчу я ему в ответ.

Но перед тем как повернуться к экрану, он дотрагивается указательным пальцем до моего носа. Потом усаживается, вытянув вперед ноги. Наполовину пустое ведерко с попкорном стоит на его колене.

Похоже, это будут два часа сладкой невыносимой пытки.

Итан

Сейчас

Ни на чем не могу сосредоточиться. Сидеть настолько близко к ней, когда в темноте пустого кинотеатра нас ничто не разделяет – это действительно медленная пытка. Мы все время касаемся друг друга пальцами, когда одновременно лезем в ведерко за попкорном, и это сводит меня с ума. Хотя что в этом может быть безумного, ведь мы просто едим попкорн.

Но каждый раз, когда я дотрагиваюсь до нее, то ощущаю, как по телу проходит электрический разряд. Это возвращает меня к реальности.

Ее волосы собраны в высокий пучок, как у балерины, но несколько светлых прядок упали на обнаженную шею. К этому месту за ухом мне хочется прикоснуться губами, вдохнуть ее запах и медленно целовать ее шею, щеку, рот…

Внезапно на экране происходит автокатастрофа, и Кэти подпрыгивает от неожиданности, ударяясь плечом о мое плечо. Воспользовавшись этим, я прижимаюсь к ней ближе.

– Испугалась? – шепчу я ей в ухо, хотя это и так очевидно. Просто повод придвинуться ближе.

Она кивает и поворачивается ко мне. Теперь ее лицо настолько близко, что я мог бы запросто ее поцеловать.

– Да, – шепчет она испуганно и встречается со мной взглядом.

Я оглядываюсь вокруг. Возле нас никто не сидит. Все поглощены просмотром. Это такое искушение. Невыносимая пытка.

Я дотрагиваюсь до нее, провожу пальцами по щеке. Слышу, как она прерывисто дышит и отводит глаза. Я нежно очерчиваю линию ее лица, скольжу по подбородку и слегка запрокидываю ей голову, так что наши губы оказываются на одном уровне.

Мне не следует этого делать. Но я так хочу узнать ее вкус. Всего один раз. Меня переполняет желание, я поддаюсь ему и соединяюсь с ней губами.

От прикосновения она издает легкий стон. Самое нежно «о», которое я когда-либо слышал. Как будто я ее удивил. Может быть, так и есть. Я слегка отдаляюсь от нее, нежно поддерживая рукой ее щеку и подбородок. Она поднимает ресницы и смотрит на меня своими синими глазами.

Мы молчим. Мое сердце бьется так сильно, кажется, она должна это слышать. Но это неважно. Я хочу поцеловать ее снова. И целую. Приближаюсь к ее лицу, и она тоже подается мне навстречу. И вот мой рот соединяется с ее ртом. Губы слипаются, отстраняются, снова слипаются. Поцелуй за поцелуем. Просто, без языка. Мы отдаляемся, дышим в унисон.

Мы забыли о фильме, как подростки, целуемся в кинотеатре. На самом деле я никогда раньше так не делал. Во-первых, не мог позволить себе водить девчонок в кино. Во-вторых, нам хватало и вечеринок. Обычно я целовался с кем-нибудь в уголке, а потом тащил ее трахаться в одну из пустых спален.

И это никогда ничего не значило.

Сегодняшний вечер весь как будто из дешевого кинофильма про любовь. Ничего подобного не было у меня в старших классах. Моя жизнь тогда была довольно дерьмовой. Вся эта система воспитательных учреждений, бессмысленные уроки и спорт, в котором я пытался забыться. Девчонки никогда не стояли у меня на первом месте. Но все же они были, и это помогало забыться, хотя бы на какое-то время.

То, что сейчас происходит между мной и Кэти, совсем другое. Хотя я не должен вообще поступать с ней так: целовать, делать вид, что это настоящее свидание. Должен уйти, когда вечер закончится. И все же знаю, что не уйду.

Должен, но не смогу.

Она первая прерывает поцелуй и опускает голову. Так что я касаюсь подбородком ее лба. Глажу ее по щеке и заправляю выбившуюся прядку ей за ухо, не в силах оторвать от нее своих пальцев.

И тут она шепчет:

– Я не очень в этом хороша.

– В чем? – отстраняюсь я.

Она поднимает голову, и я смотрю в ее глаза. В ее взгляде сквозит мучительное смущение.

– В поцелуях.

– Тут я бы с тобой поспорил. – Я снова наклоняюсь и целую ее, наслаждаясь вырвавшимся из нее легким стоном.

Но Кэти отодвигается.

– Помнишь, что я тебе говорила? – Я киваю, и она быстро отводит глаза. – Я не очень-то по части свиданий. Потому что никогда раньше такого не делала.

Я молчу. Снова обвожу большим пальцем овал ее лица, провожу по нижней губе. Теперь, когда я дотронулся до нее, невозможно остановиться.