Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрати вопить, – тихо сказала Афанасия, и Ольга неожиданно замолчала.
– Что это, а? – спросила она дрожащим голосом.
– Это портрет.
– Портрет?!
– А разве не видно?
– Чей??
– Думаю, Якова Брюса, – с каким-то неимоверным удовольствием ответила Афанасия. – Кого-то он мне напоминает… – она отошла на несколько шагов и уставилась на портрет.
– Что там у вас происходит? – крикнула снизу Людмила.
– Так, ничего особенного, – пробормотал Саша.
Он смотрел на портрет с восхищением и страхом. Было непонятно, какое из этих чувств перевешивает. Казалось, что они оба сплелись в единое целое и теперь переполняют его сердце новым, непонятным ощущением.
– Вот он какой, мой предок, – тихо сказала Афанасия и погладила портрет.
– А у меня он вызывает омерзение, – тихонько дрожа, сообщила Ольга. – Я даже не могу смотреть ему в глаза.
– Это потому что ты слабая, – пояснила Фаня. – А Брюс слабаков не любит.
– Я спускаюсь вниз, – объявила девушка. – Я больше не могу на него смотреть.
И она торопливо направилась к люку. Иван еще немного постоял и отправился вслед за сестрой. Дольше всех у портрета задержались Фаня и Александр. Афанасия разглядывала его с гордостью и некоторым высокомерием. А Саша не мог понять, что его здесь держит. Как будто некая сила пригвоздила его к месту и не давала возможности сделать ни шага. Он смотрел в эти глаза, и ему казалось, что они оживают. Вот слегка дрогнули веки, затем правый глаз подмигнул и выражение лица немного изменилось. Стало хитрым и злым.
Саша вздрогнул, кое-как взял себя в руки и, не отрывая глаз от портрета, вышел из комнаты.
– Ну, что там? – набросилась на него Люда.
– Ничего особенного, – вяло отмахнулся он, спускаясь вниз.
– Совсем ничего?
– Ничего, что представляло бы интерес.
– Вы не правы, – сказал Фаня, спускаясь вслед за ним. – Мы наконец-то смогли проникнуть в сущность нашего предка.
– Не знаю, куда вы проникли, а я больше на него смотреть не желаю, – буркнула Ольга, с трепетом глядя в темный люк.
– Спасибо, – произнесла Фаня и отдала Саше фонарик. – Пожалуй, после того как я завладею этой квартирой, я не стану трогать второй этаж. Пусть там все останется так, как есть.
– Я убираю лестницу? – поинтересовался Саша.
– Да, пожалуйста.
Он отцепил веревки от крючков, подошел к пианино, нажал на правую педаль, и лестница без особого шума уехала наверх.
– Жесть… – только и вымолвил Иван, провожая ее взглядом.
– Пожалуй, на сегодня действительно пора заканчивать, – произнес Саша, пробираясь к выходу. – Час ночи.
– Самое время для выхода на сцену заблудших душ, – хихикнула Фаня, останавливаясь перед дверью на лестничную площадку.
– Прекратите нас пугать, – шикнула на нее Ольга.
– Все здесь? – поинтересовалась Люда, оглядывая своих подопечных. – Никто не затерялся в этих джунглях?
– Да все, все, – проворчал Иван.
Саша протянул руку, чтобы отпереть дверь, и тут раздался звонок. Вся компания застыла. Люди молча переглядывались друг с другом, не в силах пошевелиться.
Звонок прозвенел снова.
– Кто это? – пискнула Марина, готовая в любой момент потерять сознание.
– Знак, наверное, – прошептала ей в ответ Ольга.
– Какой знак?
– От Владимира Яковлевича.
– Как страшно… – затряслась Марина и спряталась за Сашину спину.
– А может, Яков пришел, – растянула губы Фаня. – Познакомиться, так сказать.
Звонок прозвенел еще раз.
– Не открывайте! – прошипела Марина, когда Сашина рука потянулась к замку.
– Мы не можем не открыть. Это не наша квартира. Да и уходить пора.
– Эй, вы там? – раздался страшно знакомый голос. Марина насторожилась. Саша щелкнул замком, и на пороге появился Яков. Он недоуменно оглядывал компанию и слегка хмурился. – Почему не открываете? Я уже начал волноваться.
– Яша! – бросилась ему на шею Марина. – Это ты!
– Вроде я. Или не похож? – хмыкнул он.
– Откуда ты здесь?
– От верблюда! Если честно, то я думал, что вы уже давно вернулись. Пришел в гостиницу, поднялся в номер, смотрю – никого. Тогда я пошел к Моховым. И там тишина. Ну, я и понял, что вы еще здесь. Так почему вы так долго?
– Квартиру осматривали, – бестолково ответил Саша, выходя на площадку и запирая дверь. – Жаль, вы не смогли к нам присоединиться.
– Яша, а и правда, почему ты так задержался?
– Кто-то рассыпал по городу отравленный корм для собак, – нахмурился Яков. – В клинику доставили около двух десятков псов. Я не мог уйти и оставить их просто так. Пришлось принимать меры.
– Гады какие! – сжала кулаки Ольга.
– И правильно сделали, – хмыкнула Фаня. – За собаками нужен пригляд. А их расплодилось столько, что ни пройти, ни проехать.
– Но ведь не такими же методами!
– На войне все средства хороши! – хохотнула она и, напевая, стала спускаться по лестнице.
Ольга полным презрения взглядом посмотрела ей вслед.
– Пойдем, – тихо сказал Иван и подтолкнул ее в спину. – Ты ее уже не исправишь. Есть люди, которые рождаются без души.
– Я жалею, что познакомилась с ней, – буркнула девушка. – И презираю себя за то, что она моя сестра.
– Родственников не выбирают, – пожал он плечами. – Нам стоит сделать скидку на ее наследственность.
– Знаешь, а я почти рада, что у нас может не быть наследников. Если бы мои дети стали такими, как она, – она почти с ненавистью кивнула на Фаню, – я бы задушила их своими руками.
Саша обогнал Моховых и оказался сразу за спиной у Петровых.
– Как собачки? – спрашивала Марина у брата, с трудом нащупывая ногами ступеньки.
– Одну не откачал, – глухим голосом ответил Яков. – Хотя просидел возле нее почти три часа. Завтра прямо с утра помчусь в клинику. Сейчас там остался Вовка, хотя его смена давно закончилась. Но я обещал сменить его пораньше, чтобы дать отоспаться.
– Не нашли тех, кто раскидал отраву?
– А как их найдешь? Бросить яд много времени не надо. И ведь не думают, что вкусно пахнущий шарик может съесть ребенок.
Саша открыл дверь на улицу, вышел из подъезда и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ему не хотелось думать ни о Брюсе, ни об Афанасии, ни даже об Андрее, который принял страшную и непонятную смерть. Ему хотелось только одного – добраться до дома, рухнуть в кровать, прижать к себе Люду и уснуть, лелея в сердце сладкие и приятные мысли.