Нет уж. Я не собираюсь повторять свои ошибки.

Так я и стояла, выхватывая взглядом то рисунок дерева на двери, то отражение лампы в блестящей ручке и боясь повернуться.

— Ну что, — прошелестело у меня над ухом, — стоишь, никуда не собираешься?

Я осторожно покачала головой.

— Вот и умница. Хорошая девочка.

Я кивнула. Да, я очень хорошая, не надо меня… есть. В очередной раз я задумалась, кто же такой Шеф.

— Вольно, — раздалось уже издалека, уже простым человеческим голосом, просто усталым. Я обернулась. — А теперь сядь и слушай меня. Внимательно.

Шеф кивнул мне на кофемашину в углу, к которой я бросилась со всех ног. Кофе не дают варить тому, кому не доверяют. Значит — доверяет. Значит — все в порядке.

Повоевав с кнопками, я все же осилила сатанинское отродье и обернулась в поисках кружек. Даже если всего одной — пусть. Это уже не главное.

— Они в шкафу, найдешь? — Шеф держал в одной руке документ, который продолжал читать, а двумя пальцами другой взял за спинку второе кожаное кресло и ставил сейчас, не глядя, рядом с моим. Весило оно килограммов десять, не меньше. Я поспешно закрыла рот и ринулась к шкафу.

— Мне надо было услышать, что ты скажешь, и я не собираюсь извиняться.

Кто бы сомневался. Мы сидели, пили уже вторую кружку кофе на каждого — первая была просто проглочена, чтобы не заснуть, — и Шеф даже разрешил мне курить в кабинете.

— Происходит и правда что-то странное. Город среагировал на твое появление. Это безусловно, — Шеф отхлебнул кофе, на мгновение сведя брови в одну пшеничную линию, — но никто и не думал никогда, что ты могла как-то повлиять на смерть Зены.

Даже я дернулась, когда услышала это словосочетание, — а ведь видела ее всего один раз, несколько минут. А он говорит так, будто это его ни капли не трогает. Не верю.

— Туман действительно несколько повысил активность с тех пор, как ты появилась. Поэтому я и пошел с тобой вниз — посмотреть, что будет. А Оскару, предвосхищая твой вопрос… и закрой рот… и не пепели меня взглядом… так вот, Оскару и правда было не до того. Город дернулся, встретив тебя, а ты — его. Но ничего кардинально ужасного не произошло. Так что — успокойся, ты вне подозрений.

— А зачем вам надо было услышать, что я скажу?

— А интересно было, — Шеф прикурил сигарету, она на мгновение выхватила красным его лицо, — я, знаешь ли, любопытная тварь.

— Да уж, — не сдержалась я, но тут же прикусила язык. Босс, слава богу, сделал вид, что ничего не слышал. — А что думают остальные?

— Успокойся, там тоже не дураки, — Шеф улыбнулся. Устало, но тепло. От его перемен можно было с ума сойти, я уже переставала их отмечать. — Никто против тебя ничего не имеет. Черту, сама понимаешь, не до того. Они с Зеной в паре уже лет… — Он прищурился, вспоминая: — Лет семьдесят работали. Это слаженная пара, которая понимала друг друга без слов. Так что это тройной удар: по нему как по личности, как по команде в целом и как по капитану. Сейчас формально место Зены займет Михалыч, он как раз за ней по силе шел. Но это ненадолго. Контакт важнее, эта замена только на первых порах, чтобы не дать группе сильно упасть в силовом варианте.

Я кивала, прихлебывала кофе и старалась ничего не пропустить.

— …Ее место займешь ты.

Я поперхнулась:

— Я-а-а?! Да вы что?! Шеф, я вас уважаю и все такое, — я стукнула кружкой по столу, наплевав на круглый мокрый след на дорогом дереве, — но тут вы просто что-то несусветное несете! Сами же только что сказали, сколько времени они вместе пробыли, что это была сработавшаяся пара и что…

— Замолкни, — он выставил вперед ладонь, и я послушно заткнулась. — Пройдет немало времени, прежде чем Черт придет в себя. Я это прекрасно знаю. Но сейчас у него новенькая — ее надо обучать, о ней надо заботиться. Поневоле у вас будет налажен контакт. И сила тут как таковая не нужна. Я знал группы, где капитаны вообще работали с эмпатами, а с них толку в бою… как с пантеры молока.

Скептически слушая объяснения Шефа, я между делом отметила, что это только что явно был выпад в сторону Оскара. Сколько ж они общаются уже, что так друг друга «любят»?

— В общем, так, — Шеф хлопнул рукой по кожаному подлокотнику, — покрутись тут еще полчаса, в комнату отдыха группы пока что не суйся, у них там общее горе, и ты будешь только раздражать. Общение начнете с планерки. Вливайся в коллектив, специально ничего не делай. Все само получится. Но характер свой и норов спрячь куда подальше. А то я сам приду с ним разбираться.

Он встал, и я невольно вскочила следом. Шеф хмыкнул, смерив меня оценивающим взглядом:

— Тебе придется после каждой смены заходить ко мне и лично отчитываться. Чтобы я был в курсе, как там у вас дела идут. Поняла?

— Поняла!

— Умница. Топай пока что, поешь где-нибудь. Силы тебе понадобятся, тебе сегодня превращаться.

Я нервно сглотнула. Волновалась ли я? Еще как! Работать в группе, превращаться… Страшно не то, с чем придется столкнуться, а то, что подумают окружающие.

Я уже почти вышла, когда меня нагнал негромкий голос:

— И никогда не пытайся уйти, если тебя еще не отпускали. Я — не Оскар, нежничать не буду. А вот теперь можешь идти.

Я покраснела и выскочила за дверь.

Когда ситуация для тебя новая, возникает масса вопросов, о которых ты бы раньше ни за что не задумался. Вот например: первой мне приходить на сбор у Оскара или последней? Куда садиться за столом, вдруг все места уже «разобраны», и кто-то на меня обидится? А положение у меня и так шаткое.

Словом, я кружила недалеко от кабинета, как несколько часов тому назад у кабинета Шефа, и задавала себе миллион самых глупых и неожиданных вопросов. Жаль, что я появилась в группе при таких обстоятельствах. Наверное, в другой ситуации меня бы встретили радостно, и этот день запомнился бы мне на всю жизнь. А тут… рассеянный кивок да пара хмурых взглядов.

Ужасно хотелось спать. Глаза горели с недосыпа, свет встроенных в потолок ламп резал как ножом. Я подумала, что никогда не видела тут комнат отдыха для групп, или как оно там называется. Мне бы сейчас не помешало забиться как раз в какое-нибудь такое место и подремать пару-другую часов. Да, я ночное существо, как и все мы, но, если ты еще и днем не спишь, терзаясь сомнениями, почему никто из начальства тебе не звонит…

Я зевнула и решила выпить еще кофе. Шатаясь и щурясь, я прошла по коридору, повернула и уже даже занесла руку на уровень какой-то кнопки с аппетитной подписью…

В нос ударил резкий, сшибающий с ног приторно-сладкий запах. Никакие духи в жизни не могли вызвать такую тошноту, и я в очередной раз прокляла свой слишком чуткий нос — никогда еще я не чувствовала перегар так остро!