Открыв дверь, мы оказались напротив стойки, напоминающей барную. За ней сидел отнюдь не убелённый сединами ветеран, а просто немолодая женщина в рабочем комбинезоне. Её окружали кипы простых бумажных журналов, а позади неё были видны бесконечные стеллажи, на которых просматривались ряды автоматов, винтовок, гранатомётов, там же стояли ящики патронов к ним, открытые корзины с гранатами и канистры с какой-то жидкостью. Глаза у нас разбежались, некоторое время мы стояли, разглядывая это богатство. Из оцепенения вывел голос женщины:

— Здесь не музей, брать что-то будете?

— А можно нам сперва посмотреть? — попросил Шурик, — мы ещё не решили, что выберем.

— Так вы скажите, что делать собираетесь, а я вас провожу к нужному месту, без проводника тут неделю ходить можно, некоторые умудрялись заблудиться.

— Для начала, — важно сказал Шурик, — нам нужны патроны, вот такие.

Он продемонстрировал образцы автоматных и пистолетных патронов.

— Пошли, — с безразличным видом кивнула она и повела нас вдоль стены с ровно уложенными ящиками. Надо отдать ей должное, расположение товара знала наизусть, в нужном месте она остановилась и ткнула пальцем в два ящика.

— К автомату бронебойные, к пистолету простые, разрывные в том жестяном ящике, не больше сотни, дефицит, завоза давно не было.

— Нам хватит, — удовлетворённо сказал Шурик, складывая добычу в мешок.

— Что с собой возьмём? — спросил я.

— Да всё возьмём, — рассеянно сказал он, — снайперку оставлю, там, в помещениях, из неё стрелять не в кого, автоматы возьмём, пистолеты, ты дробовик свой возьми обязательно, спроси, может, патроны есть у них.

— А к дробовику патроны у вас есть? — спросил я, оборачиваясь к женщине-кладовщику, — двенадцатый калибр.

Ничего не отвечая, она жестом велела следовать за ней. Миновав три ряда стеллажей, мы оказались у груды небольших картонных коробок.

— Картечь, пуля, мелкая дробь, гранаты, зажигалки, — начала она перечислять, тыкая поочерёдно в каждую коробку.

— Гранаты и зажигалки, если можно, — попросил я.

Она вручила мне две коробки, по сорок штук в каждой. Гранаты нареканий не вызвали, они ничем не отличались от тех, что дал нам Белый, а вот зажигалки оказались другими. Не зажигательная картечь, дающая огненное облако, а пули из чего-то, напоминающего термит. Тоже неплохо, только целиться придётся лучше.

Встретились на выходе, Шурик сумел-таки задавить жабу и взял ровно столько патронов, сколько сможем унести, примерно четыре сотни автоматных и сто пистолетных. Кроме того, он прихватил десяток гранат, самых обычных, вроде РГД-5, даже внешне похожи. Набив мешок под завязку, он поставил его у двери, мне предлагалось нести обе коробки самому в руках. Донесу, невелика тяжесть.

— Распишитесь, — женщина развернула в нашу сторону потёртый журнал, открытый на предпоследней странице, там, в строчку, было переписано всё, что мы взяли, Шурик быстро пробежал глазами и поставил размашистую подпись.

Вернувшись домой, мы ни о чём не разговаривали, основные соображения были и так понятны всем. В день перед выездом мы занялись самым полезным и необходимым делом — завалились спать.

Проспали мы, с небольшими перерывами, часов четырнадцать. До выезда оставалось ещё четыре часа, за окном стояла ночь, мрак которой слегка рассеивали уличные фонари. А трое искателей удачи сидели за столом и, наскоро перекусывая бутербродами, строили планы на будущее. Строить, правда, пришлось шёпотом, всё ещё беспокоились насчёт прослушки.

— Думаю, всем ясно, что нас ждёт? — прошептал Шурик, наливая чай в кружку, нарочно лил тонкой струйкой, чтобы звук был громче.

— Само собой, — я кивнул, и откусил кусок от бутерброда, — никто нас в живых не оставит, потому и понадобились люди со стороны, нас не жалко и никто про нас не вспомнит.

— Какие предложения? — спросила шёпотом Нэнси.

— Нам ничто не угрожает, пока мы не нашли товар, — напомнил я, — думаю, завалят на выходе.

— Проблемы будем решать, по мере их поступления, — закончил Шурик, — у Клима есть враги, мимо которых он хочет заполучить клад из лаборатории, эти враги имеют власть, и такое его поведение не одобрят. Нужно связаться с ними напрямую. Но для этого нужно иметь на руках козырь.

— Ясно, — кивнул я, — берём товар, а дальше по ситуации.

Ко времени отправки мы были уже в полной боевой готовности. Полевая одежда, включая броневые куртки, была выстирана в местной прачечной, рюкзаки набиты боеприпасами, едой и водой, вид мы имели суровый и решительный. Я долго думал, стоит ли брать автомат, и без него поклажи достаточно, но, вспомнив известный в нашем мире фильм (ох уж эти фильмы, на все случаи жизни наснимали, только успевай вспоминать), где герои отправились на разведку в точно такой же подземный город, а там, почти в полном составе, были сожраны зомбаками, решил, что запас карман не тянет.

Впрочем, больших трудов мне это не стоило. Весил он около трёх килограмм, был компактным и отлично крепился за спиной. В него был вставлен один полный магазин. Ещё два я взял с собой в мешке. Всего, значит, сто девяносто два патрона. На поясе крепилась кобура с пистолетом, но основным оружием был дробовик. Правый карман куртки набит зажигательной картечью, правый карман куртки — пулями-зажигалками, левый карман куртки занимала обычная картечь, а патроны с гранатами я рассовал в патронташ на поясе. Там же, рядом, повесил ножны с ножом. Шурик выглядел примерно так же, как и я, только дробовика у него не было, зато магазинов к автомату набрал столько, что стал похожим на черепаху, рассовав их по карманам. Нэнси была скромнее, но вооружиться тоже не забыла.

Командир колонны был предупреждён о нашем прибытии, более того, при себе он имел посылку для нас — небольшую коробку с детонаторами и взрывчаткой, необходимыми для вскрытия сейфа. Место нам выделили в кабине одного грузовика, что несколько обрадовало, трястись в кунге с толпой грузчиков и бойцов как-то не улыбалось.

Сами грузовики были похожи на КамАЗы из нашего времени, отличие заключалось только в четырёхдверных кабинах и пулемётном гнезде наверху. Пулемёт, предназначенный для кругового обстрела, даже мне показался знакомым, а Шурик только презрительно фыркнул и проговорил с усмешкой:

— Дегтярёва-Шпагина крупнокалиберный, образца одна тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Двадцать пятый век, прогресс налицо.

Впрочем, возможно, там были пули, способные за километр поразить тяжёлый танк и отстрелить причиндалы Годзилле, а оружие здесь, как я понял, принципиально ничем не отличалось от века двадцатого. Лёгкие сплавы, надёжная автоматика, да чуть более мощный патрон, — вот и все усовершенствования.

Заняв заднее сидение в кабине, мы позволили себе расслабиться, спать не хотелось, но иногда и просто посидеть на месте не помешает. По стационарной рации, установленной в кабине, объявили отправление. Водителем был упитанный мужик, лет сорока на вид, с пышными усами, делающими его похожим на Будённого, больше с нами никого не было.