Вильям замедлил шаг, скептически оглядывая девушку.

— Рад, что ты столь высокого о себе мнения!

Девушка оскорбленно хмыкнула.

Пока бежали по лабиринту, им на пути постоянно встречалисьчертенята. Они цеплялись за одежду, хихикали, кричали на разные голоса,плакали, лишь бы привлечь к себе внимание.

Наконец, лабиринт закончился. Вампиры устремились в тоннель,подальше от черных зеркальных глаз и визгливого хихиканья, под защиту тьмы ипривычной тишины.

Вильям был впереди, за ним Кира, Катя держалась последней.Они с невероятной скоростью неслись вперед — дороги тут оказались без резкихповоротов, что позволяло набирать высокую скорость. Останавливались лишь, чтобыподкрепиться и немного отдохнуть. Из привалов девушке запомнились тольконазвания: Донгола, Эль — Обейд, Кисангани, Камина, Лусака, Габороне и наконецМосселбай.

Вильям сидел возле стены, уперев один локоть в колено, и очем-то думал.

Катя поглядывала на крутой спуск со ступенями, возле которогоони устроили привал. Им предстояло опуститься ниже уровня дна Индийскогоокеана.

— Мы добрались до одной из самых опасных точек нашего пути,— нехотя признался Вильям.

— Почему? — спросила Катя.

Кира не проявила интереса, она стояла, глядя на ведущие внизступени, и, как частенько с ней бывало, как будто отсутствовала.

— Подокеанный тоннель обитаем, — объяснил молодой человек. —И существа, живущие там, — ни тебе, ни даже мне не знакомы.

Катя усмехнулась.

— Знаешь, я и чертей прежде никогда не видела, так, навсякий случай, если ты вообразил...

Вильям метнул на нее строгий взгляд и она умолкла. Иной размолодой человек очень отдаленно, но напоминал ей Лайонела. Особенно теперь,когда перестал ей во всем потакать, пытаясь понравиться.

— Не знаю, Катя, по какой причине нас все еще никто незадержал, но чувствую, тут что-то не так... неправильно.

— А что, если все слухи о Тартарусе и старейшинахпреувеличены? — предположила девушка.

Обернулась Кира и неожиданно вмешалась, едва слышно шепнув:

— Слухи приуменьшены.

Вильям кивнул.

— Это тебе дедушка рассказывал?

— Нет. — Девочка отвернулась. — Я сама знаю.

Он вздохнул, но выспрашивать у нее было абсолютно бесполезно— она рассказывала ровно столько, сколько считала нужным — не больше.

— В любом случае, — продолжил Вильям, — нам следует бытьначеку.

Катя с нетерпением посмотрела на ступени, но молодой человеквозразил:

— Нужно хорошенько отдохнуть.

Девушке пришлось согласиться. Близость к Лайонелу еебуквально окрыляла, она могла не пить, не спать, а двигаться, двигаться вперед.Временами ей самой не верилось, что они проделали такой путь и уже вот-вотокажутся у цели. Мысль о конце путешествия пугала. Каким будет этот конец? Чтопринесет им всем ее сумасшедший поступок?

«Уже близко, близко» — повторяла она про себя и в грудиощущала томление, а еще, точно в сердце что-то легонько шевелилось. И до тогоей было приятно — хотелось смеяться от счастья.

Девушка закрыла глаза, позволяя себе немного помечтать.

— Катя, — позвал Вильям, накрывая ее руку ладонью.

— Что? — слегка морща нос отозвалась та, не открывая глаз,чтобы не спугнуть образ Лайонела. Голубые глаза смотрели на нее с нежностью инеобыкновенной теплотой, но после вмешательства Вильяма глаза похолодели,превращаясь в осколки льда. Золотистые брови сошлись на переносице, уголки губнемного опустились и образ медленно начал исчезать.

Девушке хотелось протянуть руку и схватить его, она дажепопыталась это сделать, только прежде пришлось высвободить кисть из рукиВильяма.

— Катя, — вновь произнес молодой человек, и образ его братаисчез — стало темно.

Девушка распахнула глаза и раздраженно уставилась наВильяма.

Тот, не ожидавший такой яростной реакции, недоуменно вскинулброви.

— Что? Что? Что? — не сумела сдержаться Катя.

Молодой человек замешкался.

— Ты злишься? — наконец нерешительно спросил он.

— Да!

— Почему?

— Потому! Ты не поймешь! — взорвалась она. — Раньше ясмотрела на луну и в этом бледном свете видела Его. Я заходила в Его кабинет,твою комнату, где мы с Ним впервые занимались любовью, брала его вещи и вспоминалао Нем! Шла по улицам города и думала о том, как мы вместе с Ним гуляли! Япостоянно слышала музыку и пыталась угадать, о чем Он думает, что делает, чточувствует, кого видит. А теперь — у меня не осталось ничего! — Катя обхватилаколени и горестно уткнулась в них лбом. — Теперь я просто закрываю иногда глазаи тогда... — Она повернулась к молодому человеку и обвиняюще посмотрела нанего. — Тогда я хочу, чтобы меня оставили в покое! Чтобы я могла побыть с Нимнаедине хотя бы немного!

Вильям молчал, и Катя прибавила:

— Мне все равно, что ты думаешь о его чувствах ко мне, ялюблю его и скучаю по нему. И эта разлука, неведенье, что с ним сейчас —разрывает меня на части! Мне страшно, грустно, я ужасно устала, иодна-единственная мысль, что скоро увижу Лайонела...

— А если нет? — не дал ей закончить Вильям. — Об этом я ихотел спросить. Что если мы доберемся до Тартаруса, но Лайонела там уже небудет?

Катя непонимающе моргнула.

— А где он будет?

Молодой человек пожал плечами.

— Да это не важно. Просто его там не будет!

— Как не важно? — еще больше возмутилась Катя. — Ну,конечно, это важно!

— Я прошу тебя предположить, — мягко произнес Вильям.

— Зачем? — Девушка вскочила. — Господи, зачем предполагатьтакую чепуху?

Внезапно Кира подошла к ней и взяла за руку, чего никогда неделала. Фиалковые глаза смотрели на нее безмятежно и ласково.

— Вильям очень неумело пытается подготовить тебя к тому, чтопредставление о чем-то и реальность — почти всегда оказываются разными. Несердись, он боится за тебя, и я... я тоже боюсь.

Катя переводила взгляд с Вильяма на Киру, Ей было стыдно засвою истерику, но накопленные за время пути страхи точно давили внутри накрасную кнопку выхода злости.

— Мы с тобой, — сжала ее пальцы девочка. — Но нам нужнознать, какими будут твои действия, если все окажется не так, как тебе хочется.Знать, чтобы подстроиться.

Катя кивнула. Голос Киры действовал на удивлениеумиротворяюще.

— Подумай, — улыбнулась та, — и когда решишь, дай нам знать.