Не то чтобы мы с ней часто пересекались, но всё же изредка она заскакивала к Зое в театр, но вела себя при этом как обычно. Не думаю, что ей всё равно, и тот факт, что она умеет держать удар, вызвал у меня сейчас даже некоторое уважение.

— Я поняла, Наташ… Ладно, извини, потом поговорим. Спокойной ночи, — так и не придумав, как реагировать на новость, попрощалась я и еле-еле заставила себя заснуть, чтобы утром, ещё большими стараниями, подняться около пяти.

В надежде, что в столь ранний час Ваня ещё почивает и не отловит меня где-нибудь на лестнице, я на цыпочках спустилась вниз и, не зажигая свет, стала пробираться на кухню за чаем.

Разбуженный Федька вылез из своей ниши, замахал хвостом, потянулся передними лапами и, зевнув, издал протяжное «уааа».

Я ухватила его за ошейник и втащила за собой в столовую. Прикрыла дверь, достала из холодильника большой мосол и сунула его собаке, а затем уже включила чайник и, забравшись в кресло, стала смотреть в огромное, почти от самого пола, окно.

С вечера никто не потрудился задёрнуть жалюзи, и сейчас примыкающая ко входу часть двора, кое-где засаженная низкорослыми туйками и голыми сейчас молодыми деревцами, в блёклом свете фонарей предстала передо мной унылой статичной картинкой. Вот только сосна, росшая прямо напротив, была необыкновенно хороша, и я подумала, до чего же, наверное, здорово будет наряжать её в Новый год.

И вдруг, против всяких правил, пошёл снег. Не та ледяная крошка, которая больше похожа на град и беспорядочной картечью бьёт по стёклам, а самые настоящие мягкие белые хлопья, заглушающие все звуки вокруг. Кружась, они неторопливо падали с неба, накрывая продрогшую землю и озябшие деревья. В слегка приоткрытую форточку поплыл непередаваемый запах свежести.

Это было так неожиданно, что я замерла в немом восхищении, а в голове даже зазвенели Рождественские колокольчики.

Думаете, я пошла зубрить текст? Чёрта с два! Я и про чайник забыла, как только он коротко щёлкнул, сообщая, что закипел. Так и сидела до первых проблесков рассвета, зачарованно глядя на этот подарок — зимний пейзаж за окном.

Эх, жаль папа ещё не приехал. Хоть самой за кисти хватайся и картину пиши!

— Ой, — вскрикнула Галка, входя и зажигая свет. — Как ты меня напугала! Ты чего здесь сидишь в потёмках?

— Галь, не надо, выключи, — попросила я, и подруга послушно щёлкнула выключателем. — А теперь посмотри в окно.

Галка повернула голову и недоумённо сказала:

— Снег. И что?

Там, откуда мы родом, уже в октябре может случиться метель. Нечасто, конечно, но всё же бывает. Это для нас тут в диковинку, потому как если хотя бы в январе природа на настоящий снегопад расщедрится — это большая удача, а для подруги, понятно, ничего необычного.

— Красиво, — прошептала я.

— Красиво, — согласилась Галка и вновь потянулась к выключателю. — Я включу?

— Включай, — вздохнула я.

— Первый снег, да, всегда здорово, но потом так надоедает за зиму, — Галка открыла холодильник и стала извлекать из него различные плошки.

— Здесь не надоест. У нас это редкость. Думаю, к обеду от этой красоты и следа не останется.

— Серьёзно? А, кажется, так много насыпало.

— Растает. Знаешь, Галь, о чём я больше всего жалею? Здесь никогда не замерзают окна, во всяком случае, пластиковые — точно не замерзают. Я всё время вспоминаю, какие в моём детстве чудные морозные разводы на стёклах были, так жалко, что этого больше нет. А ещё классно, когда очень горячие батареи и в комнате жарко, открыть окно и чтобы на подоконнике снег лежал… А под моим окном, помнишь, рябина росла, красные гроздья в снегу — это было потрясающе!

— Романтик, ты, Ритка, — засмеялась подруга. — Того и гляди, тебя ещё и «за запахом тайги» понесёт.

— Это вряд ли, — улыбнулась я. — Всё-таки я больше дитя цивилизации.

— Феденька, иди погуляй, маленький. — Галка проводила собаку на улицу и вернулась. — Придёт, небось, как поросёнок грязный.

— Отмоем. Тебе чай или кофе? — спросила я, доставая чашки.

— Подожди, я себе сейчас свой заварю, для похудания.

— И что, помогает?

— Надеюсь. Я к твоей свадьбе такое офигенное платье присмотрела. Но надо похудеть.

— Галь, а где лимоны? — порывшись в холодильнике, я обернулась к подруге.

— Мальчики вчера последний с коньяком доели.

— Нет, ну не свинство? Я, можно сказать, о нём полночи мечтала… — мелочь, но настроение потихоньку стало ухудшаться.

— Доброе утро! — на пороге возник бодренький Ваня. Ну всё, приплыли. — Галочка, можно мне кофе?

— У нас сегодня Рита на разливе, — пошутила Галка. — А если ты её хорошо попросишь, она тебе такой эфиопский напиток забацает, обалдеешь!

— Эфиопский? — заинтересовался Иван.

— Аха, с чесноком.

— Очень любопытно. Никогда не слышал…

— Галка, ты всё путаешь! Никакой он не эфиопский, — перебила я, чувствуя, как раздражение начинает нарастать. Ведь специально пораньше встала, чтобы слова поучить! А тут снег, Галка, Ваня… Последний смотрел на меня преданным взглядом, ожидая чудес. — Ладно, неважно, некогда мне тут с вами болтать, обычный устроит?

Ваня разочаровано кивнул. Я быстренько метнулась к кофеварке, сунула ему под нос чашку и, выхватив из-под Галкиных рук пару тарталеток, наполненных непонятно чем, собралась смыться к себе.

Но не вышло. Сначала Галка задержала меня разговором о выборе места проведения торжества.

Предварительно договорившись в двух приличных на её взгляд ресторанах, окончательный выбор она оставила за мной. Заведения были примерно одного уровня, каждое имело свои преимущества, и принять решение оказалось не так просто. Посему, помаявшись немного, я подбросила монетку.

Затем появился Сашка и пошёл отлавливать собаку, но не преуспел.

Федька при виде снега пришёл в щенячий восторг. Бегал по всему двору и, быстро-быстро загребая передними лапами, с упоением лепил маленьких снеговичков. Выходило это у него на удивление ловко, и загоняться в дом он наотрез отказывался.

Пришлось идти на помощь.

Только-только мы затащили мокрую псину в ванную, как к нам кого-то принесло.

Заслышав за стенкой чужую речь, Федька с намыленными лапами сиганул из ванны, едва не убившись о кафельную плитку и, обдав нас с Веселовским грязной пеной, рванул к двери.

Водрузив его обратно в лохань и, оставив приятеля домывать собачьи лапы, я вышла на звук и обомлела, обнаружив, что явилась Ядвига. Уже с утреца подшофе и со скандалом.

— А вот и она! — завидев меня, пьяно ухмыльнулась лахудра. — Слямзила чужого мужика, змеина, и рада!