Но среди них находились и более радикальные группы. Они называли себя — «Ронины» и в основном занимались тем, что относилось к террористическим актам.

Они и напали на жилые высотки, подняв на уши весь Скайфолл, и заодно отрубив мне руку.

Все это всплыло из памяти, пока машина скорой под сигнал сирены пробиралась по улицам города. Шок от ранения все-таки наступил и пришлось терпеть уколы инъектора в шею. Перед тем, как сознание помутилось под воздействием ударных доз обезболивающего, успел подумать, что все в принципе понятно и что осталась сущая мелочь: выяснить, за каким хреном доморощенным самураям понадобился родовой перстень Мещерских, найти их и забрать свое обратно.

Глава 21

21.

— Пошевелите указательным пальцем… теперь безымянным… мизинцем… покрутите большим… чувствуете что-нибудь? — тонкая игла вонзилась в подушечку среднего пальца, затем быстро пробежалась по всей ладони, сначала с одной стороны, затем с другой.

Гиперчувствительность после лекарств едва не заставила отдернуть руку, настолько неожиданной оказалась боль, но я сдержался. Доктор с равнодушием опытного врача, наблюдал за реакцией.

— Да, чувствую, — сказал я, борясь с желанием потереть кисть.

Глаза сами стрельнули на запястье, опоясанное тонкой белой линией. Уже едва заметной, машинально отметило сознание. А ведь прошло чуть меньше двух часов. Пройдет еще несколько и от шрама ничего не останется.

Медицинские технологии здешнего мира продолжали поражать. И не сколько своими возможностями, сколько скоростью, с которой все выполнялось. Прошло чуть меньше суток с момента, как мне отрубили кисть, а на ее месте уже находилась новая, полностью идентичная прежней, выращенная из биологического материала родной ДНК.

Большую часть времени заняло выращивание потерянной конечности. Все остальное сделали буквально за пять минут. Приживление походило на простейшую операцию, мне даже наркоза не дали, только вкололи обезболивающего и попросили не двигаться.

Простота совершенства, ведущая к идеалу.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил я, двигая вновь обретенной рукой.

Врач молча кивнул, не желая тратить время на ответ. Для него подобные операции являлись обыденностью. Никаких чудес, всего лишь рутинная процедура.

— Что насчет нейрочипов? — напомнил я, когда доктор уже собрался выходить.

Док притормозил и снизошел до ответа:

— Вас, кажется, интересовали универсальные варианты? — в его голосе слышалось равнодушие.

— Да. С протоколом общего подключения и максимальным откликом на действия.

Он с сомнением уставился на меня. Реакция была понятна. То, что я запросил стоило дорого даже по меркам Скайфолла.

— Подобные нейрочипы редко привозятся, — с сожалением произнес док.

Он вновь окинул меня изучающим взглядом. Кажется по его меркам, я не походил на платежеспособного клиента из тех, кто не напрягаясь может выложить несколько миллионов за какую-то прихоть.

А нейрочип универсального типа именно ей и являлся — прихотью. По крайней мере по мнению врача.

Классификации и спецификации имплантов, помогающих управлять техникой напрямую, используя свой мозг (читай — саму мысль пилота-оператора) были просто невероятно огромными. Многие корпорации занимались их выпуском, предлагая на рынке различные модели в обширном ценовом сегменте.

Но у них у всех имелась одна общая черта — все они имели один тип подключения. То есть, колесная техника отдельно, летающая отдельно (причем ховербенды и, например, самолеты, типа истребителей и штурмовиков, различались, последние даже между собой), наземная стационарная отдельно (вроде артиллерийский платформ, куда часто сажали операторов для более быстрой и прицельной стрельбы, подключая их мозг напрямую к системам наведения), для мехов и шагоходов отдельно. И так далее.

Среди всего этого многообразия встречались подлинные бриллианты технологии нейронного имплантирования, так называемые «универсалки». Они имели многофункциональный порт, обеспечивающий доступ к системам управления любого устройства, имеющего выход на нейронную связь. Проще говоря, если есть нейроконнектор, то данный нейрочип позволит к нему подключится. Разумеется, при наличии всех ключей доступа.

Ховербенд, броневик, даже проклятый танк — управлять можно будет всем чем угодно.

Конечно, перед этим придется пройти специальные курсы по управлению всей этой техникой. Просто так сесть в кабину пилота и начать выделывать виражи, показывая фигуры высшего пилотажа, не получится.

И тем не менее, имплантация подобного рода чипа была хорошим заделом на будущее. Лучше подстелить соломку сейчас, чем потом кусать локти. Это как с пистолетом или презервативом — пусть лучше он есть и не нужен, чем нужен, а его нет.

— Это будет очень дорого стоить, молодой человек, — наконец разомкнул уста доктор, посчитав, что дал достаточно времени, чтобы отказаться от намерения.

— Сколько? И какие вы предлагаете модели?

Как ни странно, но за нейрочипами таких редких марок, лучше всего идти в госпитали, где как раз и проводят операции по имплантированию. Обычные, общеходовые модели, можно купить где угодно, начиная от оружейных лавок (в комплекте с техникой на которую имплант настроен) и заканчивая магазинами электроники. Некоторые даже вживлялись чуть ли не в гараже, настолько примитивным оказывался интерфейс коннекта с мозгом носителя.

Но сложные продукты требовали особого подхода. Например, в части слияния нейронных реакции устройства и разума. Особенно котировалось время отклика между мыслю и выполняемым действием. И хотя речь шла о миллисекундах, однако в бою иногда даже это могло спасти жизнь.

— В настоящий момент у нас есть «OPTIMAL RIO». Стандартная комплектация, гарантия три года.

«OPTIMAL RIO» — Оптимальная Река, на смешанном английском и испанском, мысленно перевел я. Название не вдохновляло.

Словно угадав, о чем подумал пациент, доктор неспешно добавил:

— Имеется также модель «FURIOS STREAM» от оружейного производителя. Но там цена еще выше.

Запоздалое предупреждение, учитывая какой товар продают. Уверен, и первый вариант не отличался дешевизной.

«FURIOS STREAM» — я мысленно попробовал на вкус название второго чипа. Неистовый или Яростный Поток. На этот раз смешение шло на англо-германском. Подобный тип слов что-то значил? Вряд ли. Объединенное наречие использовалось в южном полушарии повсеместно. И английский, германские или испанские слова вовсе не указывали на происхождение производителя. Хотя подобный вариант тоже имел право быть.

Любопытно, а почему русских названий нет? Я спросил об этом у доктора, поинтересовавшись продукцией корпораций Руса Империума. Принимая во внимание фамилию собеседника, вопрос доктора не удивил.

— К сожалению ваши соотечественники не очень охотно выпускают на свободный рынок военные изделия своих производителей, на это имеется строгий имперский эдикт. А те, которые все-таки отправляются, имеют очень сильные экспортные ограничения в плане функционала и производительности.

Проще говоря, все самое лучшее соотечественники приберегали для себя и не разбрасывались направо и налево.