– Я уже говорила об этом мистеру Лайтнеру, – продолжаладевочка, – и он сказал, что вы сможете все устроить. Я хочу ходить впервоклассную школу, где меня научат латыни и греческому, а еще какой вилкойесть салат и рыбу. Я хочу все узнать о колдовстве. Хочу стать такой, как Мэтью,который цитировал Библию, читал старинные книги и говорил, что в них истинно ичто было проверено на практике. Мэтью никогда не приходилось зарабатывать себена жизнь. Думаю, у меня так не получится. Но я должна получить образование.Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

Она пригвоздила меня взглядом сухих и ясных глаз, и меняопять восхитил их чудесный цвет.

– Мистер Лайтнер говорит, что все служители Таламаскиобразованные люди, об этом он мне рассказал незадолго до вашего приезда. –Речь Меррик теперь текла чуть медленнее и спокойнее. – Я ведь вижу, какиеманеры у тех, кто живет в Обители, слышу, как они разговаривают.

Мистер Лайтнер говорит, что в традициях Таламаски даватьобразование своим служителям, которые остаются в ордене на всю жизнь и живутпод одной крышей.

Я улыбнулся.

– Да. Все именно так. Мы принимаем всех, кто к нам приходит,если они стремятся к образованию и способны его получить, так что ты тоже егоприобретешь.

Меррик наклонилась и поцеловала меня в щеку.

Я совершенно растерялся от такой ласки и не знал, чтоделать.

– Дорогая, мы все тебе дадим. – Мои слова шли от самогосердца. – Мы можем поделиться очень многим. Я бы сказал, что это наш долг,если бы... Если бы общение с тобой не доставляло такого удовольствия.

Невидимое существо внезапно исчезло из дома. У меня былоощущение, что оно щелкнуло пальцами и просто растворилось. Меррик так ничего ине почувствовала.

– А что же я могу сделать для вас? – спросила онаспокойным и уверенным голосом. – Вы не можете дать мне все и ничего неполучить взамен, мистер Тальбот. Скажите, что бы вы хотели получить от меня.

– Научи нас тому, что знаешь о магии, – ответиля. – А еще расти сильной, счастливой и никогда ничего не бойся.

Когда мы вышли из дома, уже начало темнеть.

Перед отъездом из Нового Орлеана мы вместе пообедали в«Галатуар» – известном старом ресторане, где подавали, на мой вкус, изысканныеблюда. Меррик к этому времени была так измотана, что заснула прямо на стуле.

Она вообще очень изменилась: побледнела и все времябормотала, что мы с Эроном должны бережно отнестись к древним сокровищам.

– Глядите на них, но только осторожно, – сказала она, апотом вдруг на нее напала дремота, она стала вялой и, насколько я мог судить,ничего вокруг не сознавала.

Нам с Эроном пришлось едва ли не на руках тащить Меррик вмашину – точнее, ноги во сне она переставляла сама, а мы бережно поддерживалиее с двух сторон.

По дороге домой мне очень хотелось поговорить с Эроном, но яне рискнул, хотя Меррик, похоже, спала довольно крепко.

Когда мы добрались до Обители, та добрая служительницаордена, о которой я уже упоминал и впредь для удобства повествования будуназывать Мэри, помогла нам отнести Меррик в ее комнату и уложить в постель.

Мне уже довелось говорить о своем желании создать длядевочки в стенах ордена сказочные условия, дать ей все, что она толькопожелает.

Теперь позвольте пояснить, что мы уже начали воплощать вжизнь это желание, устроив наверху для нее спальню, которая, по нашимпредставлениям, была мечтой молодой женщины. Кровать из красного дерева срезными столбиками, украшенными цветами, и с балдахином, отделанным тонкимкружевом, трюмо с маленьким атласным пуфиком и высоким овальным зеркалом,небольшими светильниками-близнецами и множеством баночек и бутылочек – все этобыло частью сказки, равно как и пара роскошных будуарных кукол – так их,кажется, называют, – которые пришлось отодвинуть в сторону, когда мыукладывали малышку в постель, устраивая на ночь.

Позвольте добавить, что вдоль одной из стен, той самой, гдене было окон, открывавшихся на террасу, выстроились полки с прекраснымсобранием книг. В углу стоял стол для занятий, повсюду горели красивыесветильники, а в ванной комнате было полно душистого мыла, разноцветныхшампуней и бутылочек с ароматическими лосьонами и маслами. Меррик сама скупилапочти все, что выпускалось с бесподобным ароматом «Шанель № 22».

К тому времени, когда мы оставили ее крепко спящей, вверивдобрым заботам Мэри, оба, как я полагаю, успели полюбить ее совершеннопо-отцовски. Я, во всяком случае, вознамерился заниматься только девочкой, неотвлекаясь ни на какие другие дела Таламаски.

Разумеется, Эрон, не обремененный обязанностями Верховногоглавы ордена, мог еще долго оставаться в Оук-Хейвен, наслаждаясь ее обществом,тогда как я был вынужден вернуться в свой лондонский кабинет. Ах, как язавидовал своему другу! На его глазах это дитя познакомится с первыминаставниками и сама выберет себе школу.

Что касается сокровищ цивилизации ольмеков, то мы отнесли ихради безопасности в небольшое хранилище, под сводами которого после короткогоспора открыли чемодан и осмотрели содержимое.

Клад оказался поистине бесценным: около сорока идолов, покрайней мере дюжина ножей, множество топоров и мелких предметов в форме лезвия,которые археологи обычно называют орудиями. Каждый предмет был по-своемусовершенен. А еще мы обнаружили опись, выполненную, видимо, рукой таинственногоМэтью, с названием каждого предмета и указанием его размеров. К документу прилагаласьзаписка:

«В туннеле осталось еще очень много сокровищ, но им придетсяподождать следующих раскопок. Я болен и должен незамедлительно вернуться домой.Медовая Капля и Сандра все время спорят по этому поводу. Им хочется забрать изпещеры все. Но я слабею с каждой минутой, даже когда пишу эти строки. Чтокасается Меррик, то моя болезнь ее пугает. Я должен увезти ее домой. Стоитотметить, пока у меня еще есть силы в правой руке, что моих дам больше ничто нестрашит: ни джунгли, ни индейцы, ни их поселения. Мне следует вернуться».

Эти слова умершего доставили мне невыносимую боль и ещебольше разожгли любопытство. Прежде всего мне хотелось узнать, кто такаяМедовая Капля.

Мы уже упаковывали и укладывали сокровища обратно в чемоданв том же порядке, в каком они там лежали, когда в дверь хранилища постучали.

– Идемте быстрее, – позвала из-за двери Мэри. – Сней истерика. Не знаю, что и делать.

Мы бросились вверх по лестнице и еще прежде, чем добралисьдо второго этажа, услышали отчаянные всхлипывания.