Сама я тоже планировала упасть, только не в кресло, а, увы, на пол, потому что перед глазами все уверенно плыло и троилось. Кажется, я переоценила свои возможности.

Эх, только головой бы не треснутся об пол и действительно кукухой не полететь в занебесные дали. И цветок не повредить.

Секунда, мой неуверенный шаг назад и ожидаемое подворачивание ноги. И неожиданно тёплые и крепкие объятия, обхватывающие со спины и удерживающие от болезненных ощущений.

— Держу. — Услышала я голос ректора, который и оказался моим спасителем.

Как мило. Он в сторонке все это время смотрел и наблюдал, что ли?

Ну точно вуайерист. Со стажем и орденом. По любому.

Голова все еще кружилась, а глаза отказывались лицезреть этот треклятый мир. Как же я их понимала…

— А вы знаете, что вы извращенец? — Выдала, не подумав.

Ладно, фиг с ним, мне можно. Я сейчас почему-то словно пьяная. Хотела вина, получила, только вот не его, а ощущения от него. Не знала, что применение магии вызывает такой результат. Теперь понятно, почему бывший хахаль Спэрентии наркоман.

— Помнится, меня так моя жена называла. И Арен раньше… — Выдал мужчина задумчиво.

Правильно. Умная жена. И Арен, псих этот, тоже умный иногда, оказывается.

Покивав, я довольно улыбнулась и откинула голову на плечо мужчины. Да как я так опьянела-то вмиг?!

— А я применила магию и полечила ей эту тетю. — Похвасталась я и чудом не икнула в конце. Боже, милостивый Дионис, зачем ты так со мной?

Я не увидела, а скорее почувствовала улыбку мужчины, а потом уже и почувствовала, как он качает головой из стороны в сторону.

— Молодец, Лисабэль. — Выдохнул мужчина и подхватил меня на руки. — Только вот не стоило забирать откат на себя…

— Что…? — Напрягла все ресурсы организма, чтобы найти глаза руководителя всея Руси…

— Ничего, девочка, ничего. — Вздохнул печально ректор. И столько усталости было в голосе ректора, словно ему постоянно приходится таскать девиц на руках в свой кабинет.

— Нет уж вы скажите! — Вякнула и даже руку подняла в попытки схватить мужика (о боже мой!) за петлю волос, свисающую с виска мужчины.

А он сменил внешность. Какой модник, однако. Обзавелся длинными тёмными волосами. И зачем?

— До этого ваши космы были лучше. — Для пьяного человека нормально же вот так скакать с темы на тему? Он же это понимает, да? — А вообще я не такая!

Ой, все…

— Да, Лиса, не такая. — Покладисто согласился мужчина и остановился около кресла в своём кабинете.

Политика: соглашайся со всем, если человек пьяный или сумасшедший? Это моя тактика!

Аккуратно меня сгрузили в кресло.

— Посидишь, пожалуйста, спокойно здесь? — Спросил у меня мужчина так, словно я была маленькой глупенькой девочкой.

— А если нет, что вы сделаете? — Пожалуй, будь я трезвой, все равно бы задала такой же вопрос.

Любая девушка любит провоцировать (на хорошие поступки, ага!). Мужчин, а еще и красивых в особенности.

Титрион снисходительно улыбнулся и отвернулся от меня.

— Накажу, Лисабэль.

Мужчина подошёл к шкафу и открыл дверцу, предварительно прошептав какую-то тарабарщину.

— Хотела бы я посмотреть, как вы будете это делать. — Выдала кокетливо я.

Неужели все пьяные люди так себя ужасно ведут? Однако хорошо, что я, дожив до своих 23 трёх лет, ни капли так рот и не взяла, а только смотрела, как это делают друзья. Правда, даже они так себя по-глупому не вели.

Мужчина, обернувшись, несколько секунд смотрел на меня своими фиолетовыми глазами, а потом отвернулся обратно и достал что-то из ящика, после чего закрыл его.

— Увы, этого никогда не будет. — Выдал он чуть хрипловатым голосом. — Больше.

Надеюсь, что как только я снова обрету трезвый ум, память меня не подведёт, и я буду помнить все им сказанное. Ибо говорит-то мужик интересные вещи.

Кстати, я же сюда пришла не просто так лясы поточить.

Открыла рот, чтобы выдать столь интересующий вопрос, который мучил меня уже не одну ночь, и тут же его закрыла. Подумала, а потом неожиданно закусила губу, непонятно с какого перепугу хлопнула ресничками и выдала:

— Ваша жена, кто она?

Да что со мной не так? Неправильно говорят: что у трезвого на уме, у пьяного на языке! У меня пьяной на языке полнейшая чушь, появляющаяся неожиданно и слетающая с языка также стремительно, как рвутся нервы у читателей, которые вновь наткнулись на героиню, способную горы руками своими хрупкими сворачивать.

Видимо, последняя моя мысль почему-то для меня была настолько животрепещущей, что я не смогла сдержать тяжёлого вздоха.

А мужчина принял его на свой счет, потому что сел передо мной на корточки и протянул какую-то колбу с голубой жидкостью.

— Алийания. — Сказал мне мужчина спокойно, отвечая все же на вопрос, который я задала чуть ранее. Это его мой вздох пронял? — Выпей, это поможет и нормализует твое состояние.

— И что, вы даже не попытаетесь им воспользоваться? — Выдала, аккуратно беря бутылке из рук ректора и поднося его к своему лицу, желая таким образом рассмотреть, что же за водичка такая плещется в стеклянном флаконе.

Да, красиво, но не более чем. Фиолетовая вода в озере поразила меня больше. Она красивее… Или вот внешность ректора. Красавец. Фальшивый красавец.

Сжав бутылек в руке, я убрала его в сторону вместе с рукой и резко наклонилась близко-близко к мужчине, желая рассмотреть его поближе. И, может быть, чего-то еще… Ох уж эти гормоны, расшалившиеся из-за алкоголя.

— Все еще не хотите? — Вроде как я даже звучала сексуально. Мое пьяное альтер эго пыжилось как могло, пока мои остатки разума, покрытые поволокой хмеля, вопили, визжали и бились головой об стену, желая, наверно, таким образом прекратить свое существование.

А титрион оказался, в отличие от меня, непрошибаемым. Даже бровью не повел, спокойно поднял руку, заправил у меня выбившую прядь волос из хвоста за ухо и ответил бесстрастно:

— Сделай я это, то не смогу потом посмотреть в глаза твоим родителям, да и тебе последствия очень не понравятся, — и встал. Теперь он возвышается надо мной, подавляя своим ростом. — Выпей.

Мужчина вновь кивнул на бутылек, который я прятала в руке.

— Сделай это, и я тебе кое-что скажу. — Словно предугадывая, что я хотела сказать, выдал мужчина и улыбнулся. Весьма сухо, надо сказать.

Облизнула нижнюю губу и некоторое время сидела без движения, обдумывая им сказанное, после чего откупорила-таки бутылек и залпом выпила голубую водичку, не имеющую ни запаха, ни вкуса.

— Довольны? — Приподняла я брови. — Теперь говорите.