может вложить в голову человека свои мысли, и тот будет считать, что они – его собственные.

Слава богу, со мной это у Кево выходит не так хорошо, как с другими, поскольку мои способности также ментальны по своей природе, и я обладаю своего рода естественной защитой от его воздействия. Вначале он еще мог блокировать мои силы, но теперь не думаю, чтобы ему удалось это сделать. С тех пор я стала значительно сильнее.

Когда мы поворачиваем за следующий угол, перед нами простирается проход со спортивными принадлежностями для игр с мячом – шлемами, ракетками и защитным снаряжением, которое нам совершенно ни к чему. На стене висит пара велосипедов и самокатов. Похоже, это единственный отдел, товары в котором не раскуплены дочиста. Но кому зимой нужны спортивные принадлежности и велосипеды?

Я смотрю на Кево, который стоит, наклонив голову, как будто пытается уловить тихий звук.

– В чем дело? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Мы совершенно одни на этом этаже.

– Ничего, просто… – Он зажмуривается. – Не знаю, у меня как будто вода попала в уши или что-то в этом роде. Все какое-то приглушенное.

Сбитая с толку, я подхожу к нему:

– Ты меня слышишь?

Он кивает:

– Нет, твой голос я слышу, а вот… мысли. Вообще-то, я слышу их всегда. Не твои, других людей. Но сейчас все как-то тихо.

– С каких это пор? – с тревогой в голосе спрашиваю я.

– Понятия не имею. Может, пару минут. – Кево несколько раз открывает рот, будто он в самолете и хочет избавиться от давления. – До сих пор я как-то не обращал на это внимания, но теперь это даже нервирует.

– Тишина нервирует? – Я в замешательстве поднимаю брови. Даже не представляю, как это – постоянно слышать мысли людей. Даже если они негромко звучат на задворках сознания. Словно шум в ушах.

Кево качает головой:

– Нет, но это ненормально.

И будто парень только сейчас осознал этот факт по-настоящему, вся его поза меняется: он выпрямляется, мышцы напрягаются, глаза сужаются. Кево становится похож на хищника, готового к прыжку. Мое тело, кажется, начинает жить своей собственной жизнью, потому что я делаю то же, что и Кево, не успев принять сознательного решения. Будто это совершенно естественная реакция на его напряжение. Будто любая опасность, грозящая ему, может стать опасной и для меня. И думаю, в данный момент так и есть.

– Что происходит? – напряженно шепчу я. Внезапно собственный голос кажется мне слишком громким. Мой взгляд снова обыскивает проход, но мы по-прежнему одни.

– Точно не знаю. – Кево делает ко мне шаг, так что наши руки соприкасаются по всей длине. Внезапная близость заставляет мое сердце трепетать. Но вообще-то сейчас мне стоило бы сосредоточиться на кое-чем другом.

В ногах начинает покалывать, и я понимаю, что мои инстинкты берут верх и тело пытается зарядиться энергией. Прежде чем я смогу использовать свою силу против кого-либо, мне нужно набраться сил, и лучше всего сделать это, используя окружающие меня элементы. В прямом бою я могу направлять энергию своего противника, для этого достаточно одного касания, даже удара по моему телу. Проблема, однако, в том, что без своих сил я не смогу выстоять ни в одной рукопашной схватке. Я ищу подходящий источник в полу, но безуспешно. Этот универмаг слишком новый и сделан из такого множества искусственных материалов, что просто не может дать мне сил.

– Я не могу получить энергию, – говорю я, в то время как внутри поднимается легкая паника, и продолжаю оглядываться по сторонам. – Здесь нет ничего, что содержало бы ее в достаточном количестве.

Кево бросает на меня беспокойный взгляд.

– Возьми у меня, – предлагает он, держа протянутую руку прямо перед моим животом. – Столько, чтобы смогла сопротивляться. Если кто-то нападет на нас, сможешь вытянуть энергию у него. – Когда я нерешительно поднимаю на него взгляд, он прижимает руку к моему животу. – Давай, Блум. Не знаю, что здесь происходит, но лучше подготовиться.

Кево прав. Я могу использовать его энергию, не оказав длительного негативного воздействия. Мои пальцы смыкаются вокруг его руки, и кожу почти мгновенно начинает покалывать. Для меня это уже не имеет большого значения, я совершала куда более важные вещи. Тем не менее на этот раз все кажется каким-то… неправильным. Мои пальцы покалывает, но больше абсолютно ничего не меняется. Как если бы Кево был покрыт защитной пленкой, которая не позволяет мне добраться до него. Не могу точно описать это ощущение – я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Кроме как…

– Ты отталкиваешь меня? – раздраженно спрашиваю я, отпуская его руку.

– Что? – Кево хочет взять меня за руку, но я отстраняюсь. – Зачем мне тебя отталкивать? Я же сам предложил взять у меня энергию.

Совершенно сбитая с толку, я качаю головой:

– Я не могу добраться до тебя. Как тогда, когда ты блокировал мои силы. Но зачем тебе?..

Кево выплевывает такое грубое ругательство, что слова застревают у меня в горле.

– Да в чем дело-то?

На этот раз он резко хватает меня за руку, другой рукой толкает ручку тележки с покупками и тащит меня и тележку обратно в проход, где мы нашли шапку и перчатки. Я снова пытаюсь направить его энергию и снова будто натыкаюсь на невидимую стену.

– Здесь кто-то есть, – напряженно шепчет Кево. – Кто-то, кто блокирует наши силы.

Мне не нужно спрашивать кто, я уже знаю ответ. Существует лишь одна группа людей, способных на это.

Ванитас.

Живыми или мертвыми

Черт возьми. Если члены Ванитас находятся рядом и блокируют наши силы, это вряд ли означает что-то хорошее.

Конечно, не все они плохие – Кэт и Кево являются лучшим примером. Но если эти из хороших, зачем им блокировать наши силы, не раскрывая себя? Нет, гораздо более вероятно, что это повстанцы. И к тому же – повстанцы самого худшего сорта.

– Как, черт возьми, они нас нашли? – шепчу я, пока мы все дальше отступаем в глубь магазина.

– Может, и не нашли, – бурчит Кево, не глядя на меня. Его взгляд прикован к замершему эскалатору. – Может быть, они просто случайно нас заметили. Уверен, повстанцы уже давно рассылают по группам WhatsApp твои фотографии с информацией о розыске.

Не знаю, разыгрывает меня Кево или говорит серьезно.

– У повстанцев есть группы в WhatsApp?

Кево ухмыляется и подмигивает мне:

– Мы же не в каменном веке живем, Зимняя девушка.

Прозвище, которое мне уже давно не доводилось слышать, пронзает меня насквозь и напоминает о лучших временах, но