Он придал лицу озабоченное выражение, но глаза по-прежнему улыбались. Он по-прежнему думал, что может обаять сидящую перед ним женщину. Что ж, его упорство можно перевести в нужное русло.

– Я не вижу ничего, что хотела бы рассказать тебе о себе, Демид, – Ирби позволил себе холодную улыбку. – Однако, ты прав, все мы иногда нуждаемся в помощи.

Демид, бросил быстрый взгляд на неподвижного Колю, который был полностью поглощен работой и больше походил на манекен, чем на живого человека. Деловито произнес:

– Я слушаю, Женя.

– Ты помнишь прием на «Тэрра Бэлла»? Тот самый, о котором сейчас все болтают?

Демид нахмурился, пытаясь понять, к чему ведет разговор.

– Конечно, помню, – осторожно ответил он.

– Перед встречей тебя познакомили с одной девушкой по имени Элли Берг.

Аладьев наморщил лоб, вспоминая. Протянул:

– Я много с кем знакомился…

– Элли Берг, молодая симпатичная девушка, владелец «Берг Лайн». С ней еще были пролетарского вида мужчина и худой чопорный мажордом.

– Такая… пушистая? – Демид прогулялся пальцами вокруг своей головы, показывая кудри Элли.

Ирби перестал терзать Аладьева вопросами, раскрыл ладонь и велел инбе показать образ девушки. Из-под бледной кожи запястья выскочила небольшая объемная картинка, медленно закружилась в воздухе.

– Да, точно, это она, – утвердительно кивнул Аладьев. – И почему я должен был ее запомнить?

– Потому, что стоит запоминать всех, с кем тебя знакомят. Сегодняшние аутсайдеры завтра могут превратиться в фаворитов, а нужные связи порой ценнее, чем армия телохранителей. Ваш бывший босс, Савельев, не объяснял эти тонкости?

При упоминании мертвого сенатора Демид растерял всю игривость, глухо ответил:

– Циркуль учил, что все кругом – добыча. Нужно лишь знать, как правильно снимать шкуру.

– Тоже действенный подход. Но вернемся к нашей Элли, – Ирби увеличил лицо девушки. – Нравится?

Аладьев непонимающе посмотрел на него. Пожал плечами:

– Выглядит несколько простовато, но, в принципе, интересно. Мне нравится иной типаж женщин.

– А я и не предлагаю ее совращать, – Ирби перевернул руку и изображение исчезло. – Мне нужно, чтобы вы с ней познакомились поближе. Пообщались, завели хорошие, дружеские отношения.

– Зачем?

– Ее транспортная компания одна из крупнейших на внутренних линиях. Может быть полезной.

– Женя, у меня есть целый наемный флот, который полетит туда, куда надо, – не без доли самодовольства напомнил Демид. – Вам нужны звездолеты? Скажите где и когда.

– Нам нужны ее звездолеты, – надавил Ирби. – Как и она сама. Сенатор Майерс хочет немного изменить расклад сил на рынке логистики.

Это был козырь, который Демиду было нечем крыть. Хотя, Ирби врал – Феликс ничего не знал об Элли.

– Раз так, – Демид развел руками. – Я только рад помочь. Тем более, что встречаться с приятными девушками, это скорее приключение, чем рутина. Однако…

Он склонил голову на бок, посмотрел в глаза Ирби.

– Однако я думал, что услышу лично вашу просьбу, Женя.

Ирби решил чуть подыграть. Он также подался навстречу Демиду, и тихо проговорил:

– Если ты нас с ней подружишь, то я, лично, буду у тебя в долгу, Демид.

Аладьев не отвел взгляд, так же тихо ответил:

– Я запомню.

И улыбнулся, словно выиграл приз.

* * *

Ирби смотрел через широкое обзорное окно на внешнюю палубу, накрытую силовым куполом, за которым светилась серебристая пелена созданного монолитами «гипероблака». В центральной части палубы, на овальной платформе, в высоких креслах расположились члены сенаторской группы. Напротив, в таких же креслах, сидело трое похожих друг на друга гуманоидных существ в одинаковых черно-серых костюмах. При желании участники встречи могли убрать «нейтрально эмоциональные» образы и увидеть истинные облики оппонентов. Однако, по дипломатическому протоколу это делать не рекомендовалось во избежании психологических искажений – некоторые люди испытывали физическое отвращение при переговорах с бхутами, или ощущали себя подавлено при общении с огромным энергетическими шарами-монолитами, что, в свою очередь, могло негативно сказаться на принятых в ходе беседы решениях.

Ирби поднял взгляд и попытался разглядеть в клубящихся далях звездолеты дистантов, но заметил лишь тускло светящуюся тушу обслуживающего «гипероблако» монолита, похожую на скользящую за тучами луну.

В голове отчего-то возникло видение плавающего в темной банке мозга, холодного и беспомощного. Именно это ожидало бы Ирби, попади он в руки к сотрудникам госбезопасности. Их бы вместе с «оболочкой» поместили в экранированную комнату и насильно перетащили бы агента Содружества в искусственный биоимплант. Где он, лишенный глаз, рта и ушей безвольно существовал до тех пор, пока специалисты в медицинских костюмах не разобрали бы всю его память по фрагментам. После чего слили бы в утилизационный бак, вместе с ошметками желто-серого мозгового вещества.

Подобный исход казался Ирби вполне вероятным. Тем лучше – реальная опасность заставляла его действовать более эффективно.

Жаль, с «оболочкой» Белякова пришлось распрощаться, она была очень удобной, как и сам доброволец, лояльный и неглупый. Придется искать замену. Можно, конечно, озадачить подбором «оболочки» более мелких агентов, но Ирби в таких вещах предпочитал полагаться лишь на себя. Впрочем, в ближайшее время на Марс он возвращаться не планировал, так что время ждало.

Проблема в другом – он так и не узнал на кого охотились безопасники. В этот раз они подобрались критически близко, но как такое случилось? Какую струну информационной паутины он задел? Такие вещи не происходили случайно, это уже симптоматично.

По запястью пробежала еле ощутимая дрожь и Ирби опустил взгляд на свою тонкую руку, где под бледной кожей светился алым иероглиф-напоминание. Пора.

Он покинул смотровую площадку, заполненную помощниками и советниками сенаторской группы, анализирующих ход беседы и отсылающих своим шефам нужные графики, сведения и пояснения. На лифте спустился в главный коридор звездолета, широкий и светлый, цокая маленькими каблуками туфель прошел к доку малых катеров. На Ирби светился маркер сенаторского допуска, поэтому охранники – два молодых десантника с пистолетами на поясах, без особенного интереса проводили взглядами некрасивую, чопорную женщину, направившуюся к одной из пилотских капсул. Они знали, что в зоне переговоров за официальной ширмой происходит множество мелких, неафишируемых встреч, и совать в них нос себе дороже.

Ирби устроился в ложементах, запустил системы и подождал, пока капсула втянется в корпус катера, герметизируя кабину. Привычно подсоединив инбу к навигатору, раскрыл перед собой полетную карту с диаграммами показателей приборов, и легким движением руки дал команду на расстыковку. Центр тяжести тут же сместился и стал ослабевать, желудок холодным мешком поднялся к груди. Ирби выправил давление, добавил ионизаторов – собственной искусственной гравитации катера не имели, придется какое-то время потерпеть невесомость.