Прошли недели, и на съемочной площадке все вернулось на круги своя. Когда пришло время снимать праздничное шоу, у продюсеров появилась идея. Брайт позвонил в Warner Bros., чтобы спросить, не согласятся ли они оплатить поездку четырехсот человек на съемки. В октябре они сняли «Эпизод с жуткой праздничной открыткой»[91] для выживших работников служб быстрого реагирования и семей жертв, погибших в результате нападения. «Это была удивительная ночь. Даже не могу выразить это словами. Замечательное чувство, когда даешь людям, которые только что пережили самое худшее, возможность немного передохнуть и снова улыбнуться», – вспоминал Кевин.

В долгосрочной перспективе жанр телевизионной комедии будет бороться за то, чтобы изменить себя в мире после событий 11 сентября. «Там будет колоссальное изменение, – предсказал Грейдон Картер, главный редактор журнала Vanity Fair. Он добавил: – Я думаю, что это конец эпохи иронии. Вещи, которые считались мишурой и легкомысленными, исчезнут». Но пока рана еще не зажила, сериалы, подобные «Друзьям», стали более актуальными, чем когда-либо. Это было забавное развлечение, а тогда развлечение было важно. Мэтт Леблан вспомнил, как открыл газету Los Angeles Times и прочитал, что «Друзья» перестали быть любимой комедией Америки, а стали любимой утешительной вкусняшкой. «Я не знаю, как это случилось», – вспоминал он. Но он и остальные приняли это близко к сердцу. Они все сказали: «Вау, это большая ответственность. Итак, давайте стараться изо всех сил».

27 сентября «Друзья» дебютировали с восьмым сезоном перед огромной аудиторией – эта первая серия стала самой просматриваемой с момента эпизода для Суперкубка пятилетней давности. «Эпизод после слов «Я согласен» посмотрели почти 32 миллионов зрителей, и закончился он посвящением: «Жителям Нью-Йорка». Те зрители, которые смотрели сериал раньше, вернулись. Этот сезон стал самым рейтинговым после запуска шоу, и «Друзья» впервые стали шоу номер один на телевидении. Восьмой сезон также принес «Друзьям» первую премию «Эмми» за лучший комедийный сериал.

Трудно представить, что всего этого они добились после событий 11 сентября. В любой другой год сезон был бы либо чрезмерным, либо чересчур утомляющим – и, конечно же, последним. Правда заключается в том, что восьмой сезон не был лучшим сезоном «Друзей», хотя и стал самым успешным. Он обладал энергией гораздо более молодого сериала, и эта обновленная творческая энергия затмила некоторые из фундаментальных недостатков. Главная сюжетная линия была сложной: у Росса и Рэйчел рождается ребенок, но они все еще не вместе. Линия влюбленности Джоуи в Рэйчел заставила всех чувствовать себя неловко (включая актеров). Прежде всего шоу выросло из своих штанишек, и аудитория тоже повзрослела. Если бы атаки не произошло, то, вероятно, рейтинги «Друзей» продолжили бы постепенно падать. Вместо этого сериал был возрожден десятками миллионов людей, которые обратились к нему за утешением, отвлечением, спасением, надеждой. Внезапно у сериала появилась причина продолжаться.

Проблема была в том, что шоу должно было закончиться.

«Ребята, а вы вернетесь в следующем году?» – спросил Джей Лено у Мэтта Леблана. Это было 30 января 2002 года, и Леблан должен был продвигать «Друзей», так как рейтинг сериала менялся. Интервью шло отлично; они говорили о машинах и показывали отрывок из предстоящего эпизода. Лено поздравил Леблана с большим успехом шоу, и Мэтт вежливо, хотя и подавленно поблагодарил. (Естественно тихий, Леблан часто выглядел подавленным по сравнению с Джоуи.) Он только что получил премию People’s Choice Award за любимую телевизионную комедию от имени всего актерского состава, посвятив награду жителям Нью-Йорка. «Быть частью чего-то, что происходит в Нью-Йорке прямо сейчас, – это особая честь», – сказал он. В другом интервью Лено пошутил о том, почему Голливудская ассоциация иностранной прессы не дала «Друзьям» «Золотой глобус»: «О, это иностранцы. Они не знают! Они все в этой «джихадской» чуши». Опаньки. Никаких больше сострадательных монологов или трогательных напоминаний о единстве. Особая стадия общественного траура прошла, и теперь пришли шутки о джихаде.

Леблан, слава богу, не засмеялся и ничего не сказал, а просто на мгновение рассеянно опустил глаза на свои колени, а затем продолжил: «Но выбор народа – вот что важно…» Он делал это в течение восьми лет и знал, как обойти неловкий момент и продолжить разговор. Он, конечно, также знал, что американская общественность не хочет видеть, как один из актеров «Друзей» шутит на тему терроризма или вставляет политические комментарии, корректные или некорректные. Американские войска входили в Афганистан тысячами, и теперь мощная смесь страха и гнева поднималась внутри страны. Американцы по-прежнему ежедневно были прикованы к новостям, но в то же время по вечерам спешили к своим любимым комедиям, чтобы успокоиться перед сном. Это была работа Леблана, и он это знал. Вопрос был в том, будет ли он продолжать это делать.

– Вы вернетесь в следующем году? Уже решен этот вопрос? – спросил Лено. В первый раз Леблан, казалось, застыл на месте. Он заерзал на стуле, крепко сжал руки, а потом снова заерзал.

– Ухххх, мы, знаешь… Мы как раз ведем переговоры об этом. Посмотрим, что будет, – Леблан пожал плечами.

– Шансы пятьдесят на пятьдесят? – настаивал Лено. Леблан кивнул головой и издал несколько неопределенных звуков.

– Даже не знаю. Посмотрим…

После этих слов Лено быстро перешел к другому вопросу. Несмотря на то что Леблан говорил тихо, можно было услышать, как он добавил: «Мы хотели бы вернуться».

Хорошей новостью было то, что все этого хотели. Сеть, студия, зрители и даже критики приветствовали «Друзей» с распростертыми объятиями, никто не был готов отпустить их. Во всяком случае, не сейчас. «Последний герой» и подобные ему шоу все еще присутствовали на телевизионной арене, но на данный момент людям было достаточно реальности и реалити-шоу. «Я бы скорее попытался затеряться в ситкоме, чем в другом душераздирающем реалити-шоу», – написал критик Брюс Фреттс. Он даже добавил, что предпочтительнее были скучные шоу, а «одночасовые премьеры сериалов «Фрейзер» и «Крученый город» были настолько предсказуемы, что казались повторами чего-то. Обычно я такое критикую, но сейчас это именно то, что доктор прописал».

Каждую неделю рейтинги «Друзей» теперь становились выше, чем у «Последнего героя», сериал не был скучным. Это не было возвращением к чистому, неистовому веселью пятого и шестого сезонов, теперь в шоу было что-то новое и неотразимое. Казалось, были цель и осознание конкретной работы, которую сериал должен сделать, – надо быть смешным. Не быть реальностью. Для NBC «Друзья» сыграли еще одну важную роль. Они были комедийной основой телеканала, и если шоу действительно закончится с восьмым сезоном – у Джеффа Цукера не будет чем его заменить. Кроме всего прочего, было не самое подходящее время, чтобы потерять такой источник дохода.

На съемочной площадке все шло по плану, хотя никто уже не был уверен, в чем была его суть. Сценаристы тоже не понимали. «Мы не знали, что будем делать с Россом и Рэйчел как парой», – вспоминал Крейн. Они знали, что у нее будет ребенок и что это будет его ребенок, но это было все. Если бы это был действительно последний сезон, персонажи могли бы наконец собраться вместе. Но если они собирались вернуться еще раз, то должны были сделать так, чтобы казалось правдоподобным, что эти два человека, которые любили друг друга, имели ребенка и жили вместе, не были парой. В течение нескольких месяцев, сказал Крейн, «мы действительно шли по разделительной полосе и оставляли открытой возможность того, что они могут сойтись в этом сезоне».