Альфред качает головой:

– Мы вас не бросим. Мы спрячемся в тенях Эммелины между этими камнями и не будем вам мешать, обещаю.

Лукас ободряюще смотрит на меня. Что-то тёплое и светлое греет меня изнутри.

– Хорошо. Идём, Лукас, – говорю я. Я обвязываю часть теневого плаща вокруг Миранды и Альфреда, а оставшимся куском накрываю себя и Лукаса. Мы перебегаем от скалы к скале, стараясь незаметно подобраться как можно ближе к Даре. Несколько солдат лежат на земле, неподвижные, и горечь жжёт мне горло.

Мы держимся края лагеря, где солдат меньше всего. Они не отступают, в надежде одолеть Дару. Интересно, леди Эшлинг сказала им, кто она такая, или они просто знают, что за оборотня полагается хорошая награда? Гвардейцы наверняка хотят доставить её леди Эшлинг, чтобы та поместила Дару в своём Саду, поглотив её магию.

Меня пробирает дрожь. Этого я тоже не могу допустить.

– Нам придётся позаботиться о солдатах. Нельзя, чтобы они пошли по нашему следу, пока мы не нашли подходящее укрытие, – говорю я.

Лукас кивает:

– Скоро рассветёт. Я могу создать световые ленты, чтобы связать солдат до самой ночи, а ты пока займёшься Дарой.

– Тебе хватит света?

Прищурившись, он смотрит на светлеющее небо, и на его лице расцветает сияющая улыбка:

– Определённо! Когда солнце встанет, свет быстро зальёт небо. Сейчас уже светлее, чем было, когда мы оставили родителей у тех булыжников.

Достаточно оглядеться вокруг, чтобы убедиться, что он прав. Нам обоим должно хватить материала для работы. Лукас начинает петь, но я на всякий случай по-прежнему прикрываю нас тенями. Несколько гвардейцев замирают в недоумении, не понимая, откуда исходит голос. Именно в них Лукас целится в первую очередь.

Свет вокруг нас сгущается – это Лукас преобразует его в тонкие, но прочные ленты. У одного из солдат отвисает челюсть, когда он видит всё это собственными глазами, и он кричит от удивления, когда лента слетает вниз и привязывает его к дереву. Он пытается высвободиться, но Лукас работает на совесть, и к тому же он хорошо научился уплотнять свет. В ближайшее время гвардейцу не вырваться.

Через несколько секунд ещё двое солдат привязаны к деревьям сверкающими золотистыми лентами. Я широко раскидываю теневую сеть и, сразу поймав в неё нескольких солдат, с которыми играла Дара, привязываю концы к прочной ветке дерева. Там они и висят, барахтаясь в сетке.

Это привлекает внимание Дары.

Её огромные глаза обращаются ко мне, и губы складываются в нечто, что, наверное, можно счесть за улыбку.

– Эммелина! – ревёт она. – Мне казалось, я почуяла здесь твой запах.

Она бредёт ко мне, и Лукас рядом со мной сжимается. Я быстро переплетаю тени. С каждым шагом облик Дары немного меняется: новое ухо здесь, кошачий изгиб губ там, вдоль позвоночника вырастают шипы.

– Я приказала тебе бежать, – говорит она. – Ты пришла сюда помочь мне разделаться с солдатами?

Она ухмыляется, и от этого у меня всё сводит внутри.

– Нет, – отвечаю я. – Я знаю, что ты ненавидишь циннийцев и что у тебя есть на то причины, но я не могу позволить тебе их калечить. Это не выход!

Дара дёргает головой и щерится при виде Лукаса:

– Что он здесь делает?

За моей спиной Лукас продолжает плести световые ленты, держа их наготове в воздухе, если вдруг появятся новые гвардейцы.

– Лукас мой друг.

У Дары такой вид, будто я отвесила ей пощёчину:

– Нет, Эммелина, твой друг – я.

– Друзья не врут друг другу и не используют друг друга, Дара. Это всё не имеет отношения к дружбе.

Она фыркает:

– Позволь не согласиться. Наш союз прекрасно существовал в течение многих лет. Пока не появился он, – прищурившись, она переводит взгляд на Лукаса и шагает к нему. Я встаю между ними. – Что? Мы больше не друзья, Эммелина? У нас были такие планы! Ты обещала, что никогда меня не бросишь, и я обещала тебе то же самое. Я намерена сдержать своё обещание.

– Я… я уже не знаю, что думать о наших обещаниях, Дара. Ты так много и так часто лгала. Я уже не знаю, когда ты говорила правду, а когда врала. Я даже не знаю, была ли ты мне когда-нибудь настоящим другом.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я не знаю, что из твоих слов правда, но знаю, что больше не могу позволить тебе калечить людей. Надо положить этому конец.

– Меня создала твоя магия. Ты выпустила меня на свободу, Эммелина. Зачем мне останавливаться? Я никогда не чувствовала себя такой свободной! – Дара разворачивается и отступает.

Я подтягиваю сначала большие тени, а затем маленькие – от побегов и кустов – и очень быстро плету из них сеть, вложив в неё больше сил, чем когда-либо. Она должна выдержать, я должна сделать её достаточно плотной, чтобы остановить это безумие. Сеть кажется маленькой, пока я её плету, но в ней достаточно запасных теней, чтобы развернуться, когда я её брошу.

С гиканьем Дара бегает по поляне, а потом принимается играть с одним из солдат, привязанных к деревьям световыми лентами Лукаса. Человек дрожит и пытается вырваться, но путы держат крепко. Дыхание замирает у меня на губах, и я швыряю сеть в Дару. Попавшись, она воет, прервав свою забаву. Поняв, что я сделала, она начинает вопить и трясти плотно сотканное полотно.

– Выпусти меня. Выпусти меня! – визжит она и бьётся в теневой сетке.

Я крепко стягиваю концы, завязываю их и закрепляю сетку на дереве. Теперь Даре так просто не уйти.

– Эммелина! – воет Дара. – Я думала, мы друзья!

Ярость сверкает в её чудовищных глазах, и я вздрагиваю. Горечь сжимает мне грудь, и становится трудно дышать.

– Я тоже так думала. Но друг не стал бы так меня использовать.

– Использовать? Нет, я любила тебя как сестру. Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь.

Внезапно Дара перестаёт вырываться и улыбается такой улыбкой, от которой у меня сердце убегает в пятки. Затем её руки приобретают форму невероятно острых когтей. Я отступаю назад, Лукас тоже. Дара режет когтями сетку – после каждого удара та восстанавливается, но недостаточно быстро. К моему ужасу, Дара вцепляется в мою сеть и, разорвав её на части, снова ступает на поляну с видом кошки, только что заглотившей птичку.

Мы с Лукасом пятимся от медленно приближающейся Дары, я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо:

– Нужно как-то поймать её. Теневая клетка наверняка станет прочнее, если добавить прутья из света. Мы оба хорошо научились уплотнять тени и свет, к тому же новое тело Дары появилось из теней. Возможно, твоя магия скорее удержит её. Как ты думаешь?

– Использовать обе наши магии одновременно? Мы будем непобедимы! – Он пожимает мне руку, и я на самом деле чувствую себя непобедимой: