Мы долго целовались на кровати, а затем он снял мою футболку. Его руки опускались к моим штанам, когда я начала плакать. Парень немедленно остановился. Никогда не давил на меня, никогда не давал почувствовать себя виноватой из-за того, что я передумала. Он просто поцеловал меня и сказал, что это нормально. Вместо наших планов, мы остались в кровати и стали смотреть фильмы.

Семью часами позже мы наконец проснулись. Оба перепугались до чертиков. Никто не знал где мы, наши телефоны были выключены всю ночь. Я знала, что мои родители безумно волновались. Он был слишком напуган, чтобы встретиться с ними со мной, желая быть где угодно, только не там. Я знала, что они захотят поговорить; чтобы я рассказала им, где была. Я ненавидела разборки.

***

Я стаю перед своим джипом, глядя на садового гнома из нашего дома, который не был нашим домом. Уже знакомое глубокое чувство тревоги снова зародилось внизу моего живота. Знаю, мама захочет все обсудить. Рак. Кела. Она хотела устроить разборки, а я хотела спрятаться.

Я медленно иду ко входной двери и поворачиваю ручку, желая, чтобы кто-то держал ее с другой стороны, мешая мне войти. Она, Кел и Колдер сидят у бара.

Они вырезают тыквы. Она не сможет обсуждать это сейчас. Хорошо.

— Привет, — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь, проходя через входные двери. Она никак не признает мое присутствие.

— Привет, Лэйкен. Зацени мою тыкву! — говорит Кел, поворачивая ее лицом ко мне. Ее глаза и рот выглядят как три большие «Х», и он прибил пакет конфет к боку ее лица.

— Она делает кислое лицо. Потому что съела кислые скиттлз, — говорит братец.

— Креативно, — отвечаю я.

— Посмотри на мою, — говорит Колдер, поворачивая тыкву. Вместо лица у нее просто куча огромных дыр.

— О… что это? — спрашиваю я.

— Это Бог.

Я недоуменно наклоняю голову.

— Бог?

Колдер смеется.

— Да, Бог. — Он смотрит на Кела и они говорят в унисон. — Потому что он «святой».

Я закатываю глаза и смеюсь. По правде, при виде тыквы, моей первой реакцией было: «Пресвятые угодники!».

— Вы двое нашли друг друга.

Я смотрю на маму, она наблюдает за мной, пытаясь разгадать мое настроение.

— Привет, — говорю я, на этот раз обращаясь конкретно к ней.

— Привет, — она улыбается.

— Итак, — я надеюсь, что она поймет двойной смысл за моими словами. — Ты не против, если мы простоповырезаем тыквы сегодня? Ничего, если это все, что мы будем делать? Просто повырезаем тыквы?

Она улыбается и возвращает свое внимание к тыкве перед собой.

— Конечно. Но мы не можем вырезать тыквы каждый вечер, Лэйк. В конце концов, нам придется перестать вырезать тыквы.

Я хватаю одну из ничейных тыкв с пола и ставлю ее на столик, занимая соседний стул, когда кто-то стучит в дверь.

— Я открою, — кричит Колдер, побежав к двери.

Мы с мамой поворачиваемся ко входу, когда он открывает. Это Уилл.

— Привет, дружок. Ты теперь и гостей тут встречаешь? — спрашивает Уилл.

Колдер хватает его руку и затягивает внутрь.

— Мы вырезаем тыквы на Хэллоуин. Пошли, Джулия и для тебя одну купила. — Он тянет Уилла через гостиную и на кухню.

— Нет, все нормально. Я вырежу свою в другой раз. Просто хотел забрать тебя домой, чтобы они могли немного посидеть в кругу семьи.

Мама выдвигает свободный стул с другой стороны от себя.

— Присаживайся, Уилл. Мы сегодня просто вырезаем тыквы. На этом все. Просто вырезаем тыквы.

Тыква Колдера уже готова, и он ставит ее на стол перед стулом Уилла.

— Тогда ладно. Видимо, мы будем вырезать тыкву, — говорит он.

Колдер передает ему нож, и мы все садимся у бара… и просто вырезаем тыквы.

Кел провоцирует первый неловкий момент, спрашивая, почему я так поздно вернулась со школы. Мама наблюдает за мной, ожидая ответа, пока Уилл просто режет тыкву, не поднимая голову.

— Нам с Эдди выписали задержание, — говорю я.

— Задержание? За что? — спрашивает мама.

— Мы прогуляли занятие на прошлой неделе, заснули во дворике.

Она приносит на стол ковшовую норию и смотрит на меня, явно разочарованная.

— Лэйк, почему ты это сделала? Какой урок ты прогуляла?

Я не отвечаю. Сжимаю губы и киваю головой в сторону Уилла. Мама смотрит на него, и он отрывает взгляд от тыквы.

Парень пожимает плечами.

— Она прогуляла мой урок! Что я должен был делать? — он смеется.

Мама встает и хлопает его по спине, поднимая свою книгу с телефонными номерами.

— За это я куплю тебе ужин.

***

Вечер выдался невероятным. Все ели пиццу, болтали, смеялись, включая мою мать. Хорошо слышать ее смех. Я вижу, что она изменилась. Думаю, сказав мне, что она больна, ей удалось облегчить груз своего стресса. Я вижу по ее глазам, что она стала более непринужденной.

Мы слушаем, как Кел и Колдер рассказывают, кем хотят быть на Хэллоуин. Колдер никак не может решиться между Трансформером и птичкой из игры «Энгри бердс». Кел так ничего пока себе и не придумал.

Я убираю остатки тыквы с пола и мою тряпку в раковине. Затем кладу локти на столик и упираюсь подбородком в ладони, наблюдая за ними. Скорее всего, это последний раз, когда моя мама вырезает тыквы. В следующем месяце будет последний раз, когда она празднует День Благодарения. После у нее будет последнее Рождество. Но она просто сидит и болтает с Уиллом о планах на Хэллоуин, посмеиваясь. Хотела бы я заморозить время на этом мгновении. Хотела бы я просто всегда вырезать тыквы.

***

Уилл и Колдер уходят, а мама удаляется в свою комнату, чтобы приготовиться к смене на работе. Я заканчиваю убирать на кухне и собираю мешки с тыквенными отбросами. Затем несу их к обочине в конце подъездной дорожки, когда Уилл выходит со своим мусорным пакетом.

Он идет к концу своей дорожки, когда вдруг замечает меня. Парень улыбается и поднимает крышку, выкидывая мешок в мусорный контейнер.

— Привет, — говорит он, пряча руки в карманы куртки и идя ко мне.

— Привет, — отвечаю я.

— Привет, — снова говорит он. Уилл проходит мимо меня и садится на бампер моего джипа.

— Привет, — повторяю я, облокачиваясь на джип рядом с ним.

— Привет.

— Перестань, — смеюсь я.

Мы оба ждем, пока другой заговорит, но в итоге просто сидим в неловкой тишине. Ненавижу неловкую тишину, потому нарушаю ее.