С какой инопланетянкой он встречался? Кем бы она ни была, он для нее слишком хорош.

— Дядя Арнав и Стручок! — произносит все тот же мальчик.

— Кабир! Мы тебя предупреждали, чтобы ты не дразнился?! — Пара ребятишек подходят к нему угрожающе близко, но Кабира это, судя по всему, не пугает:

— Хорошо, что она сбежала со своим тренером!

— Ну все, хватит, — говорит мистер Арнав с застывшим лицом. — Смотрите, чтобы через десять минут были уже дома!

Когда мы выходим, дети подбегают к дремлющему вахтеру и окружают его с оглушительными пиратскими криками. Вахтер даже не шевелится.

И вот мы в машине мистера Арнава — модном седане с мягкими креслами, уютным салоном и таким плавным ходом, что я практически не чувствую выбоин на дорогах. Джек Воробей исчез без следа, на правом виске появилась выпуклая вена, как всегда, когда Арнав напряжен или зол. Или чем-то расстроен. Может быть, он ее очень любил, ту самую хлебоненавистницу, поклонницу спортивных тренировок. В животе что-то резко сжимается. Наверное, всему виной кусок сэндвича, который я затолкала в рот. Остальное Арнав упаковал в пакет, чтобы я забрала с собой. Правда, одним кусочком я все же с ним поделилась: тем, что был с толстым ломтем вареной картошки и без помидоров. Он не любит свежие помидоры. Удивительно, как много можно узнать о человеке, просто наблюдая за ним в конференц-залах.

— Мне очень жаль, что так вышло с… вашим другом. Это же ее книга о пилатесе?

Костяшки его пальцев, сжимающих руль, белеют от напряжения. Вена на виске начинает пульсировать.

— Да. — Он смотрит прямо перед собой. — Мы не были… близки… в самом конце отношений.

Почему же ты тогда хранишь ее книгу, хотелось бы мне знать.

Хорошо, что у меня хватает ума не спросить об этом. По его лицу скользят блики от освещенных витрин и реклам, и от этого его глаза становятся прозрачными и сияющими.

— Между нами было слишком много… овощей.

Овощей? Мне эта женщина уже не нравится. Так, минутку. Он что, пошутил? Но мистер Арнав уже стал прежним деловым человеком с непроницаемым лицом, поэтому понять сложно.

— Вот, держите. Это мой личный сотовый. На всякий случай.

Все переживания вечера разом обрушиваются на меня снова. Моя жизнь чуть не оказалась в руинах. Я прячу листок с номером во внутренний карман сумочки. Как же мне его отблагодарить?..

Нечто похожее на большой шатер проносится мимо окна автомобиля, мимо гудящих машин и лавочек, где кипит торговля. Черный хлеб катится по земле и тут же становится зеленоватым, словно покрытым плесенью. Мое сердце внезапно заходится от испуга.

Шейла Бу! Что она тут делает?

И как вообще это могло произойти? Встретиться вот так в городе-миллионнике, где в каждом районе больше тысячи жителей? Неужели это тоже совпадение? Сколько их может произойти за один день? Я должна спрятаться! Ей нельзя меня видеть! Ну почему, почему этот дурацкий светофор так долго горит красным?! Она меня заметила? В машине с мистером Арнавом в десять часов вечера? Она нас видела? Видела или нет?

Шейла Бу беспокойно мечется возле жалюзи, опускающихся на витрины тесно прижатых друг к другу ювелирного магазина, клиники и магазина нижнего белья.

— Зоя, какого… почему вы сползли на пол?

Конечно же, я могла нагло соврать и ответить, что просто случайно соскользнула. Но разве можно ему лгать? После всего, что случилось сегодня вечером? Нет, теперь мы перешли на новый уровень отношений, и назад возврата нет.

— Я только что увидела… свою тетушку.

— Тетушку? — Он вздрагивает и в испуге широко распахивает глаза. — Не ту ли, что сегодня заходила к нам во время обеденного перерыва?

— Ее. Это Шейла Бу.

— Черт! — Его голос заметно дрожит. Пальцы начинают выбивать на руле нервную дробь.

Выходит, Шейла Бу способна заставить его нервничать уже самим фактом своего существования. Странно, но эта мысль вызывает у меня странное желание его защитить, спасти от гибели под гусеницами нашего личного танка-разрушителя. Ничто так не объединяет людей, как общая угроза.

Я вижу, как через дорогу от нас взлохмаченная тетушка Бу что-то ищет в сумочке. Позади нее на прилавке стоит пластиковый манекен в кружевном бюстгальтере. Суетливый продавец пытается снять этот предмет одежды, не касаясь самого манекена. Тетушка постоянно оборачивается, одновременно пытаясь рассмотреть цену.

Мистер Арнав снова вздрагивает и пытается отвернуться, сосредоточившись на выборе радиостанции, но по всем каналам транслируют одну рекламу без перебоя.

«Престижная скороварка! Любящий муж никогда не лишит жену престижа!»

«Детская присыпка, умная забота о вашем малыше вместе с Шоколадным Солодом от „Борнвиты“!»

«Виски „Сигрэм“, мягкий, как…»

Шейла Бу и кружевной бюстгальтер? Это что-то немыслимое. Ведь эта женщина любое нижнее белье называет просто «бельем», а слово «будуар» считает относящимся к сантехнике. Она подбирает пары для брака, но ее интересы ограничиваются только церемониями. Что же с ней происходит?

«Блокбастер этого года и лауреат четырех кинематографических премий…»

«Индийская премьер-лига по крикету начинается девятнадцатого марта…»

А что это у нее такое на руке? И на ее светло-голубой курте? Какие-то лилово-зеленые пятна, они такие яркие, что видны из машины через улицу. Это что, краска? Но тогда, по пути к астрологу, она сказала, что не… Погодите! Она не одна! Из дверей к ней выходит мужчина, пузатый и лысый, и это точно не дядя Балли, потому что он скорее повесится на площади, чем станет покупать лифчики вместе с женой. И почему он кажется мне таким знакомым? Где же я его видела…

Не может быть! Это же дядюшка Катастрофы в белых кроссовках! Тот самый, который становился лиловым, поглядывая маслеными глазками на тетушку Бу.

Она берет его под руку, опираясь на бедолагу всем своим весом, и тот пошатывается, заметно обливаясь потом. Не отрывая от него взгляда, тетушка усаживается на пассажирское сиденье его заведенной «Хонды Сити».

Все оставшееся время я сижу, сгорбившись и сжимая щеки ладонями. Отчасти чтобы справиться с потрясением, отчасти для того, чтобы меня не узнал еще кто-нибудь из родни, случись нам встретиться на улице. Мистер Арнав тоже хранит молчание. Свет фар от встречного потока машин попадает ему прямо в лицо. Иногда его глаза превращаются в сияющие хрустальные сферы, и тогда он щурится. Наверное, у него все еще болит голова, и он забыл выпить аспирин из-за моей несостоявшейся беременности. А я забыла у него пакет с «Котексом». Черт!

По радио передают лирические песни из индийских фильмов: