– Наверное, к этому давно уже шло. Я не следую собственным принципам.

– Каким?

– Доводить дело до конца, – пояснил. Тесак. – Мой косяк, мне его и исправлять. Жди здесь.

Он протиснулся сквозь толпу почти до нижнего ряда и пнул кого-то в спину, так что тот завалился на сидящего впереди, запутавшись среди его соседей, а пока он силился подняться, Тесак взобрался на скамейку.

Эта возня привлекла всеобщее внимание, включая Моржа.

Тесак выхватил из-под полы топор и взревел, перекрывая гомон толпы:

– Мясорубка!

У Алисы екнуло сердце. Она вовсе не хотела, чтобы он так дерзко заявлял о себе перед Моржом при всем народе. Она уже начала придумывать, как бы тайком похитить беднягу-кролика под покровом ночи.

Морж вышел из тени на освещенный ринг. Широколицый, с длинными вислыми усами и маленькими злобными глазками, он небрежно придерживал широченной лапищей длинный кнут, волочившийся за ним по полу.

Огромная рука в перчатке.

«Огромные руки в белых перчатках, отрезают большой кусок торта, заставляя ее есть еще и еще. Алиса через силу запихивает его в рот под жуткий утробный хохот, боясь остановиться, хотя уже болит живот и кружится голова.

Тот же самый угрюмый голос говорит то, что не предназначается для Алисиных ушей: “Ты говорил, ее можно забрать, ты же мне ее купил”.

“Тебе, – успокаивает второй. – Но сначала я имею право ее обломать”.

“Смотри, не испорть магии, на кой она тогда мне”, – рычит первый голос.

И тут Алиса понимает, что она в опасности, пытается бежать, но огромные руки в перчатках ловят ее и держат мертвой хваткой, а Кролик ухмыляется, гладит по голове и больно дергает за косу.

“Милая Алиса, – воркует он. – Не рановато ли ты уходишь с чаепития?”»

Морж, или Мясорубка, как бы его ни звали – это он был на том чаепитии. Дор продала Алису Кролику, а Кролик хотел отдать ее Моржу… на съедение. Это гораздо ужаснее, чем быть забавой для Кролика. Морж собирался ее сожрать, заполучить ее магию, чтобы самому стать волшебником, сравняться с Гусеницей, Кроликом и Чеширским.

И вот Тесак дразнит Моржа, рискуя собственной жизнью, из-за того, что она пожалела несчастного кролика, вынужденного, на потеху Моржу, участвовать в боях.

– Николас, – сказал Морж.

От его голоса у Алисы по спине пошли мурашки. В нем не осталось ничего человеческого, ни любви, ни сочувствия, ни даже страха темноты. Он сам стал частью тьмы, его сердце поглотили алчность, похоть и жестокость.

– Значит, помнишь меня, – проговорил Тесак.

Морж стиснул зубы.

– Забудешь тебя, как же! Только ты уже больше не Николас, насколько я понимаю.

Он указал на топор, и Тесак утвердительно кивнул. Все притихли и молча следили за Моржом и Тесаком.

– Недавно я посылал несколько человек в город с поручениями, – продолжал Морж. – Некоторые не вернулись. Их нашли в трактире в рубленых ранах со всех сторон.

Тесак промолчал. Жаль, что Алиса не видела его лица. Он стоял совершенно спокойно, словно его это не касалось.

– А тут девка прибежала, поломойка какая-то, совсем безмозглая, брехала про одного чокнутого, что всех одним махом уложил, а с тем чокнутым девчонка, мол, была, под парня ряженая.

Морж оглядел толпу за Тесаком. Алиса затаила дыхание. Если Морж ее заметит, тут же узнает.

– Да не простая то была девчонка, а какая-то особенная, если верить этой брехливой дурехе, – сказал Морж. – Я, честно сказать, не поверил. А потом среди моих людей поползли слухи о какой-то тени, о чудовище, что пьет кровь мертвецов. Прикинь, теперь моих лучших бойцов по ночам кошмары замучили, им все мерещится, что эта тварь за ними охотится! И тут я понял, видать, не сбрехала та поломойка, ведь такую тварь только волшебнику под силу призвать.

Алиса чуть не расхохоталась во весь голос. Морж решил, что она пробудила Бармаглота, и что он ей подчинялся. Как будто ей такое могло прийти в голову. Как будто таким чудовищем можно повелевать?

Морж неспешно направился к Тесаку. При его приближении сидящие перед Тесаком словно испарились, остальные зрители тоже кинулись врассыпную к выходам.

Люди спасались от греха подальше, в этой давке Алису прижали к стене и несколько раз заехали локтями в живот, по шее и лицу. В воздухе явно витало предчувствие чего-то ужасного, и никому не хотелось при этом присутствовать.

Поджарый боец улизнул с ринга вслед за мечущейся толпой. Кролик попытался отползти от Моржа, еле-еле продвигаясь по грязному полу, оставляя кровавые следы от удара кнутом.

Морж пнул его ногой, и кролик закричал.

– Оставь его в покое, – сказала Алиса.

Последний из зрителей исчез, хотя звуки их бегства – крики, топот— еще доносились эхом в опустевшее помещение, где остались лишь Алиса, Тесак, Морж и кролик.

– Ага, вот и ты, моя Алиса. Я так долго тебя ждал. Когда та тупая прислуга рассказала, что ты жива, я просто ушам своим не поверил, – сказал Морж. Он оглядел ее с ног до головы, когда она встала рядом с Тесаком. – Совсем отощала, кожа да кости, даже погрызть нечего, – оскалил он мелкие побуревшие нечищеные зубы.

Алиса ответила спокойным оценивающим взглядом, стараясь не подавать виду, как ее всю трясет от страха и сердце вот-вот выскочит из груди. Этого он от нее не дождется.

– Зато ты вон сколько жиру нагулял. Теперь небось ни за что меня не поймаешь. Вылитый морж, нечего сказать.

Тут Морж хлестнул кнутом и чуть не попал Алисе по лицу, располосовав другую щеку вдобавок к отметине, оставшейся от Кролика. Но Тесак взмахнул топором прямо у нее перед носом, так что она даже ощутила дуновение ветра, и напрочь отрубил конец кнута, не дав ему приблизиться.

Кончик кнута с громким стуком упал на землю, и Алиса увидела, что на коже был серебристый наконечник, чтобы удар был больнее. Она с презрением посмотрела на Моржа.

– Да уж, настоящий мужик, ни дать ни взять, – процедила она. – Издеваешься над слабыми, а на равных биться боишься.

– Ничего я не боюсь – рявкнул Морж.

Тут Алисе пришла в голову мысль.

– И меня?

Он скривил губы в недоверчивую улыбку.

– С чего мне бояться какую-то соплячку? Да кто ты такая без своего цепного пса!

– Морж, ты ведь знаешь, что это неправда, – менторским тоном заявила Алиса. – Сам же сказал, те из твоих, кто вернулся, разносят слухи о порождении тьмы, а некоторых кошмары совсем замучили.

– Совсем пропащие, – со злостью подтвердил Морж.

Алиса заметила, что раньше он говорил очень спокойно, чеканя каждое слово, а тут начал немного запинаться.