– Отпустите меня, – сквозь зубы проскрежетала она, явно сдерживая себя. – Вы поступаете неприлично.

– Ты моя невеста, Элис. Было бы неприлично так НЕ поступать.

– Это лишь временные условности. Как только закончим дело, я с радостью с вами распрощаюсь, – ее слова неприятно кольнули и вызвали желание закатить глаза. Опять она за свое. Неужели весь этот цирк только из-за подобной мелочи? Не удивлюсь, если в зале она просто репетировала, как будет убивать меня.

– С чего ты взяла, что я позволю тебе это сделать? – я прижал ее еще сильнее к своему телу, но снова вызвал лишь гнев.

– Хватит! Я не ваша куртизанка, которой можно просто так воспользоваться, а она вас за это будет боготворить! Отпустите меня наконец! – та-а-ак. А с этого момента поподробнее.

– Элис, с какого перепугу ты могла подумать, что я отношусь к тебе, как к куртизанке? – это уже оскорбление, честное слово. Но фея умудрилась развернуться и, хмуря брови, прокричала мне в лицо:

– Я по-вашему настолько необразована, что не смогу узнать в стекляшке артефакт, пробуждающий эмоции?!

Что?

После ее слов на спальню словно опустили полог тишины. Звенящий в ушах, вызывающий лишь прискорбные ощущения в душе. Отравляющие ее, словно самый дерзкий яд, что действует незамедлительно.

В моей голове поселилась пустота. Минуту я удивленно смотрел в фиолетовые глаза с золотыми искрами внутри, прежде чем отпустить девушку и приподняться самому.

Я был шокирован. Ошеломлен. Как она могла так подумать обо мне? Неужели она уверена, что нужна мне только ради задания и секса? Что я снова сделал не так?

Но мое молчание угнетало Элис, и глаза, в глубине которых бурлила ярость, наполнились слезами. Девушка поспешно отвернулась, скрывая их. Я же зарылся руками в свои волосы, пытаясь принять и осмыслить ситуацию.

Она не доверяет мне…

Не признает своих чувств ко мне…

Думает, что это все лишь обман… Что я ее обманываю. А как я могу защитить ту, которая считает врагом меня?

Эти мысли, словно тупое, гнилое лезвие, вонзились в мое тело, принося адские мучения. Они были болезненнее, чем воспоминания об Ами. Только сейчас я понял, что не любил ее. Никогда не любил. Меня лишь ранил ее обман.

А Элис ранила своим недоверием… Ранила в самое сердце, разрывая на тысячи кусочков, как самый извращенный палач.

С трудом, но я нашел в себе силы посмотреть на фею. Она вся сжалась, отвернувшись от меня, а на тумбочке рядом лежала та самая пластинка, что поссорила нас. Из-за которой фея приняла неверное решение. Отвратительное решение.

– С каких пор ты делаешь поспешные выводы? – спросил я у нее, отмечая глазами дрогнувшие от моих слов крылья. – Этот артефакт я использовал на балу, чтобы расположить к себе фей. Всегда легче, когда враг симпатизирует тебе. Он был моей подушкой безопасности, если психологические уловки не сработают. Неужели ты правда думаешь, что я буду использовать подобное на тебе? Элис. Посмотри на меня, Элис, – я пытался говорить мягко и спокойно, но стальные нотки все равно прорезались в конце. Прорвались сквозь толщу слов и попали прямо в девушку. Она начала дрожать.

Маленькая, пугливая, недоверчивая. Ни разу не похожая на дочь самого привилегированного дворянина.

Я встал с кровати и аккуратно укрыл ее спину одеялом, не в силах смотреть на ее мандраж. Не в силах смотреть на нее вообще.

– Ты не доверяешь мне. Не доверяешь никому, – грустно усмехнулся я, собираясь уходить. – Я хотел обсудить с тобой дело… Наше дело. Дело твоей семьи, – она снова вздрогнула, крепче сжав спадающее с плеч одеяло. – Но не сегодня. Утром. Все утром. Доброй ночи, Элиссия.

Намеренно ли я назвал ее настоящим именем? Нет. Я не хотел делать ей больно. А может это подсознание решило отомстить за те мучения, что принесли ее слова. Казалось, они высосали из меня всю энергию, окончательно лишив сил.

– Постой, Рин! – срывающимся на плач голосом промолвила она, но было поздно. Я закрыл дверь и ушел в другую комнату, желая лишь выпить чего-нибудь покрепче.

Отвратительный день. Отвратительный настолько, что лучше бы меня ранили на поле боя, и я потерял сознание от недостатка крови, чем это все. Как же я устал…

Нужно срочно выпить зелье внутренней регенерации. Иначе завтра… я не то, что работать, я встать с постели не смогу. А слабый дракон – мертвый дракон.

Зайдя на кухню, я начал искать волшебную микстуру в шкафах. Обычно я оставлял ее на видном месте, но сегодня никак не мог найти, что сильно раздражало. И открыв верхний ящик… Нет, я не нашел лекарства.

Наткнулся на кое-что похуже: целую, никем не тронутую бутылку коньяка.

В горле тут же пересохло.

Что она здесь делает? Разве мы с Наком не выкинули к черту весь алкоголь из дома? Да, так и было! Неужели моя зависимость взяла верх, и я смог что-то припрятать для себя? Быть того не может.

А тягучая жидкость не задавалась подобными вопросами. Напоминающая цветом бурый мед, она вызывающе блестела своим стеклянным платьем, отражая сияние, исходящее от моего тела.

Как призыв к действию.

Ведь это так просто: взять увесистый бутыль и налить себе совсем немного. Только для того, чтобы согреть горло и моментально расслабиться. Чтобы тут же забыть о хлопотах и заботах последующих дней. Чтобы очистить свой разум от бед. Стоит лишь протянуть руку…

Нет! Я выше этого! Если сделаю глоток, то уже не остановлюсь! А мне для полного счастья не хватает только в запой уйти! Достаточно!

Я попытался закрыть дверцу шкафчика, но тело не слушалось меня. Словно завороженный, я не мог пошевелиться, желая только одного – сделать драгоценный глоток. Почувствовать на языке пряно-медовый вкус. Напиться в хлам и все забыть.

Заполнить пустоту в душе, что так тяготит меня.

Я чувствовал, как разум накрывает белая дымка, окутывающая сознание. Душащая его.

То была зависимость, заставляющая поддаться искушению.

– Помоги… – до звона в ушах сжимая челюсти, обратился я к внутреннему зверю, которого почти не чувствовал.

"Вспом… ни… Э… лис…" – словно сквозь густой смог доносился его хриплый голос, становясь все тише и тише. Я терял с ним связь.

Закрыл глаза, пытаясь представить перед собой лицо феи. Если я сейчас напьюсь, то могу навредить ей. Я не хочу этого, хоть руки и тянутся к заветной бутылке. Нет. Элис пострадает, если я буду так эгоистичен.

"А разве она не поступила с нами эгоистично? Разве она не сделала нам больно? – проскользнула в голове холодная змея соблазна, маскирующаяся под мою мысль. – Нам нужно расслабиться. Отдохнуть. А если мы случайно ее обидем… А разве мы ее обидем? Может, поиграем с ней немного… За то, что она сделала с нами,